Алексей Кирносов - Свидание с морем Страница 17

Весь берег громко аплодировал храбрым витязям.

Из-за скалы выплыли две старинные ладьи с высокими бортами, задранными носами, с мачтами, каждая под парусом с изображёнными на нём трезубцем и короной. На борту одной ладьи было написано «Нептун», а другая называлась «Нерей». Игорь заморгал глазами. Он мог бы поклясться, что своей рукой писал эти названия, но он писал их на водных велосипедах, а не на этих сказочно-былинных ладьях. И только когда древние суда приблизились к причалу, он сообразил, что к велосипедам приделаны фанерные носы и борта, а посерёдке поставлены мачты с парусом.

Встречать суда вышли на причал Марина Алексеевна, старшая вожатая Ирина Петровна, Захар Кондратьевич, Верона Карловна, художественный руководитель Валерий Иванович Ковалёв, Валентина Алексеевна и ещё несколько взрослых. Пожарный Виктор Петрович замыкал процессию.

Из первой ладьи вылез, придерживая за полы мантию, наброшенную на голый торс, важный бог Нептун. Белая борода свисала до самого пупа, на голове красовалась золотая корона, в руке он держал золотой трезубец Из второй ладьи вылез его помощник Нерей в серебряной короне и ещё несколько одетых в одну морскую траву личностей — наверное, свита.

Оркестр сыграл, как марш, «Песню о «Встречном»

Марина Алексеевна произнесла приветственную речь.

Нептун в ответ тоже сказал короткую речь и вытащил из-под мантии свёрнутую трубочкой бумагу.

— Грамота! — проорал Нептун на всю бухту.

Развернул грамоту и стал читать текст.

Оказалось, что это разрешение от бога Нептуна на пользование бухтой Ласпи, всеми её водами и землями, лесами и кустами и всеми растениями, и грамота вручается пионерам, но при этом ставится условие, чтобы пионеры соблюдали на территории чистоту и порядок, зря ничего не ломали, а при купании в море исполняли такие-то и такие-то уже известные всем правила.

Дочитав до конца, Нептун свернул грамоту снова в трубку и отдал Марине Алексеевне. Оркестр снова сыграл марш.

— А теперь, — заорал Нептун, — за то, что я вам так много дал и разрешил, вы заплатите мне дань!

И тут пошло невообразимое.

Нептун с Нереем подхватили Марину Алексеевну и прямо в нарядном платье швырнули начальницу с причала в воду. Свита стала хватать всех остальных и без всякого стеснения кидать, что называется, за борт. Полетели с причала и Захар Кондратьевич, и старшая вожатая, и Валерий Иванович, и Верона Карловна — с громким и скрипучим визгом. Полетела туда же Валентина Алексеевна, полетела очень красиво, будто нырнула ласточкой. Когда схватили пожарного Виктора Петровича, то почему-то с причала полетели трое одетых в морскую траву, а Виктор Петрович остался на причале, спокойно достал пачку и закурил.

Разошедшаяся свита набросилась на самого морского бога Нептуна, подхватила его под локотки и отправила в пучину. Тот вынырнул, не потеряв короны, не выпустив из руки трезубца, спокойно доплыл до своей ладьи, взобрался на неё, стал в гордую позу и дал команду отчаливать. Свита погрузилась на суда. Ладьи отошли от причала и направились к скалам, а ветер надувал их паруса в обратную сторону, так что по всем законам физики и гидрометеорологии ладьи двигаться к скалам не могли. Впрочем, это были сказочные ладьи, а в сказках наши обычные законы не действуют.

На причал вышел переодетый в сухое Валерий Иванович и объявил, что начинается концерт.

Казалось, что прошло совсем немного времени.

Вдруг танцоры, плясавшие матросский танец «Яблочко», все разом остановились. Оборвалась музыка. Один музыкант в оркестре поднялся во весь рост и красиво сыграл на трубе сигнал на ужин. Оркестр подхватил мелодию и сыграл её «тутти», всем составом. Это получилось здорово, все подумали, что оркестр шутит, и наградили музыкантов криками одобрения, но тут вышел на сцену Валерий Иванович и сказал, что праздник праздником, но еда — это обязательно для каждого пионера, и потому сейчас все поотрядно, друг за другом пойдут в столовую и будут ужинать.

Вой и вопль пронеслись над берегом, будто пролетел буйный, всесокрушающий тропический шквал. Никто не хотел на ужин.

Валерий Иванович поднял руки и минуты в полторы утихомирил буйствующие стихии.

— Ребята, — сказал он. — Что вы волнуетесь? Ещё не все артисты выступили, а выступить хочется каждому. Поэтому приглашаю вас после ужина обратно на те же места. Концерт продолжается!

Заиграл оркестр. Вожатые построили отряды и повели наверх в столовую.

