Анна Антонова - Гадание на снежинке Страница 10

– Короче, отрывались по полной, – прокомментировал Славик.

– Всего две недели в году! – ужаснулся Васька.

– Ребят, потом обсудите, а сейчас послушайте!

Ага, это вам не Василиса, где можно целый урок базарить!

– Кто знает, чем занимались на Святки?

Повисло молчание.

– Колядовали! – наконец вспомнила Ленка.

– Правильно, – кивнула Марина Витальевна. – А что это значит?

– Грабеж, – подсказал Славик.

– По сути верно, – кивнула она. – Толпы ряженых врывались в дома, пели специальные святочные песни – колядки и требовали угощения.

– А если им не давали?

– Могли посуду перебить, мебель поломать…

– Древнерусский рэкет, короче, – подытожил Славик.

– Еще что о Святках знаете? Ну, должны же были проходить, – подсказала она, – «Раз в крещенский вечерок…»

– «Девушки гадали»! – выкрикнула Надя.

– Правильно, гадания. Что еще? Ну, про вертеп когда-нибудь слышали?

– Слышали, – кивнул Славик. – Разбойничий притон.

– Это уже позднее значение, – недовольно поморщилась Марина Витальевна. – А изначально вертеп – это деревянный ящик для игры…

– Ага, древние славяне на Святки играли в ящик! – не унимался Славик.

– Это кукольный театр! – потеряла терпение преподавательница. – Ставились в нем сценки на библейские темы, в частности на тему Рождества. Ящик был разделен на три уровня – ад, землю и рай – на которых по очереди и развивалось действие. Думаю, это и станет основой сценария, – решила она.

– Кто будет играть Христа? – тут же встрял Васька и многозначительно посмотрел по сторонам. – Антон!

– Почему сразу Антон! – возмутился тот.

– А ты тоже у нас не от мира сего!

– Думаю, обойдемся без Христа, – вмешалась Марина Витальевна. – А также без Марии, Иосифа и царя Ирода!

– Кого же мы будем играть, баранов в хлеве, что ли? – фыркнул Славик.

– Кроме земли, действие разворачивается еще в аду и в раю, – напомнила она. – Так что будете играть… чертей и ангелов!

Класс озадаченно замолчал, даже Васька не нашелся, что сказать.

С ума сойти, чертей и ангелов!

Фольклор был последним уроком пятницы. Уже совсем стемнело, неровный свет фонарей выхватывал только голые ветки деревьев. Аля отвела взгляд от окна. Почти все разошлись, только ее команда о чем-то тихо совещалась в углу. Что-то больно укололо девочку прямо в сердце. Она даже проверила, не расстегнулась ли самодельная брошка. Нащупав на украшении перья попугая, Аля невольно улыбнулась.

Как-то они с Иркой зашли в тот самый торговый центр «Гименей» и забрели в отдел бижутерии.

– Ух ты, смотри, какая брошка! – восхитилась Аля, рассматривая меховой шарик с перьями. – Хочу!

– И что, ты заплатишь за это двести пятьдесят рублей? – скептически заметила Ира, взглянув на ценник.

– А что?

– Да то, что такое ты можешь себе сделать совершенно бесплатно!

– А из чего? – задумалась Аля.

– Ну поищи дома, наверняка что-нибудь найдешь подходящее.

– Мех и перья? – усомнилась девочка.

– А почему обязательно как здесь делать? Можно же пофантазировать… Кстати, у моих соседей попугай живет, так он регулярно перья теряет. Могу попросить для тебя.

Идея запала Але в душу. Придя домой, она рассказала маме о брошке.

– У меня как раз есть меховой помпон, – сказала мама. – Я от своего берета отрезала.

Ира принесла перья, и Аля за вечер смастерила себе брошку, почти как в магазине. Все похвалили, только Васька спросил:

– Зачем бедного попугая ощипала?

…Брошка не отцепилась, булавка была на месте. В сердце кололо что-то другое… Аля оглянулась последний раз и пошла к двери.

Свет на лестнице уже выключили. Она осторожно спускалась, держась за перила и нащупывая ногой каждую ступеньку. На площадке между вторым и первым этажом она подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Ветер гнал по сухому асфальту манную крупу поземки. Выходить на улицу не хотелось.

– Алечка…

Она вздрогнула и обернулась: на последней ступеньке лестницы стоял Васька.

– Что домой не идешь?

– А… ты? – вопросом ответила Аля, в последний момент заменив множественное число на единственное.

Васька неопределенно пожал плечами.

– Помнишь, как мы на режиссуре в глаза смотрели? – вдруг спросил он.

Аля судорожно глотнула и кивнула. Вот оно! Неправда, что ей не везет! Вот сейчас…

– По поводу съемок в «Гименее»…

При чем тут работа?

