Друг-апрель - Эдуард Николаевич Веркин Страница 24

— Не знаю. Просто так называют…

— А там что? — Тюлька указал пальцем. — Вон то, темное? В воде?

— Ты что, не знаешь?

— Нет…

— Ты действительно не знаешь? — Аксён изобразил удивление.

Тюлька помотал головой.

— Это очень интересное место. Вон, посмотри. На дереве.

Тюлька поглядел на дерево:

— Это крюк… какой-то…

— Багор. Тут надо тихо. Это нерпы.

— Кто? — не понял Тюлька.

— Нерпы. Такие тюлени пресноводные. Очень редкие. Они водятся только в двух местах на Земле — в озере Байкал и здесь. Но про здесь никто не знает.

— А как они попали сюда? Как динозавры, по подземным рекам, да?

Аксён зевнул.

— Не, — сказал он. — Не по рекам. Их сюда Секацкий выпустил.

— Тот, который на метеорите улетел?

— Ага. Он ведь сначала в Иркутске был в ссылке, а затем его сюда перевели. И он с собой привез несколько нерп. Выпустил сюда. Прижились.

— Они же не шевелятся…

Аксён согласно кивнул:

— Конечно, не шевелятся. В спячке. Еще весна, и они дрыхнут. Все лето запасают жир, а потом спят, спят. И не замерзают совсем. Вон видишь, багор? Сейчас подцепим одну и шашлыков нажарим.

— Шашлыков? — радостно подпрыгнул Тюлька.

— Ага. Они по вкусу совсем как свинина…

Аксён достал зажигалку, вручил Тюльке и стал раздеваться.

— Ты давай, костер разводи, а я сейчас притащу…

— Не надо! — Тюлька схватил Аксёна за руку. — Не надо! Пусть живут! Я вообще есть не хочу, честное слово, я смолы пожевал! Аксён, пусть они плавают…

— Это не тюлени, — успокоил Аксён. — Это бочки.

— Какие бочки?

— Деревянные. Давай, разводи костер, будем рыбу жарить. Посильней разводи только, я околею в этом озере…

Вода на самом деле была холодная. Аксён ойкнул, скрипнул зубами и двинул к бочке. Она плавала от берега метрах в двадцати, пришлось погрузиться в воду почти по грудь. Затем Аксён выкинул перед собой багор, подцепил бочку за край и потянул. Бочка перевернулась днищем вниз, внутри забулькало, полетели брызги ила. Аксён быстро приволок бочку к берегу, отбросил багор.

— Что там, Аксён? — пискнул любопытный Тюлька.

— Огонь разводи! — рявкнул Аксён.

Сунул руку в бочку. Пальцы наткнулись на толстую холодную спину. Спина тут же дернулась в сторону, рыбина плеснула хвостом, Аксён изловчился и прижал ее ко дну, сунул руки под жабры, резко вырвал из воды и выкинул на берег.

Карп шмякнулся на землю и принялся медленно болтать хвостом, шевелить жабрами и лупать глазами. Тюлька выкрикнул что-то восторженное.

Аксён подцепил второго, чуть покрупнее. А затем и третьего. В бочке еще шевелилась рыба, но Аксён не стал доставать, больше трех все равно не съесть. Он развернул бочку в озеро и толкнул ее посильнее. Чтобы подальше отплыла.

Тюлька воевал с карпами, они старались скатиться к воде, а Тюлька их не пускал, прикрикивал и строил страшные рожи.

— Оставь рыбу, давай костер! — крикнул Аксён.

Он отряхнулся и стал, не снимая, выжимать трусы и напрягать мышцы, чтобы не замерзнуть.

Тюлька вернулся к костру и принялся щелкать зажигалкой. Он сложил на берегу настоящий вигвам из сухих прошлогодних веток и даже успел окружить его невысокой изгородью, чтобы было похоже на стену.

Аксён накинул куртку и подошел к костру.

— Я хотел по-индейски развести… — виновато сообщил Тюлька. — В «Туристе» писали, что так костры разжигают…

— А в «Светлой Силе» их разжигают с помощью молний из пальца. — Аксён отобрал у брата зажигалку. — Нельзя всему верить. Дуй, обдирай березу.

Тюлька дернул к березе, Аксён разрушил произведение костровой архитектуры и сделал все по-нормальному, чтобы загорелось. Когда Тюлька вернулся с куском коры, огонь уже хрустел ветками, Аксён подкинул в костер бересту и завалил все дровами покрупнее. Через минуту можно было греться.

— А тут хорошо. — Тюлька поплотнее закутался в пальто и подвинулся к огню. — Так бы и жил всю жизнь…

— Это тебе кажется только, — сказал Аксён. — Так прожить тяжело. Ты бы уже через неделю завыл и сбежал. Даже на нашем разъезде лучше.

— Наш разъезд — это дыра просто. Я, когда вырасту, стану…

Тюлька принялся рассказывать, кем он станет. В этот раз он собирался в машинисты, хотел поездить, посмотреть, как там все, может быть, даже за границу.

Аксён повернулся к теплу спиной, живот всегда мерзнет гораздо меньше, слушал. Ему было, конечно же, неинтересно, он это уже сто сорок раз слышал, менялись только профессии. Но в сентябрьском номере «Прикладной Психологии» было написано, что младших надо слушать. Это создает в них уверенность в том, что они нужны. Там еще было много полезных советов, умный журнал, жаль, выкидывают редко.

Тюлька рассказывал и рассказывал, так что очень скоро Аксён перестал понимать, о чем именно идет речь, а когда между лопатками стало горячо, Аксён ойкнул и вернулся в мир.

— …Там такая селедка, что просто некоторые даже часть языка по ошибке откусывают, — сказал Тюлька.

— Где такая селедка?

— В Исландии, где еще. Там день селедки проходит каждый год, они ее глотают не жуя.

— Ты же машинистом хочешь стать?

— Ну да, — подтвердил Тюлька, — машинистом…

— Поезда в Исландию не ходят — это остров.

Тюлька нахмурился.

Аксён поднялся.

— Ладно, пора к ночи собираться, — сказал он. — День кокнули. Будем ужинать и спать, я устал, как двадцать негров.

— А я — как собака, — вставил Тюлька.

Аксён вооружился топором и направился к деревьям, надо было наломать лапника — на голой земле даже летом лучше не спать, не то что в марте. Елки были непривычные, мягкие, с запахом и круглыми шишками поверху. Аксён подумал, что это, наверное, кедр, он рос по самым глухим местам и иногда даже дарил орехи.

Других елок вокруг не наблюдалось, Аксён пожал плечами и нахлопал мягкого и душистого кедрача, рассудив, что человек — венец природы и природа должна ему служить. К тому же немного и надо.

Лапник был душистый и пружинил, как перина, Тюлька сразу принялся строить из хвои гнездо, а Аксён набрал еще кедра, уже для себя. Потом занялся ужином.

Карпы уснули, оранжево поблескивали в отблесках костра, казались отлитыми из меди. Чистить чешую Аксёну было лень, поэтому он поступил просто — выпотрошил, промыл, посолил изнутри, насадил на острые пруты и поставил с правой стороны костра, где появились первые угли. Почти сразу запахло рыбой.

— Картошки бы хорошо, — Тюлька сладко понюхал воздух, — или грибов…

— Без грибов обойдешься. — Аксён отправился еще за дровами.

Когда он вернулся, карпы были уже готовы, чешуя встопорщилась и кое-где отстала, глаза выкипели, а плавники обуглились. Тюлька смотрел на них с кошачьей жадностью и громко бурчал животом.