Михаил Самарский - #любовь, или Невыдуманная история Страница 16

– А зачем они им? – спросила одна из девушек. – Играть?

– Почему играть? – улыбнулась Настя. – Прежде всего, учиться!

– Ничего себе, – наигранно рассмеялась Алёна. – Зачем слепому учиться? Живи себе да и живи. Ведь за ними же ухаживают.

Настя тяжело вздохнула и сказала:

– Ой, девчонки, это уже совсем другая тема. Я ответила на ваш вопрос?

Одноклассницы, дождавшись, когда Настя скроется за углом, продолжили свой разговор:

– Точно ворона, – хихикнула Тоня. – Она, по-моему, не только белая и зелёная, а разноцветная. Законченная дура.

– Да мне кажется, она просто выпендривается, – сказала одна из девчонок.

– Просто у неё с головой не всё в порядке, – заключила Мариша. – Пришла, весь разговор обломала.

Раздался звонок, и девчонки нехотя поплелись в класс. Лена Окунева, до этого не проронившая ни единого словечка, неожиданно громко выпалила:

– Школьные стулья пусть горят в аду за порванные колготки!

Девчонки рассмеялись и дружно поддержали одноклассницу.

Глава 10

Шагая на следующий день на занятия, Андрей мысленно рассуждал: «Почему в школе до сих пор встречаются учителя (хотя таких с каждым годом становится всё меньше и меньше), позволяющие себе говорить с учениками развязно? Иногда отношение к ученикам у таких преподавателей надменное и даже пренебрежительное. Именно из-за этого случается очень много конфликтов. Конечно, профессиональная солидарность не позволяет многие происшествия выносить на публику, но время от времени общество узнает о них и каждый раз делает вид, что не ожидало такого от современных школьников».

Андрей очень удивился, когда его вызвали к директору школы. Как выяснилось, после разговора с Неверовым Алексей Алексеевич написал докладную записку, где просил оградить его от угроз ученика.

– Неверов, с каких это пор ты стал угрожать учителям? – строго спросила директор.

– Таисия Даниловна, – вперив взгляд в пол, отвечал Андрей, – это неправда.

Веничкин, развалившись в кресле, ухмыльнулся:

– Какой мне резон врать? – затем, обращаясь к директору, сказал: – Дело в том, что это не первый наш конфликт, Неверов с первого дня моей работы в этой школе грубит мне…

– Зря вы, Алексей Алексеевич, сразу не доложили мне об этом. Я прошу всех преподавателей не скрывать факты грубости со стороны учащихся. Это никогда добром не заканчивается…

– Но я думал…

– Прошу не перебивать меня, – предупредила директор, – я ещё не закончила.

– Да-да, конечно, – ретировался Веничкин. – Простите.

– Так вот, – продолжила Таисия Даниловна, – впредь прошу докладывать мне о малейшем неповиновении или тем более хамстве, грубости со стороны учащихся. Понятно?

– Понятно, – закивал учитель. – Буду иметь в виду. У нас в школе было всё по-другому…

– Меня не интересует, что было у вас в другой школе, – резко перебила Таисия Даниловна. – У нас здесь свои порядки и правила.

– Извините, – Веничкин тяжело вздохнул и смахнул пот со лба.

И учитель, и ученик почувствовали, что директор не очень довольна докладной запиской Веничкина. И потому Алексей Алексеевич попытался исправить ситуацию:

– По поводу угроз я, возможно, погорячился, но мне показалось, что Неверов именно…

– Так была угроза или нет? – обращаясь к Андрею, спросила Таисия Даниловна.

– Не было, – ответил Неверов.

– Извинись! – потребовала директор.

Андрей не стал вдаваться в подробности, попросил извинения у учителя, пообещал больше ему не грубить и покинул кабинет директора.

Если бы перед нами стояла задача охарактеризовать подростка Неверова, то лучше всего подошла бы его «автохарактеристика». После того, как он прочитал роман Льва Толстого «Анна Каренина» и нашёл там слова об одном из героев – «Степан Аркадьич был человек правдивый в отношении к себе самому», – Андрей сказал: это обо мне. Он никогда не пытался обмануть самого себя.

Как только Неверов вышел из кабинета, директор после непродолжительной паузы встала с кресла, вышла из-за стола и принялась прохаживаться по кабинету. Веничкин попытался тоже подняться с кресла, но Таисия Даниловна остановила его жестом.

– Алексей Алексеевич, – тихо начала она, – вы знаете, до меня дошли нехорошие слухи.

– Что случилось? – испуганно спросил учитель.

– Пока ничего, – заметив замешательство подчинённого, усмехнулась Таисия Даниловна. – Но, когда я принимала вас на работу, все, как говорится, бумаги были в порядке…

– А разве сейчас…

– Не перебивайте, Алексей Алексеевич, – строго одёрнула директор. – В порядке они и сейчас, но… Вы не хотите мне ничего сказать?

