Ксения Беленкова - Улыбка ледяной царевны Страница 15

Увидев меня, Людмила Петровна одобрительно закивала:

– Молодец, Левицкая! То, что надо! – похвалила она. – Нормальный человеческий вид, а то все детский сад какой-то…

Но стоило мне открыть рот для слов благодарности, как завуч схватилась за свою рубашку, расслабляя ворот.

– Где голос, Левицкая? – Людмила Петровна завалилась спиной на стену. – Где голос, я тебя спрашиваю? Как ты стихи читать намерена?

– Все будет в порядке, – заскрежетала я, – не волнуйтесь!

– Нужно срочно что-то делать! – Людмила Петровна уже держалась за голову. – Сейчас же отдадим кому-нибудь твои стихи, чтобы немедленно выучил! Где стихи, Левицкая? Я тебя вчера в школе не нашла…

– Вместо меня Марк выступит, мы уже обо всем договорились! – выжала из себя я.

– Марк? Хорошо! Надо его найти, немедленно! И обязательно покажи мне стихи…

Людмила Петровна заметалась по коридору, не зная, где сейчас искать Марика, а со всех сторон к ней уже липли ученики и учителя. Они спрашивали, советовались, докладывали о ходе подготовки актового зала. И я под шумок смылась куда подальше. Надеясь, что завуч так закрутится с последними приготовлениями, что напрочь забудет о Марке…

Через час вся школа собралась в актовом зале. Ученики галдели с задних рядов, а на первом, среди учителей, сидела Лера. Ей невероятно шли распущенные волосы, короткое платье и туфельки на шпильках. И тут я вспомнила про Илью – только бы не обманул, только бы пришел!..

У стены расставлял треногу телевизионщик, наш праздник обещали показать по районному телевидению. Под потолком сияли люстры. И у всех – от первоклассницы с белыми бантами до прожженного одиннадцатиклассника – сияли глаза. Все ждали праздника и чуть-чуть – чуда!

И тут занавес на сцене пополз вверх, на первый план вышел директор. Он встал у микрофона и громогласной речью открыл юбилей. Но я не слышала ни одного слова Шендеровича. Страх буквально заложил мне уши. Я без передыха думала: как примут наш номер ученики и главное – учителя? Вдруг выступление окажется провальным? А всему виною моя дурная голова!

Тем временем к нам с Мариком тихонько подобрался Илья и, обнадеживающе подмигнув, сел рядом на приготовленное ему место. Не опоздал! Не подвел!

Торжественные речи и творческие номера проносились один за другим. Вот и Катя откружила по сцене страстным красным вихрем, сорвав заслуженные аплодисменты. Совсем скоро – наш выход!

Я сидела ни жива ни мертва. И если бы Марик все это время не сжимал мою руку, точно сбежала бы куда глаза глядят…

И вот подошла наша очередь. Людмила Петровна отыскала меня тревожным взором и дала отмашку – мол, дерзайте!

Тогда Илья живенько проскочил к роялю, отмахнул крышку и опустил руки на костяные клавиши. А Марик, повязав шуточный пионерский галстук поверх белой рубашки, тут же взобрался на сцену. Людмила Петровна мигом побледнела, я – вслед за ней. А по залу уже неслась веселая мелодия Ильи, и звуки ударялись куда-то в высокий потолок, а потом рассыпались на наши головы – акустика здесь была знатная! Если бы мои ноги и руки не одеревенели от страха, я наверняка захотела бы пуститься в пляс. И тут вступил Марик, состроив забавно-серьезное лицо, он пропел мои куплеты. А на припевах его поддерживал Илья, да еще – робкие смешки в зале. Людмила Петровна сидела, точно каменная, зато Марк чувствовал себя на сцене как рыба в воде…

Когда песня закончилась, в зале на миг восстановилась кромешная тишина, показавшаяся мне концом вечности – не меньше! Но вдруг отовсюду послышались хлопки: все гуще, все громче. А затем выкрики: «Браво! Бис!» Вот и Людмила Петровна уже растерянно присоединилась к общему ликованию, неуверенно захлопала. А директор вовсю хохотал и бил себя широкой ладонью по колену. Права была Лера – мировой он мужик! Тогда ребята еще раз завели припев, и ученики гремели вместе с ними: «Мы любим нашу школу сильней, чем комп и колу!» Мотив вышел очень задорный и привязчивый – Илья оказался отменным композитором. Я видела, как Лера смотрела сейчас на него, шпарящего по клавишам, и вспомнила тетю Нину рядом с папой. А потом почему-то начала искать взглядом поверх голов Ивана. И вскоре нашла. Он тоже смотрел на меня. Но тут же отвернулся. Рядом с ним сидела Катя. Все еще в костюме Кармен – яркая, гордая, прямая…

И тут Марик прогремел со сцены:

– Автор стихов – Виктория Левицкая!

И зал взорвался новыми аплодисментами. А завуч одобрительно кивнула мне. Я встала, вся красная, на подгибающихся ногах, и вдруг выкрикнула что есть мочи:

– Спасибо!

