Три дня в Карликании - Владимир Артурович Левшин Страница 7

Так продолжалось до тех пор, пока конькобежцы не вернулись к исходному положению.

— Сколько же раз они менялись местами? — спросил Сева. — Я считал и запутался.

— Ровно двадцать четыре раза, — ответила Четвёрка.

— Неужели так много?

— Если вы сомневаетесь, проверьте сами, — усмехнулась она.

Тут первое отделение подошло к концу. Артисты выстроились полукругом и, взявшись за руки, замели:

Всё хорошо, что хорошо кончается!

Но в пьесе вывод полагается:

От перемены мест слагаемых

Сумма не ме-ня-е-тся!

Первое знакомство

В антракте мы пошли за кулисы, чтобы поблагодарить Семёрку и всех артистов за интересный спектакль.

Это оказалось труднее, чем мы думали. За кулисами была ужасная толчея, такая же, как у нас после концерта школьной самодеятельности. Маленьких артистов душили в объятиях счастливые родственники и восторженно пророчили им великое будущее. Родственники всегда немного преувеличивают!

Нам всё-таки удалось добраться до Семёрки. Мы выразили ей свой восторг. Она была счастлива и попросила нас обязательно посмотреть второе отделение.

— Мы покажем вам воздушное умножение. Это самый лучший номер нашей программы!

— А Нулик тоже в нём участвует? — спросила Таня, которой очень понравилась игра маленького артиста.

— Да, конечно. Но в этот раз он играет вспомогательную роль.

— Почему? — огорчилась Таня.

— Нельзя же всегда играть главные, — ответила Семёрка. — Наши артисты должны исполнять всякие роли. Скажу по секрету: Нулик очень на нас за это обиделся. Мама внушила ему, что он талант.

В это время раздался громкий визг. Дверь костюмерной распахнулась. Кто-то вихрем промчался мимо нас и исчез в толпе.

Начался страшный переполох. Цифры бросились врассыпную. Совсем как в балете при появлении злого Вычислителя-Разрушителя.

Все беспорядочно кричали:

— Спасите! Отнимите у него! Он нас уничтожит!..

— Так я и знала! Противный мальчишка! Он стащил знак умножения. — И Семёрка храбро бросилась в самую гущу толпы.

— Кто стащил знак умножения? — спросили мы у Четвёрки.

— Как — кто? Нулик! — пискнула она, робко прячась за наши спины. — Тот самый, которого вы так расхваливали.

— А зачем ему знак умножения?

— Он мстит за то, что ему не дали главной роли.

— Подумаешь, страшная месть, — рассмеялся Сева, — стащил знак умножения!

— Не говорите так! — с ужасом воскликнула Четвёрка. — Разве вы не знаете, какую беду может натворить Нулик со знаком умножения? Стоит ему встать рядом с любым числом — и оно немедленно обращается в ничто. Какой-нибудь час — и все жители Арабеллы обратятся в нули. Представляете себе государство, состоящее из одних нулей?!

Мимо нас пробежал отряд пожарников. Как известно, пожарники есть в каждом театре. У них были очки с сильными увеличительными стёклами (для поисков самых маленьких чисел). В руках они держали длинные, тонкие прутья. Как выяснилось, специально для ловли нулей.

Тем временем Нулик выскочил на ледяное поле. Тогда пожарники и кучка отчаянных смельчаков во главе с нашей славной Семёркой окружили поле плотным кольцом и стали осторожно приближаться к виновнику переполоха. На Нулика нацелился лес длинных палок.

Но он, как ни в чём не бывало, выделывал ногами вензеля и показывал преследователям язык.

Казалось, ещё минута — и его схватят. Но не тут-то было!

Озорник ловко подпрыгнул и вскарабкался на самую макушку декоративного дерева.

— Сейчас же бросай знак умножения! — потребовала Семёрка.

— А вот и не брошу! — захихикал Нулик, весело болтая ножками.

— Тогда будешь сидеть здесь до скончания века!

— А я возьму и перепрыгну через ваши головы. Прямо в публику! — И Нулик сделал вид, что собирается выполнить угрозу.

В толпе началась настоящая паника. Зрители в ужасе побежали к выходам. В дверях образовались пробки.

И тогда Семёрка бросилась к телефону.

— Скорую арифметическую помощь!.. — закричала она в трубку. — Это Скорая?.. Ужасное несчастье!.. Да, да, опять Нулик! Пришлите немедленно великанов!

— Что за великаны такие? — спросил Сева у Четвёрки.

— Это жители Бесконечности — бесконечно большие числа! — ответила она.

— А им не страшен Нулик со знаком умножения?

— Конечно, нет! Ведь им сделали противонуликовую прививку! Поэтому при умножении на нуль они сами в нуль не превращаются. Разве только иногда, когда им самим захочется. Для разнообразия. И тогда они превращаются в любое число по своему выбору.

Скорая помощь не заставила себя ждать. Не прошло и минуты, как над ледяным полем поднялся сильный ветер и откуда-то сверху долетело:

— Привет из Бесконечности!

К Нулику протянулась гигантская ладонь, и тот покорно положил на неё похищенный знак умножения. Он знал, что с Великаном шутки плохи.

Два огромных пальца приподняли Нулика и осторожно поставили на лёд.

— Ура Великану!.. — закричали все. — Да здравствуют добрые великаны!..

Великан приветливо помахал рукой и исчез так же внезапно, как появился.

Нулик сидел на льду и жалобно всхлипывал.

— Ну, — спросила Семёрка, — как ты объяснишь своё поведение?

— Простите меня. Я не хотел ничего плохого! — взмолился Нулик. — Честное слово! Я думал только немножко всех попугать. Пожалуйста, не выгоняйте меня из драмкружка!

— Ну, это мы ещё посмотрим! — грозно сказала Семёрка и… упала в обморок. Теперь, когда все волнения были позади, силы покинули её.

Пришлось объявить, что по техническим причинам спектакль продолжаться не может.

Так состоялось наше первое знакомство с Великаном из далёкой Бесконечности.

Чудесные признаки

Мы с трудом уговорили нашу милую провожатую — Четвёрку с бантиком — пойти домой. Ей надо было отдохнуть после стольких волнений. Назначив нам час и место встречи, Четвёрка убежала, а мы отправились бродить по городу.

Вскоре мы вышли на широкую, светлую улицу, где стояли красивые дома из пластиката, стекла и алюминия. Разноцветные световые рекламы делали их особенно нарядными.

Улица называлась «Автоматическая». Мы подошли к большому зданию.

«Выдача и приём призраков от трёх до четырёх часов», — прочитал Сева.

— Ну как ты читаешь?! — возмутилась Таня. — Не призраков, а признаков!

— Слава богу! А я уж испугался, — обрадовался Сева. — Признаки — это совсем другое дело.

— Ах,