Дмитрий Емец - Таня Гроттер и проклятие некромага Страница 40

Не доходя до преподавательского этажа, человечки внезапно свернули влево. Таня была удивлена. Ей всегда казалось, что там тупик. Неудачный строительный аппендикс, который используется, чтобы складировать там старые парты, кости мелких динозавров для учебного оживления и всякий хлам для организации учебного процесса.

Последний из глиняных человечков добрался до глухой стены, повернулся к Тане, поднес руки к груди, поклонился с театральным страдальчеством и рассыпался. Пробравшись между старыми партами и диаграммами, которые демонстрировали рост температур магических искр в дружелюбной и недружелюбной среде, Таня подошла к стене и отодвинула щиты. Стена была каменной, глухой. Таня оглянулась на Ваньку. Действие невидимого заклинания заканчивалось. Ванька, стоявший рядом, уже начинал мерцать. Его тело казалось еще прозрачным, как у призрака, однако вполне осязаемым. Таня поняла, что и с ней происходит то же самое.

– Ну! Чего стоим, кого ждем? – сказал Ванька мрачно.

Таня произнесла несколько заклинаний, которые должны были искать скрытые проходы, однако ни одно из них не сработало.

– Не получается! Тут ничего нет! – воскликнула Таня.

– Здесь ждут не гостей, а одного-единственного гостя. Точнее, гостью, – сказал Ванька. – Все, что нужно сделать гостье, – постучаться. Можешь не сомневаться – ей откроют.

Не церемонясь, он схватил Таню за запястье и коснулся ее перстнем стены. В тот же миг в каменной кладке материализовалась дверь. Она была низкой, дощатой. Таня, пригнувшись, прошла внутрь. Следом за ней – Ванька. Дверь закрылась за ними и вновь стала стеной. Они стояли в темноте. Пахло затхлой сыростью.

– Эй! – окликнула Таня нервно.

Внезапно в шаге от нее возник светящийся круг. В пятне света Таня увидела Бейбарсова. Он сидел на полу, насмешливо глядел на нее, на Ваньку и молчал. На его ладони лежал плотный шар синеватого пламени. Ванька, стоявший рядом с Таней, скривился и зачем-то стал дуть на руку.

Глеб наблюдал за ним с интересом, как ученый наблюдает за крысой, которой только что впрыснул в кровь яд.

– Что-то нас здесь многовато. Не хочу показаться негостеприимным, но в моей маленькой кладовке есть место только для двоих, – заметил он, обращаясь к Валялкину.

– Я тебя ненавижу! – произнес Ванька тихо, но отчетливо.

– Это для меня не новость. Зачем говорить вслух то, что является очевидным? – произнес Бейбарсов снисходительно.

– Я тебя убью! – крикнул Ванька.

Глеб покачал головой.

– Не убьешь!

– Почему?

Вместо ответа Бейбарсов вытянул из воздуха длинную иглу и до половины вогнал ее себе в бедро. Ванька завопил и схватился за ногу.

– Неужели больно? – спросил Глеб участливо. – А мне, вообрази, не особо. Привык уже. Боли не надо бояться. Боль надо любить. Она ненавидит, когда ее любят, и сразу уходит к кому-то другому.

– Ты псих! – крикнул Ванька.

Он набросился на Глеба, ударил его, сбросил с ящика и стал душить. Бейбарсов не сопротивлялся и смотрел на Ваньку с интересом, чего-то ожидая. Секунд через пять Ванька внезапно посинел и упал рядом. Бейбарсов лежал на спине и хохотал.

– Придушить человека – самый убедительный способ доказать ему, что он псих, Валялкин!.. Разве ты еще не понял? А твоя – пардон, уже почти моя – девушка поняла. Мы с тобой теперь одно целое. Возьми дробовик, разнеси себе голову, и ты убьешь меня. Раствори себя в кислоте, мы растворимся в ней оба… А теперь прочь, осел. Я от тебя устал!

Однако Ванька не был трусом. Едва отдышавшись, он вновь ринулся на Бейбарсова, однако даже не сумел прикоснуться к нему. Глеб нетерпеливо провел по воздуху ладонью, и Ванька, закатив глаза, неподвижно растянулся на полу.

– Давай обойдемся без вопросов, ахов и охов! – сказал Бейбарсов Тане. – Твой наивный друг жив. Он спит и видит во сне тебя. Здоровый детский сон. Если бы я убил его, то убил бы себя. Не скажу, что я боюсь смерти, но она не входит в мои ближайшие планы. Зеркало Тантала – прекрасный артефакт. Полезный.

– Это мерзко! – сказала Таня с негодованием.

– О да! Вообрази, у меня уже пятки от стыда покраснели! А использовать против меня локон Афродиты было порядочно?

– Мне казалось, ты был счастлив с Зализиной! – сказала Таня упавшим голосом.

Бейбарсов захохотал.

– С этой «поцелуй меня, а то выпью кислоты? Купи апельсинчик, а то выпрыгну в окно»? Да уж, конечно. Мое счастье было бесконечным и фактически круглосуточным.

