Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном - Алекс Белл Страница 45

смерть его наступила от чумы, которая снова вспыхнула в лагере; согласно художественным книгам и фильмам, его задушил или отравил Коммод, приехавший проведать отца на передовой, поскольку до него дошли слухи, что тот засомневался в наследнике. Как было на самом деле, мы, конечно, не узнаем. Когда «философа на троне» торжественно хоронили в Риме, все сенаторы и граждане сошлись на том, что Марк Аврелий не мог умереть (ведь боги даже в человеческом облике не умирают), а лишь вернулся домой, туда, откуда он когда-то к ним пришел.

Правление Коммода стало одним из самых несчастливых в истории Рима. Он ревниво старался во всем превзойти «отца», не имея и сотой части его интеллекта. Римляне терпели поражения на всех рубежах империи, провинции голодали и бунтовали. Коммод в это время развлекался в огромном гареме юных девочек и мальчиков, уничтожал цвет римской знати (которую подозревал в измене) и забавлялся победами в гладиаторских боях (физически он был силен, а рабы ему, конечно, поддавались). В итоге он погиб от руки гладиатора (то ли случайно, то ли в результате заговора). Следующим правителям Рима восстановить утраченное им так и не удалось. Именно с этого момента начался долгий, но неуклонный закат величайшей из мировых империй. Марк Аврелий остался в памяти людской как один из самых благородных, достойных и успешных императоров в истории. Но ошибка с наследником перечеркнула все его политические достижения.

Его дневник сохранился практически случайно. Позже он был издан в виде книги «Наедине с собой». Хотя размышления Марка Аврелия и не привнесли ничего революционного в науку и философию, они были вполне в русле учения Сенеки и известных ранее греческих стоиков, но именно этот труд позже был признан вершиной всей мировой стоической философии благодаря самым точным, кристально выверенным формулировкам, а также искренности и обаянию его автора.

Марк Аврелий не был христианином: напротив, при нем гонения на христиан в Риме шли полным ходом. Но будущие христианские философы не винили его за это и считали «скрытым христианином» благодаря его удивительной для жестокой римской эпохи доброте и человечности.

Его слова и мысли звучали свежо и современно все последующие две тысячи лет. Трактат Марка Аврелия был настольной книгой нескольких американских президентов.

Его взгляд на жизнь необыкновенно актуален и сегодня.

Глава 13

Вера и разум (Августин Блаженный)

Место: Гиппон, столица южной римской провинции Нумидии (современный Алжир)

Время: 430 год

Это было время громадных перемен. Великая Римская империя, более пятисот лет безраздельно правившая южной Европой, ближней Азией и северной Африкой, сотрясалась в конвульсиях, доживая последние годы. После почти столетней эпохи случайных «солдатских» правителей, при которых все институты власти Рима слабели и деградировали, в конце третьего века империя все-таки нашла в себе силы на последний яркий всплеск. Снова на какое-то время она стала самой могучей в мире державой благодаря талантам двух жестоких, но умелых императоров – Диоклетиана и Константина. Диоклетиан провел множество реформ, разбил управление увядающей империей на несколько частей и перенес органы власти из Италии, трещавшей под натиском многочисленных германских племен, на территорию нынешней Хорватии, что ослабило давление. Константин Великий поступил еще радикальнее: разделил империю на две части: Западную и Восточную, сделав столицей Восточной части город Византий (после его смерти переименованный в Константинополь, а позже – в Стамбул). Вопреки распространенному суждению, Константин так и не стал христианином, но он был первым императором, который проникся глубоким уважением к этой вере, распространившейся уже повсеместно, после того, как видение креста на небе помогло его войску победить в важнейшей битве. При следующих императорах христианство обрело неоспоримый статус главной религии позднего Рима. Однако даже столь грандиозные реформы и личности не могли долго противостоять бурлящему, неотвратимому ходу истории.

В конце трехсотых годов началось «великое переселение народов». Орды восточных степных племен – таких как гунны – из-за резкого роста населения и изменения климата массово вторгались в центральную Европу, оттесняя германские народы дальше на запад, на пустующие территории ослабевшего Рима. Примерно к четырехсотому году судьба империи была предрешена: германские племена готов, вандалов, свевов и аланов овладели севером Италии и большей частью Франции и Испании. Рим из последних сил сопротивлялся, порой нанося варварам чувствительные поражения в битвах или (чаще) искусно стравливая их между собой. Вандалы, хотя название их небольшого народа стало нарицательным, отнюдь не были самыми жестокими из варваров, скорее, наоборот. Не единожды разграбив Рим подчистую, они не истребляли и не угоняли в рабство его жителей, как наверняка сделали бы другие. И все же зрелище косматых, не мывшихся годами полудиких воинов, выносящих из роскошных дворцов Рима золото, картины и статуи, болезненной занозой засело в память последующих поколений. Правда, Рим тогда уже не был столицей даже Западной части империи. В описываемое время ею был город Медиолан (Милан), а значимость Рима поддерживалась лишь присутствием там понтифика.

Мир, рождавшийся на осколках распадающейся «вечной» империи, и культурно, и политически представлял собой яркое лоскутное одеяло. Было бы неверно считать, что наследие Рима исчезало: скорее, оно странным, причудливым образом перерождалось в новом качестве. Восточная часть империи, Византия, благодаря гениальному предвиденью Константина во всем стала преемницей павшего Рима, процветая и культурно развиваясь еще почти тысячу лет. На территории же западной Европы, теперь принадлежавшей варварам, тоже сохранились многие атрибуты настоящего Рима: все германцы к этому времени уже стали христианами, духовно подчиняясь римскому папе, мнение которого в их междоусобных конфликтах приобрело большое значение. Изначально у германцев была лишь примитивная система письменности, теперь же они учились писать на латыни и упорно овладевали секретами возведения храмов и крупных городов. Самый выдающийся правитель германцев в истории, Карл Великий, спустя четыреста лет объявит себя «священным римским императором». Таким образом, идея, как сказал бы Платон, Pax Romana, «римского мира», до неузнаваемости изменилась, но полностью она не исчезала никогда. Даже будущая Британская империя скопирует многие римские черты.

В этот раз мне выпало быть пленником, сидевшим вместе с другими подданными империи в построенной вандалами большой деревянной клетке-заграждении с толстыми прутьями прямо на песке на африканском берегу Средиземного моря, у склона небольшой горы. Буквально над нами возвышался крупный римский город Гиппон, важный форпост империи, за которым располагалась широкая полоса плодородных полей, а южнее начинались бескрайние пески Сахары. Сами вандалы оказались в этих местах тоже не от хорошей жизни. Они облюбовали себе живописный юг Испании, где собирались осесть навсегда, но неожиданно объединившиеся готы и римляне выдавили их оттуда, и теперь вандалы искали новую