Питер Леранжис - 39 ключей: Гнездо гадюки. Код императора Страница 38

– Послушай, Дэн. – Эми старалась подобрать правильные слова. – Я тут кое о чем подумала и пришла к выводу, что…

– Мне не нравится твой взгляд! – насторожился Дэн. – Ты так смотришь, когда начинаешь свои лекции о Моцарте, или о каком-нибудь Говарде Картере, или о других чуваках, которых уже давно нет, но которых ты обожаешь, а потом долго и нудно говоришь!

– Дэн, я серьезно, – тихо сказала Эми. – Мы должны кое в чем разобраться, это важно, понимаешь. – Она сделала глубокий вздох и продолжила: – Мама с папой были Мадригалами. Ты никогда не думал, а может, этот пожар как-то связан именно с этим?

– Ты же не думаешь, что они помогали Изабель поджигать свой собственный дом? – Дэн не верил своим ушам.

– Нет, конечно. Но кто знает, чем они на самом деле занимались, ведь они были Мадригалами. Мы смотрим на всех остальных как на своих врагов и думаем, что это они плохие ребята. Но что, если на самом деле все наоборот, и так смотрели все остальные на наших родителей? Как на пару пороховых бочек?

– Ты хочешь сказать, что они это заслужили? – В ужасе отшатнулся от нее Дэн.

– Нет, не совсем так… но…

– Нет, ты это хотела сказать! – Дэн побагровел. – Ты совсем отупела от этой гонки за ключами. Это наши мама и папа, ты об этом не забыла? Как ты вообще можешь так думать…

– А ты думаешь, мне легко? – огрызнулась Эми. – Тебе было всего четыре года, когда их не стало, ты их вообще не помнишь!

– Ты хочешь одна все помнить? Чтобы мне не досталось даже воспоминаний, да? К твоему сведению, даже четырехлетний ребенок помнит, когда человек в пожарной форме говорит, что его родителей больше нет! И стоит мне только закрыть глаза, я каждый раз вижу этого человека. У него огромные усы, большой перстень на пальце, и он протягивает Грейс остатки обгоревшей статуэтки, той, которая с жуком.

– Жуком?

– Ну да, я помню, как он это сказал. Я все помню, каждую мельчайшую деталь! – воскликнул Дэн. – Если не веришь, я готов поклясться, что это правда!

– И ты сам видел этого жука?

– Нет, я только слышал, как он это сказал. Может быть, этот жук сгорел, я не знаю.

– Тогда как это стало известно спасателям?

– А ты у них спроси! Что ты ко мне пристала с этим жуком?

– А ты ничего не понимаешь? Он не насекомое имел в виду, а микрофон. В нашем доме были «жучки» – это такие микрофоны, чтобы подслушивать. Их, скорее всего, установила Изабель.

– Ну и что из этого? Да, она сожгла наш дом, убила наших родителей, какое после этого имеет значение, ставила она эти «жучки» или нет? Да она просто больная!

– Нет, Дэн, все это было слишком давно, и мы не должны полагаться на наши воспоминания. – Эми почувствовала комок в горле. – Если даже жук оказывается микрофоном, то что уж говорить об остальном. Память – коварная штука. Мы ничего не знали о наших родителях. Кто они, чем занимались? Они каждую минуту своей жизни посвящали тридцати девяти ключам, а мы этого даже не замечали. Они были Мадригалами, а мы даже не подозревали об этом. Да и теперь вряд ли мы до конца понимаем, что все это значит. Слушай, Дэн, посмотри правде в глаза. Вся жизнь наших родителей окутана тайной. И мы не знаем, что они за люди на самом деле.

– Нет уж, ты меня не примазывай, это ты так считаешь! – закричал он на сестру. – А я их хорошо знаю! Я знаю, что они были прекрасными людьми! Я знаю, что они ничем не заслужили смерти, что они слишком рано умерли, что они были еще совсем молоды тогда! И еще я знаю, что они точно не заслужили того, чтобы их собственная дочь издевалась над их памятью и смешивала их с грязью!

– А в Африке остались воспоминания о двух серийных убийцах. И весть об их смерти принесла там радость и… и… – голос ее дрогнул.

Дэн выдвинул вперед подбородок и воинственно посмотрел на сестру. Пусть только попробует…

– И что?! – угрожающе повторил он.

– Может быть, нам с тобой тоже надо радоваться, – выпалила Эми.

В следующее мгновение с Дэном произошло то, что обычно происходит с выпущенным из ствола снарядом – он в одну секунду превратился в добела раскаленный сплав, направляемый мощнейшей движущей силой. Сжав кулаки, он бросился на сестру, готовый разорвать ее на части. И вдруг встал как вкопанный. Он понял, что просто не может ударить ее, он не может даже закричать. Он развернулся и побежал прочь.

– Вернись! – закричала Эми.

И вдруг он нашел слова – те самые три слова, единственные, что он мог сказать сестре, которую больше не хотел знать:

– Я тебя ненавижу!

