Дмитрий Емец - Таня Гроттер и проклятие некромага Страница 39

– Ты ее светлая тень. Она – твоя темная тень. Вы полная противоположность. Свет и тьма. Молодость и мудрость. Идеализм и коварство. И при всем том у вас больше общего, чем вам кажется. Короче, вы прекрасно уравновешиваете друг друга. Вместе вы непобедимы… А теперь марш, марш! Ты и так уже отняла у команды тридцать секунд!

Соловей замахал руками. Таня неохотно развернула контрабас и подлетела к Энтроациокуль. Бактрийская ведьма ухмылялась.

– Что, напарница? Пыталась отделаться от своей темной тени? Вперед, крошка! Шевели смычком! И помни: если ты подведешь меня на поле – я тебя прикончу.

– А если тормозить будешь ты?

– В этом случае я тоже попытаюсь прикончить тебя первой, чтобы избежать твоих укоров! Вперед!

Разгневавшись, Таня сделала такой стремительный «мгновенный перевертон», что Энтроациокуль нагнала ее лишь к середине петли. Но все же нагнала…

Таня вернулась к себе часов около десяти вечера. Тибидохс кипел. Кто-то откуда-то возвращался или куда-то направлялся.

По коридору навстречу ей прошли три девицы – две в юбках короче, чем носила в свое время Склепша, третья же, толстоватая, благоразумно ограничилась джинсами. На Таню девицы посмотрели небрежно, как на отыгранную карту. Для них Таня была допотопная особа, которая кучу лет назад сражалась с Чумой-дель-Торт. Таня улыбнулась. Она хорошо понимала, что творится в голове у этих девчонок.

В пятнадцать-шестнадцать лет дико меняются ценности. Вместе с ценностями меняется и отношение к людям. Ты как-то вдруг понимаешь, что любимый учитель Петрова на самом деле никакой не великий педагог и глупо сюсюкает со старшеклассниками. И певцу Сидорову пора выдать черную метку, а билет на помойку он и так уже получил. И что в жизни полно лжи, а большая часть красивых слов просто пудра на гнойных прыщах человечества. И вообще, спасение мира осуществляется исключительно по пятницам, в вечернее время. Во все же остальное время мир неплохо проживет и так. Эти открытия поначалу болезненны, но глобально привыкаешь и к ним.

С другой стороны, это обычно. В девятнадцать-двадцать лет картинка станет на место. Учитель Петрова вполне еще успеет стать подругой уже на равных, да и певец Сидоров, возможно, выползет с помойки и попросится в мужья. Хотя гарантии, конечно, нет.

Склеповой в комнате не было, лишь в ее кровати торчал невесть откуда взявшийся гладиаторский трезубец. Похоже, Гробыня вновь устроила бурное объяснение с Гуней. Об этом же свидетельствовал и череп Дырь Тонианно, который Таня отыскала в корзине под своими свитерами, и вернула на место.

Таня переоделась и хотела выйти в гостиную Жилого Этажа, как вдруг взгляд ее случайно упал на стол. Там, рядом с пухлой тетрадью для конспектов, которая никогда не заканчивалась, поскольку была магически заговорена на десять в десятой степени страниц, стоял глиняный человечек. Таня приблизилась к столу и, не прикасаясь к фигурке, присела. Откуда он взялся в комнате?

– Возьми меня с собой! – прошуршал человечек тонкими губами.

– Зачем? – спросила Таня.

– Возьми меня с собой! – повторил человечек. От края его губ отпал кусок глины.

Таня проверила человечка перстнем. Сотворен он, определенно, темной магией, однако магическое поле было ровным. Значит, если она его возьмет, ничего особенно вредоносного не произойдет.

Уверенная, что знает, кто мог подбросить ей глиняшку, Таня сунула фигурку в карман.

– Бейбарсов, если это ты, я тебя убью! У тебя что, мало неприятностей? – спросила она.

Глиняный человечек ничего не сказал. Сделан он был явно не для того, чтобы болтать на отвлеченные темы. Таня пожала плечами и вышла в коридор.

Ванька ждал ее в гостиной Жилого Этажа с кучей принесенной с ужина еды. На большом блюде соседствовали котлеты, блинчики с шоколадом, пицца и много чего еще.

– Привет спортсменам и вообще всем людям, которые едят по ночам! – сказал Ванька.

Таня чмокнула Ваньку в щеку и забрала у него блюдо.

– Обязательно было класть блинчики с шоколадом на корейскую морковь? – спросила она ворчливо.

– Блюдо было только одно, – пояснил Ванька. – К слову сказать, сок, кофе и чай я тоже налил в одну чашку. И произнес заклинание против перемешивания. Разве я у тебя не умный?

– Ты у меня гениальный. И еще чудовищно заботливый, – сказала Таня уже с набитым ртом.

Ей вспомнились те времена, когда они ели по ночам котлеты и огурцы, пользуясь обрывком Ванькиной скатерти-самобранки. Славное было время, смешное, но славное.