Через час все вернулись обратно. Было уже темно. Яркие прожекторы осветили причал. Игорь приметил, что в стороне от причала покачивается на слабой волне нечто напоминающее кита. Китов в Чёрном море не бывает, это Игорь знал точно. Небольшие акулы, катраны, попадаются, дельфины бывают, а китов не бывает. На лодку или катер колышущееся нечто тоже не было похоже. Подумав, Игорь предположил, что это и есть тот самый плот с костром, который утром строили спасатели.

После того как Лариса станцевала итальянский танец тарантеллу, смотреть концерт дальше не было такого уж захватывающего интереса. Игорь отполз от своего места назад и в тени под скалой проскользнул к ангару.

Дунин спал на своей койке, одетый, с каплями пота на лбу и с раскрытым ртом. Когда Игорь затворял за собой дверь и она скрипнула, Дунин тут же раскрыл глаза и закрыл рот.

Игорь спросил довольно глупо:

— Ты чего концерт не смотришь?

— Устали мы до смерти с этим праздником, — сказал Дунин. — Папа ещё держится, а я и младшие запросили пощады, свалились. Сколько уже времени?

Игорь взглянул на привинченные к стене морские часы:

— Половина девятого.

— Братцы мои, через полчаса костёр поджигать! Хорошо, что ты меня разбудил, а то папа пиротехнику готовит, может и позабыть. Пойду младшего растолкаю.

Игорь спросил:

— Как ты будешь костёр поджигать?

— Очень просто, — сказал Дунин, спустив на пол босые ноги и во весь рот зевая. — Подплывём с младшим на тузике, я зажгу спичку, брошу в банку с керосином, которая под дровами, он и вспыхнет. Думаешь, там одни палки? Чёрта с два эти палки подожжёшь. Мы на них ведро разных нефтепродуктов вылили, чтобы мигом вспыхнуло. Весь эффект в том, чтобы сразу, факелом.

— Плот тоже сгорит?

— Плот обуглится, он же мокрый. — Дунин натянул шорты, сунул ноги в тапочки. — Завтра утром надо будет I головешки с пляжа собирать, их все морем к нам повыки-дает. Тоже морока...

В комнату зашёл Захар Кондратьевич:

— Боря, ты готов? Пора, последний номер начался.

— Пап, я ещё младшего не разбудил!

— Поздно. Возьми с собой Игоря, он тебе поможет. Вот спички.

Захар Кондратьевич ушёл.

— Опять тебе работа нашлась. Побежали, Игорёк!

Они добежали до места, где кончается асфальтированная дорожка и за площадкой, огороженной цементной балюстрадой, начинается пляж. Игорь увидел полувытащенную на берег лёгкую шлюпочку.

— Залазь! — скомандовал Дунин.

Игорь залез в шлюпку. Дунин снял тапочки, забросил внутрь. Упёрся грудью в нос шлюпки, нажал, и она со скрежетом съехала в воду, закачалась. Дунин ловко перебросил тело через борт, вставил вёсла в уключины.

— Садись за руль, — сказал он. — Плот видишь? Правь на него, к левой стороне.

И замахал вёслами.

Шлюпка помчалась к плоту. Они успели причалить к нему как раз в тот момент, когда хор допел последнюю песню и зрители закричали и захлопали.

Прожектор на причале направил свой луч в небо.

Когда стали утихать хлопки и крики, луч прожектора медленно и плавно двинулся вниз, пополз в сторону плота с костром.

— Держись за плот крепко, — строго сказал Дунин. — : Упаси морской бог Нептун, если качнёт и я уроню спички или керосин разолью в воду. Тогда всё пропало.

— Я крепко держусь. — Игорь вцепился в край плота двумя руками.

На причале подошла к микрофону старшая вожатая Ирина Петровна и стала что-то торжественное говорить, но Игорь не вслушивался. Всё внимание было обращено на то, чтобы крепко держаться за плот и не дать шлюпке покачнуться. Он расслышал только последние слова вожатой, которые ему и надо было расслышать:

— Гори ярко, наш пионерский костёр!

В ту же секунду луч прожектора добрался до плота, осветил его край и остановился.

Дунин чиркнул об коробку горстью спичек и сунул огонь под дрова, где была банка с керосином.

И будто дёрнули самую толстую струну в самой большой балалайке струнного оркестра — с таким звуком вспыхнул и рванулся вверх по сухим стволам деревьев жаркий оранжевый огонь.

Дунин отшатнулся, крикнул:

— Отталкивай со всей силы, сгорим!!!

Игорь сам хотел оттолкнуться, потому что огонь обжёг ему лицо, но не смел без команды, а после команды отпихнулся от плота обеими руками так, что тузик отскочил сразу метров на шесть. Дунин отгрёб ещё подальше и опустил вёсла на воду.