Он с разбегу врезался в туриста, державшего наготове фотокамеру, извинился и побежал дальше. Куда угодно, лишь бы подальше от сестры.

– Ты заблудишься! – голос ее звучал все дальше. – Не уходи, Нелли будет уже через двадцать минут!

Заблудиться! Она сама заблудилась. Это все из-за Кэхиллов. Каждый, кто сталкивается с ними, рано или поздно становится таким же. Жалкое сборище с мелкими страстишками, готовое перегрызть друг другу глотки, лишь бы завоевать весь мир! А теперь они отняли у него и Эми. Она стала одной из них.

Ну, как она может такое говорить? У них и так совсем ничего не осталось от родителей, только несколько смутных воспоминаний – поцелуй, прикосновение, взрыв смеха… А Эми хочет запятнать и это. И ради чего? Ради этой зверской гонки за ключами!

«Я выхожу из игры. Скорее, пока из меня тоже не сделали предателя. Пора сходить с дистанции».

Пораженный этой мыслью и простотой решения, Дэн подумал о том, что они с Эми сами несколько раз были на волосок от смерти в этой опаснейшей игре. Они отказались от двух миллионов долларов и рискнули вступить в борьбу за власть, чтобы стать самыми могущественными Кэхиллами на земле.

«Кэхиллы-шмэхиллы! Все, с меня хватит. Думаю, мне еще на тысячу лет хватит этих Кэхиллов. Хочу быть Филькенштейном! Я в домике!»

А это можно? Разве можно так взять и уйти? И сказать, что в гробу я видел всех этих Кэхиллов? С дистанции сойти, конечно, можно, и можно перестать искать ключи. Но Кэхиллом-то он будет всегда. И вся семья об этом знает. И Изабель Кабра, и эти опасные родственнички, у которых не все дома… и поэтому жизнь его теперь всегда будет в опасности.

Он замедлил шаг и в нерешительности побрел по площади, лавируя между стайками школьников, которые приехали на экскурсию, бизнесменами, отдыхавшими здесь во время обеденного перерыва, группами спортивных пожилых людей, занимающихся оздоровительной зарядкой и ушу, обыкновенными туристами и небольшими отрядами полиции и военной охраны. В воздухе звенел бесконечный гул голосов. В основном все говорили по телефону. Мобильные были у всех. Дэн словно впервые увидел этот любопытный мир вокруг себя и почувствовал, что вокруг него кипит совсем другая жизнь, а сам он находится в центре самой густонаселенной страны в мире.

План. Вот что ему нужно. Ему срочно нужен план: «Тридцать девять ключей. Жизнь после». Как он вообще здесь оказался? Нормальная жизнь – похороны Грейс – гонка. А что теперь? Тетя Беатрис? Не годится. Посольство США? Плохая идея. Потому что она ведет к тете Беатрис. Эми?

«Я никогда не прощу ей этих слов!»

Дэн завертел головой по сторонам, чтобы найти Эми, но перед ним раскинулась красочная свадебная церемония. Правда, в отличие от обычных свадеб, жених и невеста передвигались не в автомобилях, а в специальных паланкинах с опущенными красными шторками.

У Дэна зарябило в глазах. Что он здесь делает, простой бостонский подросток посреди всей этой экзотики? Почему он здесь? Как его занесло в эту чужую страну, за тридевять земель от родного дома?

Дэн понял, что лучший способ передвигаться по Тяньаньмэнь – это просто идти с толпой и плыть по течению. Вот прямо перед его носом пролетел первый паланкин, да так близко, что чуть не сшиб его с ног, Дэн даже разглядел тонкий орнамент на его деревянных ручках. Его догонял второй паланкин, но, поравнявшись с Дэном, он остановился прямо перед ним, и, к его удивлению, лакированная дверца отворилась, и прежде, чем Дэн успел опомниться и закричать, его уже втащили внутрь чьи-то сильные руки. В ту же секунду его похититель выпрыгнул из паланкина и, захлопнув за собой крышку, присоединился к носильщикам. Все произошло так быстро, что Дэн не успел и рта раскрыть. Когда он наконец опомнился, паланкин подпрыгнул и, раскачиваясь из стороны в сторону, с удивительно быстротой устремился вперед.

– Эй! – Дэн в отчаянии стал стучать в дверь, но она была надежно закрыта. – Выпустите меня отсюда!

Разумеется, его никто не слышал. Паланкин разгонялся и все быстрее мчался вперед. Дэн услышал звуки колес и автомобильные гудки. Значит, его носильщики покинули площадь и теперь бежали в потоке транспорта.

Дэн уперся спиной в стенку кабинки и стал со всей силой стучать ногами в дверь. Паланкин наклонился вбок, но дверца так и осталась на месте. Не помогло. Тогда Дэн сел на корточки и, резко выпрямившись, попытался вышибить боковую панель. Бесполезно. Только сильно ударился плечом. Но, не обращая внимания на боль, он стал еще сильнее биться о стены. До него донеслись выкрики носильщиков, но те только прибавили шаг и побежали быстрее.