Nora keller - Король звезды Страница 71

Его слова можно было бы назвать заботой, если бы для этого не существовало более подходящего выражения — разумное использование ресурсов.

— Хорошо, — кивнул Карл и выжидательно посмотрел на профессора Снейпа.

Тот молча поклонился Тёмному Лорду, Нарциссе и вышел из кабинета. Карл тоже поклонился и пошёл за ним. На столе остался недопитый чай.

День за днём нас мучит жажда. Облизываешь губы — и чувствуешь вкус песка… Когда-то мы мечтали сделать из этого песка драгоценные камни, но не получилось даже обыкновенных стекляшек. Теперь песком заполнены лёгкие, песок бьётся в сердечных часах, сочится из воспалённых глаз…

От этой жажды не спасут ни чай, ни кофе. Даже вино уже почти не помогает. Потому нам остаётся с жестокой жадностью пить друг друга…

Отражения душных чёрных сумерек медленно плыли в грязной воде реки. Берега были завалены консервными банками, пустыми бутылками дешёвого портвейна и сигаретными окурками. Темнеющая вдалеке фабрика выглядела заброшенной, но высокая труба всё ещё выдыхала густые облака едкого дыма. Даже воздух здесь казался тяжёлым.

По обеим сторонам узких улочек, вымощенных булыжником, жались друг к другу полуразвалившиеся кирпичные дома. Почти все фонари были разбиты, а несколько уцелевших издавали глухой, дребезжащий звук. Свет в них то загорался, то снова гас.

Этот дом стоял последним. В узкой гостиной было темно, словно старая лампа излучала тени. Высокие полки вдоль стен заполняли книги. Старинные, в потёртых кожаных переплётах, они наполняли тесную комнату ощущением какого-то несбывшегося величия.

Профессор произнёс заклинание, и свечи в люстре вспыхнули тонкими, нервными огнями.

— Ваша комната — там, — бросил он, кивком указав на дверь, почти сливавшуюся с грязновато-коричневыми стенами.

Но Карл продолжал стоять.

— Я позволил вам прийти сюда, но, надеюсь, вы не думаете, что я собираюсь развлекать вас? — уже не пытаясь скрыть раздражение, проговорил профессор. — Убирайтесь в свою комнату!

Юноша медленно снял рюкзак, наполненный книгами, которые советовал прочитать Том Реддл, но легче не стало. Казалось, весь этот дом лёг ему на плечи.

А стрелки в старых часах с маятником между тем быстро подбирались к полуночи. Скоро она ляжет спать…

— Убирайтесь! — крикнул Северус Снейп.

Карл резко повернулся, в глазах, сжигая боль и сострадание, загорелся холодный, жестокий огонь. Несколько секунд он так смотрел на профессора, потом с трудом, словно заставляя себя, кивнул.

Толкнув дверь, он вошёл в комнату, служившую то ли кладовой, то ли чуланом. Почти всё пространство занимала старая металлическая кровать из тех, на которых умирают больные в холодных палатах. На полу высились неровные стопки книг, которым не нашлось места на полках, рядом лежали папки с бумагами и старые свитки.

Бросив рюкзак в изножье кровати, он забрался на пыльный матрас — пружины заскрипели.

Кое-как устроившись на постели, Карл обнял руками колени и стал слушать звук шагов в гостиной. Часы с маятником пробили двенадцать раз, но шаги ещё долгое время не стихали, а потом весь дом замер, погрузившись в молчание. Только огромная труба за окном с тяжёлым хрипом выдыхала чёрный дым, сквозь который почти не видно было неба… Но её хрипов не хватало, чтобы заглушить мысли…

На другом конце города молодая женщина выключила кран в ванной и, войдя в спальню, с некоторой опаской посмотрела на кровать. Конечно, произошедшее вчера было просто дурным сном. Наверное, видела в фильме или в новостях, даже не обратила внимания, но подсознание порой всё так нелепо смешивает… Она укрылась тонким одеялом и погасила ночник. Улыбнулась потолку, показывая, что ей совсем не страшно. Потом пришли мысли о завтрашнем дне. Одна встреча, другая… Вечером разноцветные коктейли на приёме у Джефферсонов… Она не заметила, на какой мысли заснула.

А через несколько минут ночную тишину разрезал крик…

Кай — мальчик из приюта — рассказывал: если хочешь умереть, нужно резать вдоль… А если хочешь, чтобы они увидели, тогда поперёк… У Кая было столько шрамов!.. Непонятно, чего Кай хотел больше, умереть или остаться…

У него на запястьях были две алые линии поперёк… Но теперь уже не видно…

Карл встал, когда гостиная снова наполнилась звуком шагов. Наверное, уже взошло солнце, но в небе над этой частью города клубился тяжёлый липкий туман.

