Владислав Крапивин - Гваделорка Страница 6

— Послушай… Ты про меня столько знаешь: и откуда я, и где живу, и как зовут… А тебя как звать?

— Лариса, — быстро сказала она.

— Как мою бабушку… Но ты же не бабушка. Есть имя покороче?

— Да. Иногда зовут Лора. Или даже Лорка. Это не обидно, мне нравится.

— Конечно, чего обидного… Наоборот, красиво даже. Был такой испанский поэт, Федерико Гарсия Лорка. Его фашисты расстреляли. Очень известный поэт…

— Ты его читал? — шепотом спросила Лорка.

— Нет, — признался Ваня. — Мне мама рассказывала. Она готовила выставку иллюстраций к его стихам. В Обществе российско — испанской дружбы… Я спросил: а что по — испански значит «Лорка». А она говорит: не знаю, посмотри в словаре. Я полез в словарь, но там такого слова нет. Есть только похожее, «лоро»…

— А это что такое?

— Это значит «золотистый». Только не ко всякому существительному относится, а к полю, к хлебам. Например, «золотистая рожь»… Или… — Он запнулся, но сразу храбро сказал: — «Золотистая Лорка».

— А… что это значит?

Он сказал еще храбрее:

— Не ясно разве? Золотистая ты.

Лорка засмеялась — не очень весело, но звонко:

— Разве я золотистая? Вся белобрысая. В классе даже дразнятся иногда: седая…

Ваня не стал говорить, что дразнятся дураки: это было бы слишком просто. Он разъяснил с ученой ноткой:

— Они плохо смотрели. Все зависит от угла зрения. Я вот сегодня глянул на тебя на крыльце и увидел в волосах золотые искорки.

Лорка помолчала и шепнула:

— Правда, что ли?

— Ну подумай, зачем мне врать?

— Никогда не замечала.

— Потому что не смотрела на себя в зеркало при ярком солнце. Ты попробуй…

Лорка ничего не ответила. Повозилась, освободилась из — под Ваниной руки, попыталась натянуть на коленки подол, не сумела, уперлась в них подбородком.

— Ваня, послушай. Дождь потише стал, да?

— Потише…

Гроза кончилась так же стремительно, как началась. Вмиг ослабел и через минуту прекратился ливень. Гром прощально порокотал где — то в отдалении. Солнце окрасило желтизной край уходящей тучи.

— Кажется, отбой, — сообщил Ваня и бодро завозил ногами. — Подождем еще или будем выбираться?

— Будем, — решила Лорка. — Парамоныч спрятался от дождя, и надо успеть, пока не появился снова.

Они успели.

Воздух был сырой, плетень, сквозь который они продрались на огород, — тоже. Широколистная трава, что росла рядом с грядами, цапала ноги мокрыми ладонями (Лорка даже повизгивала). Зато огород миновали за несколько секунд. С натугой раздвинули прутья — палки в другом плетне и выбрались на дощатый тротуарчик — он тянулся по краю лога, огибал могучие кривые тополя. Пахло дождем, тополиной листвою, влажными травами. Миллионы капель в зарослях лога сияли радужными искрами. Ваня хотел постоять, подышать. Но Лорка потянула его за руку:

— Идем скорее… — Кажется, она не до конца доверяла этой прохладной благодати.

И… правильно не доверяла. Когда они свернули с тротуарчика и оказались на тропинке рядом с сетчатой изгородью спортплощадки, навстречу им вышли из — за трансформаторной будки Квакер и его дружки. «Пешком». Велосипеды держали за рули…

Перехитрили, гады! Переждали где — то грозу, вычислили путь беглецов, перекрыли дорогу. Для них, видать, это была очень важная охота. Интерес, азарт! «Смысл жизни», как выразился при первой встрече Квакер. Сейчас он с откровенной радостью улыбался лягушачьим ртом. Его дружки тоже улыбались, но как — то невыразительно. Лица их были туповато — одинаковые.

— Какая встреча! — Квакер широко развел руки, словно готов был обнять Ваню и Лорку. — Впрочем, ожидаемая. Девочка думала, что она умнее всех, но Квакер тоже не дурак, знает каждую тропинку. И тропинки сошлись…

«Владеет речью, гад…» — опять подумал Ваня.

— Чего надо, Квакер? Большие, крутые, да? — сказала Лорка без боязни, но и без надежды, что все кончится хорошо.

— Ага… — Квакер улыбнулся еще шире. — Ты, девочка, иди домой, там волнуются… А мы поговорим с мальчиком. Нам интересно, откуда он такой. Видно, что не здешний…

— Лорка, иди… — шепотом попросил Ваня. Если бы она ушла, он рванулся бы назад — и головой в заросли лога. Плевать на сырость, ветки — колючки и всякую там татарскую крапиву, это не смертельно. И «ковбои», небось, не стали бы догонять, с великами — то… Но Лорка никуда не пошла. Стояла бок о бок с Ваней и даже чуть впереди. Мало того, она подняла с тропинки обломленный грозою тополиный сук. Сказала тонко:

— Лучше не подходите.

