Анна Антонова - Гадание на снежинке Страница 11

– Жду, когда успокоишься, – с усмешкой пояснил тот. – Не люблю знаешь ли, нервных девушек. Таких, как Надя…

Аля судорожно вздохнула. Не хватало, чтобы ее с Надей сравнивали!

– Лиля, конечно, девчонка симпатичная, – охотно признал Антон. – Чисто внешне она мне нравится. Как картина, например, вот эта, – Антон кивнул на висящую на доске репродукцию «Моны Лизы», забытую учительницей по истории культуры.

– Смотри! – вдруг загорелся он. – На окне!

Аля послушно перевела взгляд. На темном фоне переплетенных качающихся веток дрожало нечеткое отражение «Джоконды».

– Да, – признала она. – Красиво.

– И не только, – вдруг сказал Антон над самым ухом.

– Что «не только»? – вздрогнула от неожиданности Аля.

– Не только из-за Нади, – пояснил он. – Я Ваське сразу сказал, что он свинья. И решил сам не ходить. Пусть с обеими сразу веселится!

– Мог бы меня предупредить, – угрюмо заметила она. – А то я все выходные…

– А что бы я сказал? Представляешь себе разговорчик? Я вообще думал: раз я его послал, то ничего и не будет… Да не дуйся ты! Ну дурак Васька и свинья. Сразу было видно, кстати! Это только ты млела: «Ах, Вася то, Вася это…»

– Я не млела! – возмутилась Аля.

– Со стороны виднее, – отрезал Антон. – И вообще, давай уже пойдем, не ночевать же здесь.

– Пошли, – грустно кивнула она.

Уже не осталось сил спорить, и она потянулась за сумкой, но Антон схватил ее раньше.

– Давненько мне портфелей не носили, – хмуро улыбнулась Аля.

– Ага, вспомним детство, – прищурился Антон. – Вот, кстати, интересно, что там Васька наснимал… Надеюсь, хоть что-то я смогу из этого сотворить!

Глава 10 Ангел, которого соблазняют

Аля подошла к классу и увидела на двери объявление: «Урок по истории фольклора сегодня проводится в актовом зале». Ничего себе! Она что-то пропустила, и дело уже дошло до репетиций?

Девочка спустилась к залу, вошла и в недоумении остановилась на пороге – там никого не было. Так, уже не смешно!

– Алька! – вдруг услышала она откуда-то сверху, подняла голову и увидела знакомые физиономии в окошке радиорубки. А, вот они где!

Девочка толкнула дверь рубки, шагнула внутрь и остановилась, оказавшись в полной темноте. Через секунду распахнулась внутренняя дверь, и Аля увидела ступеньки. Хорошо хоть подождать додумалась, а то бы сейчас летела!

– Аллушка! – позвал сверху Антон, протягивая ей руку.

Да что же им всем так нравится ее имя коверкать! «Аллушка» звучит даже хуже «Алечки»! Поэтому Аля помощь проигнорировала и поднялась в рубку самостоятельно. Антон хмыкнул, руку убрал, но с дороги не посторонился, остался торчать в проеме.

Аля вскипела. Если он в курсе кое-каких ее личных дел, это еще не значит… Видимо, Антон прочел что-то в ее глазах и молча отошёл.

Народу в рубку набилось немерено, даже непонятно было, как все туда поместились.

– О, Аля! Привет! – почему-то бурно обрадовались ей.

– Ты будешь играть ангела, которого соблазняют, – с ходу огорошила ее Василиса.

– Ой… А во что меня оденут? – испугалась Аля.

Рубка сотряслась от хохота.

– Ты бы лучше спросила, кто тебя будет соблазнять, – сквозь смех выговорила Василиса и, не дождавшись вопроса, сообщила:

– Соблазнять тебя будет Сережа!

Аля перевела взгляд на мелкого мальчишку с хитренькими глазками и зализанными назад короткими волосами. Оператор команды Славика, искрометно шутивший про прокладки!

– Так он же… – Аля умолкла на полуслове, посмотрев на Сережу сверху вниз.

– В этом и прикол, – гадостно улыбнулся Васька.

– Комический эффект, – поправила его Василиса. – У нас же шуточный спектакль.

– Опять шуточный? У нас уже есть один… цирк!

– Так праздник же веселый, Святки, – пояснила Марина Витальевна, которую Аля сначала даже не заметила.

– Чувствую, повеселимся на славу, – пробормотала она, исподтишка разглядывая Сережу, едва достававшего ей до плеча. Вот свезло так свезло, как говорится!

– Нет, ну вы тут так хорошо все без меня решили… – начала было Аля, но Василиса перебила:

– Отказы не принимаются! Мы так сразу договорились!

– Но меня-то при этом не было!

– А не надо опаздывать.

