Патрик Несс - Война хаоса Страница 65

Я горю вместе с ней…

¾ БЫСТРЕЙ! — кричит любовь Ножа. Я оборачиваюсь. Оно подгоняет Небо: его бэттлмор отстал от нас на несколько шагов, а сам он рассылает приказы: бегите, спасайтесь кто может…

Судно пролетает прямо над нами…

Поливая речное русло огненным дождем…

Взгляд Неба встречается с моим…

Средь дыма, огня и льда я последний раз смотрю ему в глаза…

Нет, — показываю я.

Нет!

И Небо исчезает за стеной пламени.

[Виола]

Лошади прыгают вперед, когда за нашими спинами встает ревущая стена огня.

Спрятаться от нее негде, деревья впереди полыхают, и даже камни на холме почему-то горят. Снежные хлопья испаряются прямо в воздухе, оставляя за собой крошечные облачка пара. Первую атаку мы пережили, но если корабль вернется, нам некуда будет бежать, некуда…

— Виола! — вопит Брэдли, врезаясь на Ангаррад в моего Желудя. Лошади в ужасе приветствуют друг друга…

— Как нам отсюда выбраться?! — кричу я сквозь кашель и дым. Там, где мы только что стояли, протянулась стена огня в десять метров шириной…

— Где Небо?! — спрашивает Брэдли.

Мы оборачиваемся на Бена, и я впервые сознаю, что больше не слышу его Шум, он весь сосредоточен на чем-то другом. Спэклы вокруг нас тоже стоят как вкопанные — зрелище не просто жуткое, а поистине страшное посреди этого ада, хотя бежать им все равно некуда…

¾ Бен?

Но он молча смотрит на стену огня…

И тут мы все слышим…

Сзади на нас летит страшный звук, словно воздух ввется на части…

1017-й…

Он соскочил с бэттлмора и бежит…

К огню, который уже затухает на голых камнях…

Оставляя за собой груды тлеющих углей…

Как в том сражении, когда спэклы стреляли огнем…

Нo на этот раз их всего две…

1017-й бежит к ним, его Шум оглашает все вокруг ужасным звуком — ничего страшнее, ничего горестнее и злее я еще не слышала…

Он бежит к обугленным трупам Неба и его бэттл мора…

[Возвращенец]

Я бегу…

В голове — ни единой мысли…

В голосе — ни единого звука, лишь вой, который сам я почти не слышу…

Вой, требующий, чтобы время повернуло вспять…

Вой, отказывающийся признавать то, что случилось…

Я бегу мимо Бездны и Источника, почти не замечая их…

Почти не замечая рева, затыкающего мне уши, голову, сердце…

Голос…

Дно пересохшего русла еще горит, но огонь быстро затухает. Мэр не мог просто так лить горючее на голые камни…

Нет, у него была конкретная цель…

Я бросаюсь в огонь, кожа вздувается пузырями, задевая алые раскаленные камни…

Но мне плевать…

Я подбегаю…

К обугленным и еще горящим трупам…

Бью пламя голыми руками, пытаясь его затушить; вой в ушах становится громче, нарастает и выходит за пределы меня, в мир, в Землю, пытаясь стереть все, что произошло…

Я хватаю Небо под руки и стаскиваю с горящего зверя…

И громко кричу: «Нет!»

Камни обжигают кожу, лишайник дымится…

НЕТ!

Но он лежит мертвым грузом у меня на руках…

И…

И…

И тогда я слышу его…

Замираю, не в силах пошевелиться…

Труп Неба у меня на руках…

Но голос…

Отдельно от тела…

Покидая его, на миг зависает в воздухе…

И показывает:

Небо…

Он показывает: «Небо…»

А потом исчезает…

В следующий миг меня захлестывает другим голосом…

Голосом Земли…

Все они — все мы — замерли на месте…

Даже те, кто горит…

Даже те, кто умирает…

Замерли с телом Неба на руках…

Только он больше не Небо…

Небо, ¾ слышу я…

Это говорит Земля…

Голоса всех, сплетенные воедино…

Небо — это глас Земли. На миг его отрезали, освободили от тела и выпустили в мир…

Но лишь на миг…

Небо, слышу я…

Это Земля…

Говорит со мной…

Входит в меня…

Их знание входит в меня, знание всей Земли, всех Небес, что когда-либо жили…

Их язык тоже вливается в меня — то, чему я всегда сопротивлялся, от чего отказывался… В одно мгновение он становится моим…

Теперь я знаю всех их… Всех нас…

И я понимаю, что он…

Передал мне власть…

Да, Небо избирается Землей…

Но в войну решения нужно принимать быстро…

Небо, — сказал он Земле, умирая…

Небо, — говорит мне она…

И я отвечаю: «Земля…»

Я поднимаюсь, оставляя позади его тело и свое горе…

Ибо бремя сразу ложится на мои плечи…

Земля в опасности…

Ее благо — превыше всего…

А значит, у меня только один выход…

Я поворачиваюсь к Земле, к Источнику, который тоже называет меня Небом, к человеку Бездны и любви Ножа…

Я ¾ Небо…

И я говорю на языке Земли…

(но при этом и своим голосом…)

(собственным голосом, полным гнева…)

Я приказываю Земле выпустить реку…

Сразу.