У меня тут же прорезался голос.

Глава тринадцатая

В паутине лжи

Из актового зала мы вышли вчетвером: Лера, Илья, Марик и я. Вокруг галдели ученики, кто-то подбегал, чтобы поздравить Марика или меня. Все казалось каким-то ненастоящим, и в то же время жизнь ощущалась как никогда. Леру окружили ученицы, они вовсю нахваливали ее одежду и прическу. «Какая вы сегодня красивая! – вздыхали они, теребя оборки на ее платье. – Ну просто отпад!» Обычно Лера приходила на свои уроки в строгом костюме, а волосы собирала в пучок или косу. Так она старалась выглядеть старше, солиднее. Теперь же ее щеки полыхали, и казалось, она ничуть не взрослее толпящихся вокруг нее школьниц. Чуть поодаль ошивался легендарный Лапочкин, он то и дело кидал косые взоры на Илью, но, встречая взгляд Леры, неизменно начинал улыбаться. И Лера улыбалась ему в ответ. Но тут сквозь толпу, как гордый крейсер, к нам выплыл директор.

– Молодцы, молодцы! – пробасил он. – Порадовали, повеселили!

Илья, Марик и я тут же покраснели, как три помидора. Шендерович меж тем внимательно разглядывал Илюшу, а потом выдал:

– Молодой человек, а что вы думаете о том, чтобы вести у нас музыкальный кружок? – Директор похлопал Илью по плечу. – Нам нужны такие кадры – азартные, энергичные, рьяные!

– Даже не знаю, – замялся Илья. – Это так неожиданно…

– А вы подумайте. И заходите ко мне, когда примете правильное решение, – Шендерович подмигнул нам и пожал Илье руку. – Мы за ценой не постоим!

А затем отправился бодрым шагом в столовую, где намечался праздничный банкет для учителей.

– Илья! Это же здорово! – затряс друга Марик. – Здесь ты сможешь набрать ребят для своего мюзикла! Ну и про меня не забудешь…

Илья явно растерялся, он взъерошил волосы у себя на затылке и взглянул на Леру.

– Работать в школе? – спросил он то ли ее, то ли самого себя.

– Не так уж страшно здесь, в аду![4] – с улыбкой продекламировала Лера.

– Эх ты, Персефона! – обнял ее Илья.

А я ничего не поняла и лишь подумала, что эта парочка друг друга стоит.

– Ты сегодня просто чудо, – шепнул мне на ухо Марик, отодвигая тяжелую прядь распущенных волос. – Здорово выглядишь!

Так мы стояли вчетвером, улыбаясь друг другу, и впитывали кожей буквально каждый миг этого сумасшедшего дня. А совсем рядом, осторожно поглядывая в мою сторону, прижалась к стене Катька, точно чего-то выжидая. И, видимо, наконец собравшись с духом, все же потопала в нашу сторону.

– Поздравляю, ребят! – выпалила она. – Вы просто молодцы! Такой номер замечательный сделали…

– Спасибо, Катя! – обрадовалась я. – Ты тоже отлично выступила!

Я не сдержалась, изо всех сил обняла подругу, только сейчас поняв, как же сильно по ней соскучилась. И уже когда отстранилась, сообразила, что Катя плачет.

– Катя, что с тобой? – Я сама готова была разреветься. – Почему ты плачешь?

– Отойдем? – попросила Катя, стирая слезы со щек. – Поговорить надо.

Я закивала и шепнула ребятам, что ненадолго оставлю их. Мы с Катей отошли в сторону. «Неужели Иван умудрился обидеть ее? – думала я. – Тогда я его своими же руками и прикончу!»

– Что случилось, рассказывай! – я встряхнула Катю за плечи.

Она захлюпала носом с новой силой, и красная роза над ее ухом задрожала, теряя лепестки.

– Прости меня, Вика! Прости! – умоляла Катя со слезами на глазах. – Я плохая, я просто ужасная подруга…

– Да что случилось? – начала терять терпение я.

Тогда Катька, кое-как взяв себя в руки, сбивчиво начала рассказывать о том, что произошло. А я слушала и не знала – радоваться или расстраиваться, обижаться или сразу же простить ей все на свете?

– Я обманула тебя, Вик! – всхлипывала Катя. – И Ваню тоже обманула!.. Помнишь тот день, когда он пошел меня провожать из «Макдоналдса»? Я тогда жутко расстроилась и разозлилась: Иван всю дорогу говорил только о тебе! Вика – то, Вика – се… Вроде случайно, но постоянно тебя приплетал, а на меня почти и не смотрел…

– Плохое говорил? – осторожно переспросила я.

– Да ничего плохого он не говорил! – отмахнулась Катька. – Я все это выдумала. Но ты тоже хороша, начала тогда расспрашивать, не лучше самого Ивана! Мне даже показалось, что ты обрадовалась, когда подумала, что у нас ничего не было… Вот я и ляпнула, со зла…