Эдуард Веркин - Большая книга ужасов. 1 Страница 44

Я приблизил к глазу руку. Из глаза заметно тянуло холодком.

Я отпрыгнул.

Глаз. Точно такой же, как в доме ведьмы, за дверью, которая никуда не ведет. Глаз тут, глаз там. Тоннель. Проход.

В углу стоял мешок с моими вещами. С излюбленными вещами. Я вытряхнул его на пол и среди старых дисков, винчестеров, теннисных мячей для тренировки кисти, дыроколов и других сокровищ обнаружил баллончик с оранжевой эмалью. Поболтал. Краска булькала, баллончик не сдох. Я нажал на распылитель. По полу поползло апельсиновое пятно.

Я встал, подкрался к стене и закрасил черный глаз оранжевым. Густо, чтобы не было ни одного краешка. Затем вернул волка на свое место и понадежнее закрепил плакат скотчем. Крест-накрест, как в войну заклеивали стекла, чтобы не бились при бомбежках. После чего я решил проверить дом, нет ли где-нибудь еще таких глаз. Но для начала надо было вооружиться. На кухне я взял общие ключи от дома и отправился в спортзал.

Спортзал оказался ничего, нормальным. Стенка, груша, штанга, гантельный ряд. Даже беговая дорожка. И все покрыто слоем пыли в полпальца толщиной. С удовольствием размялся бы в таком зале, но теперь у меня были другие заботы. Подошел к гантелям, взял одну в качестве ударного орудия. Я перехватил ее поудобнее и вмазал в стену. Штукатурка треснула, на пол посыпался растолченный красный кирпич. Пойдет.

Поднялся на второй этаж и начал осмотр с комнаты для гостей. Пнул дверь, вошел. Кровать, комод, шкаф. Я навалился на шкаф и сдвинул его в сторону. Ничего. Голая стена. За комодом тоже.

Вторая комната для гостей также чистая.

От спальни родителей ключей у меня не было. Я размахнулся гантелей и ударил по замку, он вылетел внутрь комнаты.

В родительской спальне я был всего лишь раз. В углу стоял шкаф, он был забит одеждой матери, и я сдвинул его с трудом. Ничего. Чисто.

Я вошел в комнату Катьки.

Лерка посмотрела на меня внимательно.

– Лер, – попросил я. – Сбегай вниз, а? Сделай мне соку. Витаминную бомбу. Апельсин и киви.

– Хорошо.

Лерка ушла.

В комнате беспорядок. Вещи разбросаны по полу. Комод. Стены чистые. Зеленый лимон.

И тут я вдруг обратил внимание на акварель над кроватью. Горы, озеро, снежные вершины. Картина покосилась. Из-за рамки выглядывал темный краешек. Я сдернул картину. Так и есть.

Глаз.

Я замазал его оранжевой краской. И прикрыл картиной.

Вернулась Лерка с соком. Она даже лед в сок додумалась бросить. Вкусно. И сразу так освежает, в самом деле витаминная бомба.

– Спасибо, – сказал я. – Я еще дом осмотрю, ты посидишь?

Лерка кивнула.

Вооружившись гантелью, я отправился обследовать дом. Заглянул всюду, отодвинул все, что можно было отодвинуть.

Нашел еще два лаза. В гараже и в подвале. Замазал. В других местах, даже на чердаке, было чисто. Еще раз попробовал дозвониться до матери и снова бесполезно, абонент недоступен.

Вернулся в Катькину комнату.

Катька проснулась. Она здорово похудела, килограммов, наверное, на пять, не меньше, это было даже видно. Катька пила сок и жевала гигантскую шоколадку с орехами. Вид у нее был совершенно отсутствующий. Кожа отливала неприятным беловатым оттенком.

– Кстати, – спросил я. – А почему брат Гороха потащил ее в баню, а не спалил прямо в доме?

– Окон много, – объяснила Лерка. – Пока будешь забивать одно, она из других выскочит. А зачем тебе?

– Ее надо сжечь, – сказал я. – Спалить весь дом. Колдовская книга наверняка там, хоть я ее и не нашел. Если не сделать этого, Катька помрет.

– А родителям звонить ты не пробовал?

– Мать не отвечает. А у отца инфаркт…

Про то, что мне обещал помочь Мертвец, я не стал рассказывать раньше времени, не хотел сглазить.

– Плохо, – Лерка прикусила губу.

– Еще ведьма взяла кольцо у матери…

– Что?! – Лерка выпучила глаза.

– Утащила кольцо.

– Как?

– Наверное, это сделала кошка. Она сама, когда была кошкой… Теперь мать не отвечает.

– Это очень плохо. Кольцо – это очень плохо…

– Я знаю рецепт коктейля Молотова,[16] – сказал вдруг я.

– Что это? – спросила Лерка.

– Бутылка из-под лимонада со специальным горючим составом, который нельзя потушить. Такими во время войны танки жгли. Если сделать несколько таких бутылок и забросать ими дом, он сгорит, как сухой стог.

– Она просто выскочит и все, – возразила Лерка. – Дом сгорит, а она спасется. И экспертиза определит, что это поджог. Ты не боишься?