[Виола]

— Это уничтожит город! — вскрикивает Брэдли, хотя бен еще даже не успел сказать нам, что происходит…

Потому что мы все увидели это в Шуме вокруг нас: 1017-й велел спэклам выпустить реку…

— Там же невинные люди, — говорит Брэдли. — Река сотрет их с лица планеты!

Все уже решено, говорит Бен. Приказ Неба вступил в силу.

¾ Неба?! — вопрошаю я.

Нового Неба, отвечает Бен и оглядывается…

Сквозь вибрирующую дымку над раскаленными камнями русла к нам идет 1017-й.

¾ Он стал новым Небом? — спрашивает Брэдли.

— Черт, — выдавливаю я.

Я попробую его вразумить, говорит Бен, но реку я остановить не могу…

¾ Надо предупредить город, — говорит Брэдли. — Сколько у нас времени?

Взгляд Бена расфокусировывается, и мы видим в его Шуме огромную плотину, с помощью которой спэклы удерживают реку в той долине, где мы с Тоддом однажды видели стадо огромных зверей, которые пели Здесь. От края до края долина залита водой — целое новое море.

Оно далеко, да и открыть плотину сразу не получится. У вас есть двадцать минут.

— Этого мало!

— Но больше нет.

— Бен… — начинаю я.

Тодд на корабле, говорит Бен, глядя мне в глаза. Его Шум словно бы входит прямо в меня, ни один человек на планете еще не разговаривал со мной так. Тодд на корабле и по-прежнему борется за тебя. Виола.

— Откуда вы знаете?

Я слышу его голос, говорит Бен.

¾ Что?

Очень плохо, отдельных слов не разобрать, с удивлением продолжает Бен, но я его чувствую.

Когда мы выбрали Небо, я стал чувствовать всех. Его глаза распахиваются. И я услышал Тодда. Он боролся за тебя. Бен подъезжает ближе. А ты должна бороться за него.

¾ Но спэклы умирают! И в городе тоже люди…

Борясь за него, ты будешь бороться за всех нас, Виола.

— Война не должна становиться личным делом, — говорю я, то ли спрашивая, то ли утверждая…

Если одна личность может покончить с войной, это уже не личное дело, а общее.

— Нам пора, — говорит Брэдли. — Быстрее!

Я медлю всего секунду, а потом киваю Бену, и мы разворачиваем лошадей, чтобы пробраться по горящему руслу обратно…

Нонам преграждает путь 1017-й.

— Пусти нас, — говорит Брэдли. — Человек на корабле — враг нам обоим. Он враг всего живого на этой планете.

Словно по сигналу вдалеке раздается рев двигателей: корабль возвращается, готовясь к новой атаке…

— Пожалуйста! — взмаливаюсь я.

Но 1017-й стоит у нас на пути…

И я вижу нас в его Шуме…

В его Шуме мы умираем…

Нет, говорит Бен. На месть времени нет. Надо убрать отсюда Землю, иначе нас тоже сметет водой…

Мы все видим борьбу в Шуме 1017-го, видим, как его Шум извивается и дрожит, желая отомстить — но прежде всего желая спасти свой народ…

И тут я вспоминаю…

— Стойте!…

Я задираю рукав, обнажая клеймо — сама рука порозовела и полностью выздоровела, но железная лента уже никуда не денется…

Я чувствую удивление в Шуме 1017-го, однако не двигается с места…

— Я, как и ты, всей душой ненавижу убийцу Неба. Я сделаю все, чтобы его остановить, — говорю я.

Он смотрит на нас еще секунду: вокруг по-прежнему бушует огонь, а из долины на нас по-прежнему летит корабль.

Идите, говорит он. Пока Небо не передумал.

[Тодд]

¾ ВИОЛА! — ору я, но ни первый, ни третий коммуникатор не отвечают. На экранах видно, что мы возвращаемся к горящему руслу реки…

В черном дыму не разглядеть ни Виолы, ни Бена…

(пожалста пожалста пожалста)

— Посмотри-ка на спэклов, Тодд! — удивленно говорит мэр. — Они даже не бегут!

Я убью его, я убью этого клятого негодяя…

И вдруг я понимаю, что больше всего на свете я хочу его остановить, я желаю этого, а если главное — желание…

Останови атаку, думаю я, пытаясь сосредоточиться в раскачивающемся туда-сюда корабле, пытаясь мысленно увидеть мэра в рубке… Останови атаку и посади корабль.