Виктор Сидоров - Рассказы Страница 19

Над стадионом поднялся невообразимый рев — торжествовали болельщики «Буревестника». Венька тоже было заорал, да вовремя вспомнил про завуча и лишь хватил кулаком по сиденью.

«Молодец, Юрий Петрович! Настоящий молодец! Не гол — конфета. Проглотили — не поморщились».

Он украдкой оглянулся: что там учителя! Они яростно хлопали в ладоши. Нинуся тоже. Она разрумянилась, улыбка — все зубы напоказ. Только завуч не хлопала: она заткнула пальцами уши, сморщилась, будто глотнула уксуса.

— Безобразие! Из-за какого-то мячика такой гвалт. Ладно — дети. Им простительно. Но ведь взрослые люди!.. Честное слово, какое-то безумие.

«Ну и ну, — сказал сам себе Венька. — Что за странная тетка: такой футбол, а она…»

Первый тайм, как ни старались динамовцы, остался ничейным: один-один. Венька, очень довольный результатом, пошел малость промяться.

Только спустился с трибуны, навстречу Козерог, красный, как помидор, от возбуждения.

— Ну, как Пека?! — Еще издали закричал он. — Силен, а? Экстра-класс!

— Не видел я никакого Пеки. Брехун ты собачий.

Козерог выпучил глаза:

— Ты что?! Чокнулся? Или игру не смотрел?

— Смотрел и не видел.

Козерог дико захохотал:

— Обалдел! Как есть обалдел! А гол кто забил! Может, твоя бабушка!

Венька изумленно поднял брови:

— Это — Пека?!

— А кто же еще?

— Да ведь это Юрий Петрович! Наш директор школы.

Козерог изумился еще больше Веньки:

— Да ну?!

И они минуты две молча стояли, рассматривали друг друга ошалелыми глазами, будто не узнавая. Они бы, наверное, стояли так и дольше, но перерыв кончился и люди бросились занимать свои места.

Вторая половина матча была сплошной нервотрепкой. Венька то бледнел и замирал, когда динамовцы остервенело осаждали ворота «Буревестника», то краснел и дергался весь, будто сидел на горячих углях, когда «Буревестник» прорывался к штрафной «Динамо». В эти моменты стадион взрывался таким громом, словно небо обрушивалось на трибуны, и отовсюду неслись отчаянные голоса, полные мольбы и страданий:

— Пека, не тяни — бей!

— Давай, Пека, давай! Обходи слева!

— Пека, шуруй! Дави их!

Голоса не умолкали.

— Ну вот, теперь появился какой-то Пека, — раздался сзади скрипучий голос завуча. — Кто он!

— Как кто! Юрий Петрович.

— Юрий Петрович!! — жалобно спросила завуч. — Не может быть. Вы шутите.

— Он.

— Но почему же Пека! За что!

— Пека — это сокращенно Пекарев.

— Час от часу не легче, — произнесла завуч, чуть не плача. — Ведь это подрыв авторитета. Пека! Боже мой, теперь вся школа будет звать его этим Пекой!

Но Веньке было уже наплевать, что еще скажет завуч о Юрии Петровиче, что она подумает о нем, о Веньке. Он изо всех сил топнул ногами, свистнул, как соловей-разбойник, и заорал, облегчая душу:

— Пека, бей! Бей, говорю! Еще давай, еще разок!

Юрий Петрович будто услышал эти Венькины душераздирающие призывы и издалека, метров с тридцати, а то и больше, всадил мяч в верхний правый угол.

Стадион ревел. Сипел охрипшим голосом Венька. Он любил Юрия Петровича, он боготворил его, он готов был за него хоть на эшафот.

А когда услышал, как Нинуся крикнула, что Юрий Петрович настоящий парень, Венька почувствовал, что любит и Нинусю, что он никогда больше не будет досаждать ей на уроках. Даже завуч, которая на этот раз не заткнула пальцами уши и растерянно улыбалась, показалась Веньке доброй и прекрасной.

— Вот это плюха! — закричал ей Венька, хохоча от счастья. — Вот это удар! Вот это — Пека!..

«Буревестник» выиграл у «Динамо». Первый раз за три года Венька шел оглушенный огромной радостью. Вышел за ворота стадиона, увидел Козерога. Тот поджидал его.

— Гони складешок.

Венька достал из кармана ножичек и без сожаления отдал его.

— То-то, — сказал Козерог и торопливо сунул складешок в карман, чтобы Венька не передумал и не отобрал. — Ну, а теперь айда пошляемся. На Обь сходим или еще куда.

Венька мотнул головой:

— Не. Не пойду. Домой я. Завтра история, да и вообще…