– О чём? – Веничкин смахнул капли пота со лба.

– Может, всё-таки поговорим откровенно? – предложила Таисия Даниловна. – Признаюсь, я не собираюсь увольнять вас, да и повода нет. Но я очень не люблю, когда меня обманывают. Так что? За что вас попросили с предыдущего места работы?

– Я уволился по собственному желанию, Таисия Даниловна…

– Вы меня не поняли. Я говорю не об официальном увольнении.

– Ну, в общем-то, да… я… мы… не сработались с директором школы.

– То есть, директор вас «ушла»? Правильно я понимаю?

– Можно так сказать, – согласился преподаватель.

– В чём причина? – Таисия Даниловна села в кресло напротив. – Не пытайтесь меня обманывать, говорите правду. Я обещаю вам, что из этого кабинета ничего не выйдет. Но зато у нас будут с вами доверительные отношения. Не бойтесь, я не кровожадная. Но! Только правду.

Веничкин, откашлявшись в кулак, тихо произнёс:

– Присвоил деньги. Но я всё возместил. Всё до копеечки. Вышло недоразумение. Я… я… Зарплата, сами понимаете, какая, ну я и…

– Не ищите себе оправданий, Алексей Алексеевич. Зачем же вы пошли в учителя? Или вы раньше не знали о размере заработной платы? Кстати, сейчас грех уже жаловаться. Верно?

– Да, согласен. А пошёл… тут понимаете… у меня в семье все были учителями – дед, бабка, мать, отец, сестра преподаёт…

– В какой школе? – перебив, спросила директор.

– Номер я не знаю, но это в Новосибирске.

– Понятно, – Таисия Даниловна снова села в своё кресло и продолжила: – надеюсь, Алексей Алексеевич, в нашей школе жалоб на вас от родителей поступать не будет.

– Нет-нет! – замотал головой учитель. – Ни в коем случае. Если честно, я… очень сожалею… даже…

– Скажите, Алексей Алексеевич, а зачем вы написали вот это? – Она постучала пальцем по столу в том месте, где лежала докладная записка. – Я ведь знаю, что произошло в классе. Угрозы действительно не было, впрочем, я бы и требование Неверова хамством не назвала. По большому счёту, парень заступился за девушку. Разве это плохо? А вот вы в этой ситуации повели себя не совсем педагогично. Вам ли не знать, как подростки могут отреагировать на ваши, казалось бы, безобидные «обзывалочки».

– Я сделаю выводы, Таисия Даниловна, – побледнев, сказал Веничкин. – Да, я был не прав, что-то… как-то…

– Нужно избегать конфликтов, – директор посмотрела в упор на Веничкина, – при любых обстоятельствах. Конфликты не нужны. В нашей жизни сегодня и так негатива хватает. Во! – она провела ладонью у себя над головой. – Зачем же нам лишние конфликты, все эти, как молодёжь говорит, разборки?

– Вы правы, Таисия Даниловна…

– Послушайте внимательно, что я скажу вам, Алексей Алексеевич. К сожалению, некоторые молодые учителя подходят к своей работе чисто формально. Одной из основных человеческих потребностей является доброжелательное общение. Мы хотим, и нам это необходимо, чтобы нас понимали. В противном случае вся наша работа идёт насмарку. Согласны?

– Да-да, конечно! – закивал Веничкин.

– Но! – продолжила Таисия Даниловна. – Прежде всего, мы сами должны уметь понимать своих учеников. Мы не только даём знания, мы растим человека. Именно Человека с большой буквы. Нельзя воспитание оставлять только за родителями. Школа должна быть основным источником воспитания. Поскольку многие родители не имеют педагогического образования. И вот здесь приходят на помощь школа и учителя. Часто подростки не понимают сути мастерства общения. Кто им поможет? Всё, в этом случае родители свой тайм уже отыграли. Теперь наша очередь. Мы, пока подросток ещё учится в школе, пока он не вышел из этих стен, обязаны успеть воспитать в нём коммуникабельность, без которой он может пропасть во взрослой жизни. Мы с вами должны исключить запугивания, насмешки, крики. В современной школе это не пройдёт. Другие дети, другое инфополе, другая психологическая атмосфера. Учитесь разговаривать со своими учениками так, чтобы в классе создавался особый климат уважения, любви и понимания. Ученик должен знать, что в случае наступления каких-то неприятностей учитель всегда ему поможет. Да и вообще, если учащийся понимает и видит, что его любит учитель, в нём возрастает чувство собственного достоинства, это делает его добрее, он начинает общаться с учителем, как с близким человеком. Ой, эта тема неисчерпаема, но, дорогой Алексей Алексеевич, прошу вас об одном: любите своих учеников, иначе ничего не получится.