Михаил Самарский - #любовь, или Невыдуманная история Страница 14

Глава 8

Анна Андреевна заболела. Утром, почувствовав недомогание, позвонила на работу, взяла отгул, а к вечеру у неё резко поднялась температура. Ехать в больницу она отказалась. Врач из «Скорой помощи» настаивать не стал, но приказал строго соблюдать постельный режим.

«Наверное, скоро и мой черёд настанет грипповать, – думал Андрей. – Незаметно подкрадывается: то Настя заболела, то школьный приятель, теперь вот мама. А тут ещё по телевизору твердят: эпидемия гриппа, эпидемия гриппа, спасайся, кто может…».

В тот же вечер Неверовых навестил Владимир Константинович, коллега и начальник Анны Андреевны. В одной руке огромный букет, в другой – как позже выяснилось, полный пакет фруктов. Сын улыбнулся, когда услышал обращение начальника к подчинённой:

– Что случилось, Аннушка? Вчера же ещё всё было хорошо…

«Что-то меня директор школы и даже «классная» Андрюшенькой не называют. Тоже мне начальник. Эх, чувствую, что у меня скоро снова отчим появится. С виду он, конечно, нормальный дядька – вежливый, обходительный. Но, как говорит мой друг Паша Пятницкий, в хрустальном графине может быть налит и уксус. Ладно, посмотрим. Может, они просто так дружат…»

– Зря ты… – мать мельком взглянула на сына и поправилась: – зря вы, Владимир Константинович, пришли, у меня грипп. Зачем так рисковать? Не хватало, чтобы и вы ещё свалились.

– Ну что ты такое говоришь? – гость погладил больную по руке. – Какой риск? От гриппа ещё никто не спрятался. Ой, ты прям вся горишь, Аня. Лекарства все есть?

– Угу, – тихо ответила женщина, – спасибо. Андрюша сходил в аптеку, взял всё по списку.

– Тебе нужно ещё чай с малиновым вареньем пить, – посоветовал Владимир Константинович. – Я сейчас сгоняю на дачу, привезу тебе баночку, моя старушка на зиму всегда заготавливает. Домашнее, оно мигом из тебя всех микробов выгонит.

– Не выдумывай, Володя, – смутилась Анна Андреевна. – Ну что ты на ночь глядя будешь по дачам мотаться?

«Аннушка, Володя! Точно – начальник и подчинённая!» – мысленно язвил Неверов.

– Ты так говоришь, словно у меня дача где-то в Испании, – рассмеялся Владимир Константинович. – Мне на машине тут десять-пятнадцать минут. Малина – это самое первое средство при температуре, да и получше всей этой химии, – он кивнул в сторону тумбочки, на которой образовалась мини-аптека.

– Да неудобно как-то! – противилась больная.

– Лежи-лежи, – махнул рукой гость и покосился в сторону Андрея, – что тут неудобного? Человек болеет, нужно ведь помогать. Сама как бы поступила?

Андрей, чтобы не смущать самозваного «доктора», ушёл в комнату к Кириллу и Ксюше.

– А почему к маме нельзя подходить? – первым начал Кирилл.

– Потому что она заразная! – не дожидаясь ответа брата, объявила Ксюша.

– Нельзя так про маму говорить! – возмутился младший брат и, обратившись к Андрею, спросил: – Правильно?

– Правильно! – улыбнулся Андрей и погладил брата по голове.

– У нас в садике один мальчик тоже гриппом заболел, и, пока ждали родителей, воспитательница сказала, чтобы мы к нему не подходили, потому что он заразный. Воспитательница ведь не может обманывать? Скажи, Андрей! Она правду сказала?

– Правду, – подтвердил старший брат, – но воспетка твоя… глупая женщина.

– Почему? – надула губы Ксюша.

– Потому что можно было и по-другому сказать. Нельзя так о людях говорить.

– А как по-другому? – удивлённо спросила Ксюша.

– Да вот сам думаю, как, – усмехнулся Андрей. – Например, как-нибудь… ну…

На ум как назло не приходило никакого синонима. А тут ещё сестра жужжала на ухо:

– Вот видишь! – она развела руками. – Другого-то слова и нет!

– Есть и другое, – Андрей тёр ладонью лоб. – Вот! Вспомнил: инфекционный.

– Ифинци… инфкиц… да ну его, – попытавшись повторить мудрёное слово, махнул рукой Кирилл.

– А ну ещё раз скажи, – потребовала Ксюша.

– От слова «инфекция», – сказал Андрей. То есть инфекционный больной.

– Значит, мама у нас ин-фек-ци-он-ная больная! – выговаривая чётко каждый слог, заключила Ксюша.

– Да, точно! – подтвердил Андрей.

– А теперь, братик, извинись! – потребовала сестра.

– За что? – вздёрнул брови Неверов.

– За то, что ты назвал нашу Татьяну Викторовну дурой.

– А зачем она обозвала пацана заразным? – возразил Андрей.