Таня уже почти доела, когда затихший глиняный человечек снова шевельнулся у нее в кармане. Таня быстро и с беспокойством взглянула на Ваньку. Не заметил ли он? Нет, не заметил.

– Дурацкое существо человек! Он так и нарывается быть обманутым! – вдруг сказал Ванька.

Таня вздрогнула. Уж очень неожиданной была эта фраза.

– Почему?

– Ну вот смотри. Читаешь ты, например, рубрику знакомств. Просто от скуки. И вот рядом два объявления. Первое: «Сутулый молодой человек двадцати четырех лет, любитель пива и компьютерных игр, работающий на складе бытовой техники, без особых достоинств, но добрый, желает познакомиться с девушкой для создания новой несчастной ячейки общества». И рядом второе: «Золушка! Я жду тебя! Пожалуйста, не прячься больше! Твой принц». И тут же какая-нибудь романтичная фотография. Опять же – тело благоразумно не показано. Так, голова торчит из песка и пытается улыбаться, а в зубах – роза… По какому объявлению будет больше откликов?

– По второму, – сказала Таня, удивляясь, как Ванька в своей глуши ухитрился быть таким осведомленным. Откуда у него эти газетки с объявлениями? Ветром в чащу занесло?

– Точно, по второму, – грустно кивнул Ванька. – Хотя на самом деле парень вполне может быть один и тот же. Разные телефоны дал, и все дела. Или, что тоже возможно, «принц» намного проблемнее «любителя пива». Пьет не пиво, а водку, а со склада бытовой техники его прогнали за кражу дверцы от холодильника. Просто девушки осознанно хотят быть обманутыми, и, хотя бы на начальном этапе, им это вполне удается. Любитель пива и компьютерных игр не дает им простора для воображения. А вот второй! Это же целый Печорин! И «Золушку» худо-бедно прочитал, и нежный, и дверцу от холодильника упер спонтанно и таинственно. Ну зачем ему, если разобраться, эта дверца? Ах, какая лапочка!

– К чему ты это все, Валялкин? – спросила Таня проникновенно. – Куда ты клонишь, лесной житель?

Ванька устало посмотрел на нее.

– Да ни к чему! Просто мне неприятно, когда меня держат за идиота. Да, я люблю зверей и одиночество. Но я совсем не даун.

– О чем ты?

– Только не прикидывайся, очень тебя прошу! Будь честной! Посмотри туда!

Таня опустила голову. Рядом стояли три глиняных человечка. Они поочередно подходили, робко касались ее ноги и отступали. У одного отвалилась рука, на что он не обратил особого внимания.

– О блин! – сказала Таня тихо.

Ванька встал.

– Тебе пора, Золушка! Тебя зовут, и для тебя, похоже, не секрет, кто, – сказал он брезгливо.

– Разве ты не собираешься меня защищать?

– От кого? От глиняшек? Я не сказал бы, что они на тебя нападают, – произнес Ванька и, отвернувшись, пошел.

Таня догнала его.

– Ну уж нет! Стоп! – крикнула она. – Раз ты такой умный, то пойдешь со мной! Сражайся, если ты мужчина. Отвоюй меня! Сражайся!

Ванька остановился. Медленно повернулся к ней.

– Отлично. Я иду с тобой. Если человек не может определиться с выбором сам, он отдает право выбора другому. Вполне резонно. «Девушка, вам какую колбасу взвесить?» – «Какую хотите, только быстро. Я опаздываю на поезд».

– Ты не прав. Ты мне не помогаешь, – сказала Таня виновато.

– Я стараюсь. Но помогать и делать что-то за кого-то – разные вещи. Знаешь, что имеет в виду ребенок, когда говорит: «Помоги мне зашнуровать ботинки»? Он говорит: «Зашнуруй мои ботинки вместо меня, или я буду орать и биться головой о мебель!» Хорошо, идем! – произнес Ванька нетерпеливо.

Невесть откуда взявшиеся глиняные человечки – их было уже десятка два, не меньше! – приплясывали у Таниных ног. Таня сунула руку в карман и обнаружила, что у той глиняшки, что была в кармане, отломилась голова. Ага, вот в чем дело! Магия, наложенная на человечка, после его уничтожения высвободилась и налепила массу глиняшек по своему образу и подобию. Правда, новые глиняшки получились немыми.

Таня осмотрелась. Франциска и Вацлава – двух патентованных идиотов из Магщества – не было видно. Пробурчав заклинание временной невидимости, Таня отправилась за шеренгой человечков. Ванька – с ней.

Точно в танце, человечки быстро шли вперед. Изредка тот из них, что двигался во главе цепи, останавливался и, покачнувшись, падал лицом вперед, превращаясь в тонкий слой глиняного праха. Его место тотчас занимал следующий. Когда они наконец добрались до лестницы, из двадцати человечков осталось не больше дюжины. Потери, понесенные на лестнице, были куда значительнее. Почти на каждой ступени кто-то из человечков терял руку, ногу или голову.