Квакер и его дружки посмеялись. Не сердито, сочувственно даже. «Ненормальная», — жалобно подумал Ваня. Но сказать: «Уходи, я от них сбегу», — было теперь стыдно. Кстати, большого страха он не чувствовал, только опять жгуче зачесалась ужаленная рука да малость ослабели ноги.

Квакер отдал руль своего велосипеда приятелю, перестал улыбаться и сделал шаг вперед…

В этот момент грохнуло!

Нет, не гром, а что — то вроде взрыва. Тугой и короткий, без раскатистости, удар.

Квакер замер. У него округло приоткрылся широкий рот.

Лорка дернула плечами и шепотом спросила:

— Ваня, какое нынче число?

Более дурацкого вопроса задать не могла!

Но он так же быстро ответил:

— Двадцать второе… А что?

— Ага… — выговорила она с тихо — торжественной ноткой. И смотрела теперь в упор на Квакера. — Ну, что, Квакер? Будешь продолжать охоту? Забыл закон, да? Может, уже волосы растут между пальчиками? — Она вдруг стряхнула со ступни плетенку и пошевелила над лужицей голыми пальцами. Ехидно так.

Рот у Квакера медленно закрывался. И проступала на лице явная досада.

— Ваше счастье, головастики… — выговорил он.

Один из его дружков сунулся вперед (пухлощекий такой, с розовым следом отлетевшей болячки на подбородке):

— Да чё такого! Давай хоть отвесим пендаля по ж… и башкой в репейники…

— Цыц, — угрюмо сказал Квакер. Он опять перехватил руль, двинул свой велик назад и в сторону и заставил сделать это своих дружков. Освободил проход по тропинке. Хмыкнул.

— Идите, пока я добрый… — И добавил, глядя на Ваню: — Считай, милый мальчик, что судьба подарила тебе еще полсуток жизни.

Лорка отбросила палку, подняла с земли плетенку, взяла Ваню за локоть и храбро повела его мимо «ковбоев». Ваня ничего не понимал. Однако он чувствовал: сейчас его не тронут. Правда, один из приятелей Квакера (не тот, что с пятном от болячки, а другой, похожий на гусака) слегка замахнулся, но у Вани хватило характера не вздрогнуть.

Тропинка вывела их к белому зданию университетского общежития. Лишь тогда Ваня оглянулся: без боязни, а так, из любопытства. Но «ковбоев» уже не было видно, остались за утлом.

— Сегодня уже не тронут, — успокоила его Лорка.

— Я понял… Но почему не тронут? Лорка, что это за закон? — Ване было почему — то неловко.

— Ты же слышал выстрел. Это самодельная пушка, у здешних мальчишек. Они стреляют из нее раз в году, в самый длинный день лета, называется «солнцестояние». В полдень стреляют. Это обычай такой. После выстрела и до заката нельзя затевать драк и кого — нибудь обижать… В общем, такое правило в здешних местах…

Вот это правило! Ни о чем подобном Ваня раньше не слыхал.

— И его все выполняют?

— Ну… не все, конечно. Для всяких отморозков оно не указ. Например, для Рубика или для Репы. Но Квакер… он, конечно, балда и хулиган, только все же помнит про закон… Это как в книжке про Маугли. Читал?

— Читал. Только давно, плохо помню… — признался Ваня. — При чем там… волосы какие — то…

Лорка засмеялась:

— Там разные были звери. Волки, с которыми жил Маугли, знали законы джунглей. Они не нападали ради крови, не были слишком жестокими. А их враги, дикие собаки, никаких законов не признавали. И у них между пальцами на лапах росли волосы. У волков их не было, а у собак были. И Маугли дразнил их за это. Прыгнет на дерево и вот так… — Лорка приподняла ступню и опять пошевелила пальцами (она все еще была без плетенки на левой ноге).

Ваня засмеялся. И Лорка засмеялась, стряхнула вторую сандалетку.

— Снимай и ты. А то промочишь, сейчас лужи кругом…

Ваня послушно сбросил плетенки. Стоять босыми ступнями на мокром гравии было непривычно и приятно. Он с удовольствием потоптался. И в это время опять проснулся мобильник.

— Ванечка, где ты? Я вся извелась! Такая гроза…

— Да все со мной в порядке! Мы переждали грозу в сухом укрытии!

— Ванечка, кто «мы»?

Он прямо посмотрел на Лорку, потом на телефон и без хитростей сообщил в трубку:

— Я познакомился с девочкой. Это внучка знакомой Константина Матвеевича. Сейчас я провожу ее и сразу приду.

— Ваня, я не поняла! Какая знакомая? Какая вну…