Как сойти с ума? - Толеген Габиденулы Бекмухамедов Страница 5

логика, но почему-то мы настойчиво пытаемся впарить нашу логику кому-то другому. Поступаю ли я также по отношению к читателю? Не совсем. Вы должны пойти в безумие, чтобы начать по настоящему жить. Какая здесь логика? Просто иллюзия, чтобы вы выбрались из своей иллюзии. Моя иллюзия отличается от вашей лишь степенью безумия. Вы можете придумать свой путь к его карамельным закатам, но это всегда будет путь в безумие. Если ваш путь прагматичен и взвешен, то это путь к удовлетворению социума вашей жертвой. Если ваши цели логичны и оправданы внешними обстоятельствами, то ваши цели – это путь выживания, но никак не жизни. Чтобы начать жить, нужно пробудить огонь в вашем сердце.

Огонь и истина легкомыслия

Огонь пылает алыми языками танца, миражом пустынной жары и ледяными уколами северного мороза. Ваш огонь непознаваем, но вы можете что-то почувствовать, что изменит ваш мир. Вы должны встретиться со своими страхами, сразиться с морским штормом и неважно, какой будет исход – важно ваше сердце, которое внезапно забьется от прилива горячей крови.

Ваше действие, продиктованное мимолетным порывом, – это огонь вашей души. Это и есть ваша истина – ваше внезапное и неожиданное действие, продиктованное необъяснимой логикой сердца. Любая другая логика – результат тщательного планирования и постепенного приближения к цели – ваша ложь. Но ложь нельзя расценить как что-то категорически плохое. Мы живем в атмосфере лжи, мир слов создает собственную реальность – все наши слова суть беспросветная ложь – осознать и научиться жить в такой атмосфере, есть легкомыслие. Мыслить легко – это очень хороший и сложнодостижимый навык для современного человека-машины. Уметь отстраниться от навязчивой идеи, уметь взглянуть на ситуацию с другого ракурса, постараться понять мотивы другого – все это от умения мыслить легко. Мы одержимы собственными мыслями, они владеют нами и их хозяин Ум поработил нас пряничным кнутом.

Мыслить легко очень сложно для нас, мы серьезны как строгий костюм. Но в самую первую очередь мы серьезны в отношении вещей, мы стали рабами материального мира. Дом, машина, деньги – все это очень серьезно. Легкомыслие просыпается в нас в редких развлечениях, которые тоже стали просто допингом для дальнейших серьезных дел. Жизнь перестала быть в кайф, жизнь это скорее что-то очень серьезное и строгое с добавкой щепотки веселья, “ну не машины же мы, надо и отдыхать!”

Идем с друзьями в кафе, одна ночь свободы, ночь пьянящей темноты и разноцветных огней отдыхающего города – и помним эти моменты, наверное намного лучше чем, каждый серый строгий серьезный рабочий день. Свобода стала лишь допингом для продолжения рабского серьезного существования. А вот каждый день, попробуй мыслить легко, свободно и открыто – это сложно в нашем мире, не в пьянке проводить каждый день, но мыслить легко как той незабываемой ночью – каждый день, блуждая в сакральной ночи. Невозможно к этому придти просто так, не заглянув в безумие хоть на минутку. Все мы на секунду оказываемся там, но дальше очень страшно. Так всю жизнь и живем в страхе и серьезном комфорте.

Истина и ложь

Мир слов создает совсем другую реальность, нежели реальность настоящая. Мой мозг/ум – мой хозяин. Он отдает приказы и принимает подношения. Уловка истины в том, что ее не высказать словами. Сколько раз я пытался поведать об этом своим собеседникам и всякий раз попадал в эту ловушку. В десятках слов истина распадалась на части, мысль собеседника терялась на темных поворотах. Истина не одна, ее также много как цветов на весеннем лугу. Ее не высказать словами, она превращается в ложь, исчезает и появляется мимолетным ощущением свободы.

Истина, как и ложь может появляется в логике, но там она утопает в значениях слов. Если у истины множество лиц, тогда она отличается от лжи лишь степенью внутреннего ощущения правды. Хотя и ложь может выглядеть правдиво. Слова – это вода, она может быть отравленной, а может быть целебной.

Коротко о приходе философии воды в европейское коллективное сознание со слов одного очень умного человека: просто чуть больше века назад в европейское общество была внедрена философия Канта. Каждый человек, животное, стул являются “вещью в себе”, т.е. непознаваемыми вообще. Можно как-то сказать, что эта вещь представляет вне себя, ее титулы, статусы, место работы и любимые фильмы. Но то, что она представляет в себе, то что является ее глубинной сутью, это непознаваемо, как смерть, как красота, как свобода и Бог. Потому один европеец не доказывает, что эта вещь “черная”, а другой не доказывает, что она “белая”, они делятся своими взглядами на мир, ты видишь эту ситуацию так, а другой видит ее подругому, они жмут друг другу руки и идут дальше. Что же происходит у нас? Двое готовы убить друг друга за то, что каждый считает истиной. Готовы плеваться, кричать и ругаться, драться и судиться, поливать друг друга грязью и убивать, все чтобы доказать, какую-то истину, познание которой человеку в принципе не дано. И все это происходит на наших с вами глазах, разве не так? Одни доказывают одно, другие второе, и все друг друга слышат, но никто никого не слушает. Идея истины, того, что она у нас одна на всех, идея в первую очередь мужская, патриархальная, в развитых странах давно уступила женскому взгляду на мир, диаде, двойке, где истин миллионы, столько сколько и людей, и миллион истин ступают вместе и Мать Земля дрожит в радостном предвкушении взять их всех в свои объятия. Мы живем в двойственном мире, между двумя великими матерями Луной и Землей, и единственной истине здесь нет места, ее просто здесь нет, как нет свободы, любви, блага, все это относится к небу. Но это не значит, что мир плох, нет, просто большинство, в большей части в так называемых странах третьего мира, не понимают его двойственности. Мы все воюем друг с другом из-за какойто истины, которой нет. Точнее у тебя своя истина, у меня она своя, и так у каждого, у хромого, немого и богатого, умного и глупого, высокого и низкого, сильного и слабого, у каждого своя, все мы не равны по своим качествам, мы не хотим одного и того же и не видим мир одинаково, как бы обманчиво это нам не представлялось, потому что все мы разные, мы единственно равны в своих правах на собственную истину, на жизнь, в которой никто не пытается нам навязать какуюто свою истину,