– Нет, – ответил я.

Лерка покачала головой.

На самом деле я боялся, мне не очень хотелось попасться на поджоге, и я прекрасно понимал, что любая, самая простая экспертиза определит, что дом подожгли. И тут мне в голову пришла одна идея.

– У тебя же дед медик! – сказал я.

– И что?

– У него есть спирт! Если сделать зажигательные бомбы из спирта, а спирт налить в воздушные шарики, то экспертиза ничего не обнаружит! Мы подопрем дверь бревном, забьем окна…

– Она не станет ждать, пока мы забьем окна. Она будет сопротивляться.

– У нее одна рука подбита, она не успеет выскочить, – сказал я.

– А если она превратится в кошку и выскочит с чердака? Чем ты ее ловить будешь?

– У твоего дедушки есть ружье? – спросил я.

– Нет, я же тебе уже говорила. Он выпивать в последнее время стал… вот и решил продать от греха подальше. Так что ружья нет. Ты что, решил настоящую войну затеять?

– Выбора другого нет, – огрызнулся я. – Так ружья достать негде?

– Я тебе еще раньше сказала – не достать.

– Тогда я его сделаю.

– Из чего? – усмехнулась Лерка. – Из ножки от кровати?

– Посиди с Катькой.

– Мне надо домой идти!

– Немного. Теперь уже честно немного.

И я побежал в гараж.

Брат Гороха, бизнесмен, был запасливый человек, видимо, он собирался жить здесь долго, так что в гараже я нашел все, что мне нужно.

Мотоциклетный насос, полуметровую железную трубку сечением миллиметров пять, две покрышки с запасными камерами, толстую доску, стальную проволоку. Сложив все это на верстаке, я приступил к изготовлению оружия.

Пришлось усилить конструкцию – что делать, я собирался не одуванчики в поле сбивать. Для приготовления обычной духовой винтовки, способной, к примеру, разбить простое оконное стекло, нужны велосипедные насосы, если же вы желаете изготовить что-нибудь посерьезнее, надо использовать и насос посерьезнее. Мотоциклетный насос подходил как нельзя лучше.

Через полтора часа ружье было собрано.

Я сел, как китайский лучник, уперся ногами в перекладину и натянул резиновые тяги. Курок взвелся. Я достал из кармана жвачку, быстро прожевал и выплюнул в руку. Распотрошил отверткой подшипник и высыпал на ладонь мелкие маслянистые шарики. Закатал шарик в жевательную резинку и зарядил в трубку.

Все.

Прицелился в стену и спустил курок.

Винтовка хлопнула. Шарик ударил в стену, толстый зеленый кафель разлетелся в острые осколки.

Я приделал к винтовке брезентовую лямку и побежал на второй этаж.

Катька и Лерка сидели в комнате на полу и играли в Барби. Колокольчик позвякивал. Катька выглядела вполне нормально, даже веселая была.

– Что это у тебя? – Лерка вопросительно посмотрела на меня.

– Кошкобой, – ответил я.

– Им можно убить кошку?

– Можно. Если в глаз. Спасибо тебе, что помогла.

– Мне уже пора.

– Спирт принесешь?

Лерка не ответила. Ушла.

Я обошел дом. Проверил все двери и замки, осмотрел еще раз глухие местечки. Дом вроде бы был чист. Я поднялся к себе в комнату, взял стул и сел к окну. Дом Кострихи был прекрасно виден. Положил духовую винтовку на подоконник. Прицелился. Нажал на курок. Оружие дернулось. Снаряд с хрустом врубился в доску. Шарик ушел сантиметров на тридцать влево, я не попал. Следующий выстрел я сделал с учетом этих тридцати сантиметров. Шарик вошел в стекло, но скорость была слишком велика – шарик пробил в нем дырку, но не расколол. Я ослабил тягу – и следующий шарик расколол стекло надвое.

Я раскурочил четырнадцать подшипников и выпустил их по дому соседки. Я взмок, взводя тяги. Целых стекол на этой стороне дома Кострихи не осталось. Стены блестели пучеглазыми стальными шариками.

Но сама она так и не вышла на улицу.

Тяга лопнула и больно щелкнула меня по щеке. Я бросил оружие в угол и набрал телефон Лерки. Она не отвечала.

Потом я спустился в гостиную. Посреди комнаты стояла желтая прозрачная канистра. В канистре был спирт.

Глава XI

Тварь в доме

Ночью было тихо. Катька спала, я дремал напротив двери с заряженной воздушкой. Под правой рукой у меня была гантель, под левой бита.

Ночь прошла.

К утру Катька побелела уже до пояса. Проснувшись, я снова пытался дозвониться до матери. Абонент не отвечал. Больше тянуть было нечего. Я не стал звонить Лерке, мне не хотелось в это впутывать еще и ее. Я спустился в кладовку, оделся в брезентовую робу и старые кирзовые сапоги. Одежда была велика, и мне пришлось подвернуть брюки, засучить рукава и обернуться ремнем чуть ли не два раза. Сапоги я вообще надел на кроссовки.