– Значит, она не знала, что можно сказать «инфици…» «инцифи…» ну, как его там, – Ксюша от досады даже скрипнула зубами, – другим словом.

– Она воспитательница, должна знать, – сказал Андрей, – ну ладно, прости меня, Ксюша, я погорячился.

– Хорошо, – кивнула сестра, – прощаю.

– Андрей, а я знаю дядю Вову! – шёпотом заявил Кирилл.

– Какого дядю Вову? – не сразу сообразил Андрей.

– Ну, который сейчас у мамы там сидит!

– И я знаю! – сказала Ксюша. – Он работает вместе с нашей мамой.

– Не работает, а командует нашей мамой, – поправил Кирилл.

– Ничего он не командует, – возразила Ксюша.

– Командует-командует! – настоял на своём Кирилл. – Мама сама сказала, что это её начальник. Понимаешь? А начальники всегда командуют…

Андрей наблюдал за своими «мелкими», как он их ласково называл, и про себя думал: «А от этих разведчиков ничего не скроешь, они знают всё! Рассуждают наивно, по-детски, но подчас выражают свои мысли точнее и чётче многих взрослых. Ну, вот кто из взрослых так может сказать: «Начальники всегда командуют»? Никто так не выразится. А ребёнок сказал как отрезал…»

– Андрей, – в дверном проёме появился Владимир Константинович, – подойди, мама зовёт!

Сын подошёл к матери, сел на стул возле кровати и взял маму за руку.

– Сынок, Владимир Константинович минут через тридцать-сорок вернётся, привезёт мне варенья. Вот никак не могу отговорить. Ты пока ребят уложи спать. Справишься? Только ко мне их не заводи, не дай бог, ещё заразу подхватят.

«Ну вот! – мысленно усмехнулся Андрей. – Читал-читал «мелким» лекцию, а мама всё опровергла».

– Не переживай, мам, – успокоил сын, – всё будет хорошо. Что мне, в первый раз, что ли? Ты лежи, пей свои лекарства, ни о чём не думай.

– Спасибо, Андрюшенька, – вздохнула мама, – что бы я без тебя делала?

Глава 9

Одни люди заболевают, другие – выздоравливают. Настя вернулась после болезни другой – даже жесты изменились, стали какими-то плавными. Взгляд грустный, голос тихий, и сама она вся стала тихой и незаметной.

Андрей старался не смотреть в её сторону. Но разве можно исключить это полностью, когда учишься с человеком в одном классе?

В первый же день случилось маленькое происшествие. Учитель истории Алексей Алексеевич Веничкин рассказывал ученикам о новой версии развития цивилизации. Нужно отдать должное, делал он это всегда увлекательно и интересно. Класс слушал его с открытым ртом.

– Что же делать современному историку, если событийных фактов, затрагивающих древнейшую русскую историю и предысторию в «Повести временных лет», практически нет? – прохаживался по аудитории учитель. – Доктор философских наук, исследователь русской истории Валерий Дёмин предлагает не отчаиваться и обратиться к фактам совершенно другого рода – лингвистическим, зафиксированным в русской словесности. Слово – это самый надёжный, самый глубокий и самый яркий источник исторической информации…

Заметив отрешённый взгляд ученицы, Веничкин окликнул Настю, но та не расслышала его и продолжала смотреть в одну точку. Учитель громко на всю аудиторию произнёс:

– Эй, Широкова, не наотдыхалась? Раз пришла в школу, работай. Не хочешь работать, иди болей дальше. Ворон дома будешь считать!

Класс рассмеялся. А кто-то из девчонок выкрикнул: «Да она сама ворона, только белая!»

– А может, зелёная? – подхватил шутку Веничкин, и все стали шумно и весело обсуждать высказывание учителя.

Неверов неожиданно выкрикнул с места:

– Алексей Алексеевич, а вы не хотите извиниться перед девушкой?

Класс мгновенно утих, все посмотрели на Андрея, затем на учителя. Веничкин заметно растерялся – он просто не ожидал такого поворота.

– За что? – наконец-то, придя в себя, удивлённо спросил Веничкин.

– За то, что обозвали её! – процедил Неверов.

– А вам не кажется, молодой человек, – усмехнулся учитель, – что вы много на себя берёте?

– Во-первых, не кажется, – Андрей встал из-за стола, – а во-вторых, я вам не молодой человек, у меня есть имя и фамилия. Если вы забыли их, я могу напомнить.

– Как вы со мной разговариваете? Почему вы мне хамите? – Веничкин перешёл на крик. – Как вы смеете? Я… да я…

– Алексей Алексеевич, – перебив учителя, язвительно произнёс Неверов, – здесь около тридцати человек, и вряд ли кто-то подтвердит ваши слова о хамстве. Я просто прошу вас извиниться перед ученицей.

– Не вижу повода, – отрезал Веничкин. – Сядьте на место, поговорим после урока.

– Хорошо, я подожду. – Неверов не стал продолжать спор и сел за стол.