Таня, смутившись, опустила глаза.

– Я не думала, что так будет… Зализина никак не оставляла в покое Ваньку.

Бейбарсов кивнул.

– И ты взамен решила подарить ей меня? Великодушно! Кстати, тебе не приходило в голову, что теперь у нас с Валялкиным больше общего, чем мы сами того хотим? Я ощутимо добрею. Вчера мои враги проходили совсем близко, не видя меня, а я их даже не убил. Воспитавшая меня ведьма была бы в шоке.

– Тантал в темнице Тибидохса – и ты это знаешь. Он рвется на свободу. Ты не должен был прикасаться к этому артефакту! Не исключено, что скоро умрут все. Я в том числе, – сказала Таня.

Бейбарсов покачал головой.

– Нет. Танталу не нужны Жуткие Ворота. Сарданапал ошибается. Имена духов Тантал произносит лишь для того, чтобы стать сильнее. Открывать их он не станет, – уверенно сказал он.

– Почему?

– Потому что ему нужно нечто другое.

Бейбарсов замолчал.

– ЧТО ЕМУ НУЖНО? – спросила Таня.

– Ему нужно многое. Власть и все такое прочее. Но пока ему нужен я, – просто сказал Глеб.

– ТЫ?

Бейбарсов скривился, точно от зудящей боли, и коснулся пальцами лба.

– Да. С тех пор, как взял зеркало, я ощущаю его постоянно. Он у меня здесь. Днем и ночью. Чтобы победить, он должен захватить мое тело и получить мои силы. Иначе никак. Так что угроза Тибидохсу исходит не от Тантала, а от меня. Вот почему идея запереть меня в Дубодам по сути не такая и глупая.

– Ты все эти дни прятался здесь? – спросила Таня, оглядывая тесные и грязные стены кладовки.

– В разных местах. Это еще не самое плохое, – таинственно сказал Бейбарсов.

– А Франциск с Вацлавом? Как ты от них отделался?

– Самый простой способ отделаться от них – отправить прямым экспрессом в Тартар. Однако почему-то я этого не сделал.

– Но они уже часа два не следят за мной!

– Естественно. Я бросил в парке тряпку, пропитав ее парой капель своей крови. У наших вампирчиков нюх на такие вещи. Пока они не найдут тряпку – искать меня никто не будет.

– Слишком просто!

– В этом мире вообще все просто. Стучи – откроют, проси – дадут, добивайся – получишь. Все зависит только от температуры желания. Не спускай пар в носик чайника – и давление воли станет таким сильным, что разнесет любой котел. Только дуракам свойственно все усложнять. Причем я затруднюсь назвать причину, по которой они это делают, – сказал Бейбарсов.

– Зачем ты послал за мной глиняных человечков? – спросила Таня.

– Скучал, – ответил Глеб кратко.

Таня не нашлась, что сказать.

В нагрудном кармане Бейбарсова сработал зудильник.

– О! Меня предупреждают! Два бычка нашли красную тряпочку! – сказал Глеб.

Когда он доставал зудильник, из кармана внезапно выпала фотокарточка. Сама не зная зачем, Таня подняла ее. На фотографии Глеб стоял рядом со светленькой, среднего роста девушкой, у которой, как показалось Тане, были грустные глаза. Фотография была обычная, лопухоидная, не оживающая. Девушка и Бейбарсов стояли не слишком близко друг к другу и на снимке были лишь по грудь, однако Таня почему-то на сто процентов знала, что там, в несуществующей части фотографии, за срезом, девушка держится за карман Бейбарсова мизинцем. Просто так держит, надеясь, что он не заметит.

Таня испытала укол ревности. Странное существо человек. Запасливое. И не нужен ей был Глеб, а теперь вот увидела девушку и терзается любопытством.

– Кто это? – спросила она.

Бейбарсов взглянул на карточку, наморщил лоб, вспоминая.

– Алена, – сказал он.

– Какая еще Алена?

– Для тебя это так важно? – удивился Бейбарсов.

– Нет.

– Ну тогда какая разница? Просто хорошая девушка.

Таня пожала плечами и протянула ему фотографию.

– Не потеряй! – сказала она.

Глеб кивнул и спокойно спрятал фотографию в карман. Тане захотелось его пнуть. Бабник, блин! Мало ему, что Зализина квохчет на весь Тибидохс, как сбежавшая из бульона курица.

– Да ничего особенного, заурядная история, – сказал Глеб. – Иду я как-то по городу Иваново и вижу: стоит плотная группа старшеклассников. Человек двенадцать. Вижу: две девицы. Одна в красной куртке, другая в белой. Та, что в белой куртке, – лежит на земле, а в красной – поставила ей на горло ногу и давит. Прямо две самки хмырей в третье полнолуние года!.. А остальные стоят и смотрят. Помочь никто не пытается. Я оттаскиваю девицу в красном и поднимаю ту, что на земле. Она бледная, вцепилась в меня, взгляд не фокусирует. Типичный шок. У Жанны был такой, когда старуха заставила ее делать искусственное дыхание трехнедельному мертвяку…