– Я не опоздала… – возмутилась Аля. – Просто не знала, где вы…

– Так, хватит спорить! – весело сказала Василиса. – Вернемся к сценарию…

Аля так расстроилась, что прослушала начало, очнулась только на словах:

– А потом ангелы и черти спускаются на землю, – заинтересовалась и стала прислушиваться.

– В вертепном театре разыгрывались сценки на тему Рождества с участием чертей, ангелов и людей, – повторила Марина Витальевна. – Так что наш сценарий в эти рамки вполне укладывается.

– Но у нас же людей нет, – встрял Васька.

– Людей вам еще рано играть, – невозмутимо заметила Василиса.

– А чертей и ангелов, значит, в самый раз?

– Ну, все ваши персонажи острохарактерные, вот Аля, например, ангел-девушка, которую соблазняют, ты, Вася, ангел, оказавшийся игроком и пьяницей…

– Кто-нибудь мне объяснит, в чем суть спектакля? – не выдержала Аля.

– Смотри, – с готовностью откликнулся Васька, словно и не было вчера никакого разговора. – Ангелы хотят помочь рождению Христа, а черти, наоборот, помешать. Потом ангелы оказываются… э-э-э… не совсем ангелами, попадаются в сети чертей…

– А потом? – поторопила Аля. – Чем все кончается?

– Это мы еще не придумали, – развел руками Васька.

– Давайте сразу на сцену, – энергично сказала Василиса. – По ходу дела определимся.

– Как на сцену? – раздались возмущенные голоса. – Даже текста еще нет!

– Текста много не надо, – вмешалась Марина Витальевна. – Не забывайте, изначально это кукольный театр, где разыгрывались небольшие комические сценки. Так что длинных драматических монологов не будет!

– И на том спасибо! – проворчал Славик.

А он-то, интересно, кого будет играть? Наверняка самого главного черта. Уж явно не ангела! Хотя Васька на ангела тоже не очень-то тянет…

– Начнем сверху, – объявила Василиса, когда они переместились в зал. – Первая сцена – в раю. Ангелы, прошу!

Кроме Али и Васьки на сцену вышел Рома из «Полянки-фильма». Интересно, у него-то какой порок проявится?

– Итак, первая сцена… завтрак ангелов, – с ходу придумала Василиса и распорядилась: – Принесите стол и стулья!

Славик, Сережа и еще кто-то из ребят быстро притащили требуемое.

– Рассаживайтесь! Рома, как будущий ангел-обжора, в центр, Аля с Васей – по краям.

Аля хихикнула, оглядев упитанного Рому. Обжора! Хотя еще неизвестно, кому повезло больше…

– Итак, завтрак ангелов. В руках у вас вилки и ножи, в тарелках… Что могут есть ангелы?

– Ничего, – ответили ей.

– Ничего – оно и есть ничего, – возразила Василиса. – Это неинтересно.

– Облака!

– Манную кашу!

– Цветы!

– Хорошая идея! – одобрила Василиса.

– Манная каша?

– Цветы! Итак, в тарелках у вас… ромашки. Потом художники сделают. Играет спокойная мелодичная музыка… Вдруг Аля произносит… ну, какую-нибудь нелепую фразу.

Еще и со сцены нелепые фразы произносить! Аля поежилась, пытаясь не смотреть на сидящего напротив Ваську.

– «А знаете, господа, реквием Моцарта – это что-то необыкновенное!» – после минутного раздумья выдала Василиса.

Васька хрюкнул от смеха.

– Аля, повтори!

Она вздохнула и уныло начала:

– А знаете, господа…

– Нет, не так! – перебила Василиса. – Надо торжественно, с пафосом!

– А знаете, господа, «Реквием» Моцарта…

– Ладно, это еще отрепетируем, – махнула рукой преподавательница. – Мальчики, а вы обсудите, что скоро родится Христос и вы должны помочь.

Ага, как мальчики – так умное, а ей – какой-то «Реквием» Моцарта!

– Ладно, детали потом, – распорядилась Василиса. – Сейчас вчерне набросаем. Следующая сцена – в аду. Черти!

Аля с облегчением убралась со сцены и заняла место в зале. Теперь ее очередь глумиться!

– Итак, Славик – черт-игрок, Лена – чертик-воришка, Сережа – черт-соблазнитель, Антон – лентяй, Никита – гордец, Миша – черт-обжора…

Миша, кажется, оператор Роминой команды. И такой же кругленький! Ничего не скажешь, хорошо подобрали!

– Ну как, все семь смертных грехов охватили? Так, по порядку: алчность, зависть, блуд, лень, гордость, чревоугодие…

– Убийство, – подсказал Васька.

– Какое убийство, ты чего? – загрохотал со сцены Славик. – Это вообще из другой оперы!

– Вась, заповеди мы пока не трогаем, – примиряюще сказала Василиса. – так что обойдемся без убийства. Какой же там седьмой… А, гнев! Ну так в самый раз глава чертей, Оля – ведьма!