Увидев юношу, профессор поморщился. Карл тоже ничего не сказал. Пожелания доброго утра, как и другие составляющие человеческих отношений, казались здесь неуместными. Плеснув себе в лицо воды, которая отдавала всё тем же запахом дыма, он пошёл в маленькую кухню.

На столе в закопчённом кофейнике остывал кофе. Карл посмотрел на профессора, пытаясь взглядом спросить, какую посуду ему можно взять, но Северус Снейп упорно делал вид, что находится в доме один.

— Мне нужна чашка, — сказал Карл, поняв, что общаться без слов им удаётся плохо.

— Неужели? — не глядя на него, спросил Северус Снейп.

Юноша хотел ответить, но сдержался. Повернувшись к полке, он уже собирался взять первый попавшийся стакан, но тут профессор резко поставил на стол кружку. Если бы она была фарфоровой, наверняка бы раскололась, ну, а алюминиевой что сделается?..

— Спасибо, — проговорил Карл, наливая себе кофе. Он было холодным и горьким.

— Мне надо уйти, — сказал профессор. — И если, пока меня не будет, вы посмеете что-нибудь здесь тронуть, я притворюсь, что не слышал слов Тёмного Лорда, и вышвырну вас. Вы поняли?

Карл медленно пил свой горький кофе. Потом поставил кружку на стол и сказал послушно:

— Конечно, профессор. Не волнуйтесь, я никуда не уйду. Тёмный Лорд дал мне книги, поэтому я весь день буду читать. Там описана древняя магия, наверное, я не смогу всего понять. И если у меня будут вопросы, вы вечером объясните мне?

Профессор не ответил. Но Карл не нуждался в ответе. Он знал, теперь Северус Снейп будет возвращаться в свой дом, чувствуя отвращение такое же сильное, как одиночество, которое испытывает человек, ждущий его в этом доме.

Глава 28. Каждая ветка горит по-своему

Переплетённые ленты проводов за окнами напоминали чёрных змей. Люди не видели их: в метро никто не смотрит в окна, потому что за стёклами только тьма.

Карл обвёл взглядом сидящих напротив пассажиров. Усталые, нахмуренные лица. Ни одной улыбки. Девушка, прислонившаяся к дверям с надписью «не прислоняться», вдруг начинает смеяться — и на неё смотрят с неодобрением. Неприлично так вести себя в общественном транспорте. Неприлично быть счастливым среди этих усталых, нахмуренных лиц…

Поезд остановился на станции. Карл поднялся и, равнодушно глядя перед собой, вышел из вагона: чужое неумение радоваться жизни его теперь мало интересовало. Они решили считать важным слишком громко звенящий будильник, остывший завтрак, невымытую тарелку, кошку, случайно подвернувшуюся под ноги. Это их право. Для него мир уже не делится на важное и неважное… Только одно, пожалуй: сегодня утром он последний раз пил кофе в тесной кухне. Во рту до сих пор горький привкус…

Пройдя по эскалатору, Карл встал за подростками, громко обсуждавшими что-то на американском английском. Один из них достал зажигалку и стал проверять качество кожаного рюкзака на спине девочки, стоявшей впереди. Девочка слушала музыку в больших наушниках и не замечала ни шумной компании, ни огня, касавшегося её дешёвой сумки. Ребята засмеялись.

Карл наблюдал за ними, потом пробормотал что-то. Парень щёлкнул зажигалкой — и пламя взвилось вверх, обжигая его пальцы. Он чертыхнулся и выронил зажигалку, тряся покрасневшей рукой. Карл ещё несколько секунд слушал ругательства, потом, не оглядываясь, пошёл вверх.

Вокзал Кингс-Кросс как всегда был полон спешащих людей. Кого-то ждали дела, кого-то — встреча с родственниками, кого-то — долгие часы очередной бесцельной поездки.

А детей, толпящихся на платформе девять и три четверти, ждал новый учебный год в лучшей магической школе Англии. Первокурсники с наивным восхищением разглядывали алые вагоны, гадая, в каком купе и с кем начнут они своё первое путешествие в сказку. Ребята постарше смотрели на них с добродушной снисходительностью, примеряя на себя роль взрослых. И ни те, ни другие не знали о человеке, сидевшем у камина в библиотеке замка в Уилтшире, человеке, который сейчас примерял на себя роль властелина их мира…

Последний месяц оказался для Тёмного Лорда тяжёлым. Благодаря помощи Альбуса Дамблдора Гарри Поттеру удалось избежать исключения из школы. Хотя всё преступление юного волшебника заключалось в попытке защитить собственную жизнь, Министерство Магии строго стояло на страже закона, запрещающего несовершеннолетним колдовать вне школы. Зато Карл мог колдовать, сколько душе угодно. Мистер Малфой был защитой не менее надёжной, чем директор Хогвартса.