– Знаешь, тебе не обязательно приходить. Мы сами справимся…

Она молча стояла и смотрела в темные Васькины глаза. А потом повернулась и пошла вниз.

– Алечка…

Она не остановилась и не обернулась.

Глава 9 Отражение «Джоконды»

Все выходные Аля готовилась и в понедельник официальным тоном попросила свою команду задержаться после уроков. У нее был такой мрачный вид, что подойти раньше так никто и не решился.

Наконец кончился последний урок, и они остались одни в пустом классе. Аля подошла к двери и заперла ее.

– Всех впускать, никого не выпускать, – пытался пошутить Васька, но его никто не поддержал.

На улице совсем стемнело, и в классе было неуютно из-за яркого света. В стекла бились ветки и капли начинающегося дождя. Аля вспомнила об оставшемся дома зонте. Она медлила и никак не могла начать разговор, хотя все выходные подбирала слова.

– Ну говори, чего хотела-то! – поторопил ее Васька.

– Да, Аль, поздно уже… – поддержала Надя.

– Да я, собственно, очень простую вещь хотела сказать, – начала она, так ничего и не вспомнив из домашних заготовок. – Если я вас как глава команды не устраиваю, так прямо и скажите! Зачем за моей спиной что-то делать?

– Что мы за твоей спиной делали? – вполне искренне удивилась Надя.

– Не знаешь?

Та пожала плечами.

– А съемки в «Гименее»?

– Так мы тебя ждали! – возмутилась Надя. – Звонили даже, ты трубку не брала! А потом решили, что ты заболела и ни с кем разговаривать не хочешь.

– Ага, заболела и не предупредила!

Аля не поверила ни одному слову. Звонки, и правда, были, но она решила, что однокомандники просто забыли сценарий или еще что-нибудь в этом роде…

– Так что случилось-то? – настаивала Надя.

– Вот он пусть расскажет, – Аля кивнула на Ваську.

– Вася! – подала голос Лиля.

– Что это значит? – поддержала ее подруга.

– Блин, да ну вас! – Васька резко поднялся, с шумом отодвинув стул. – Устроили тут суд Линча, зануды! Ну и командуйте сами, как хотите!

Он быстро прошел к двери, щелкнул замком и выскочил в коридор, изо всех сил хлопнув дверью. Стоявшая в углу швабра с грохотом упала на ведро, и стало тихо.

– Ничего не поняла! – Надя потерла лоб и требовательно посмотрела на Алю: – Что это было?

– А то! В пятницу вечером Васька сказал мне на съемку в «Гименей» не приходить. Типа, вы сами справитесь.

Стало так тихо, что Аля даже испугалась.

– Мы ничего не знали, – наконец сказала Надя.

– Я с ним поговорю, – добавила Лиля.

– Да не надо! – поморщилась Аля. – Я же не для этого… Просто если вам со мной так противно…

– Да говорю же, мы не знали! – вскипела Надя.

– Аль, все нормально, мы всем довольны, – примирительно сказала Лиля. – Я с Васей поговорю, и все наладится.

– Что наладится? Опять я буду за всеми бегать и уговаривать поработать?

– Никого уговаривать не надо, будем работать дружно, как раньше, – фальшиво бодро улыбнулась Надя.

Аля только усмехнулась. «Как раньше»!

– Ну что, мир? – предложила Лиля.

– Мирись-мирись и больше не дерись, – прощебетала Надя. – Ну что, мы поедем, да? Правда, поздно уже!

– Не переживай! – ободряюще улыбнулась Лиля на прощание.

Девчонки убежали. Аля перевела взгляд на Антона, который не сказал ни слова, и ей неожиданно стало неловко за всю эту дурацкую сцену. Словно она вдруг посмотрела на себя со стороны.

– А меня тоже не было в «Гименее», – вдруг сказал он.

– Почему? – опешила Аля.

– Да ко мне тоже Васька в пятницу подходил. Давай, говорит, я Альке скажу не приходить, а мы все быстренько отщелкаем и потом нормально с девчонками потусуемся.

– А ты? – с замиранием сердца спросила Аля.

– А я говорю: тебе Лилька нравится, это уже и пню понятно, ну а мне-то Надя с какого перепугу сдалась?

– Тебе тоже нужна Лиля, – не удержалась Аля, вспомнив Иркино «исследование». – Так в чем же дело? Спровадили бы и Надю тоже да пошли тусоваться втроем. Хотя Надю, конечно, фиг спровадишь… Чего молчишь? – почти крикнула она, поймав снисходительный взгляд Антона.

– Жду, когда успокоишься, – с усмешкой пояснил тот. – Не люблю знаешь ли, нервных девушек. Таких, как Надя…