Арчи Бинз - Бастер, ко мне! Страница 3

— Не знаю, что мне скажут, малыш, но умирать с голоду я тебя здесь не оставлю.

И пока он нёс тюленёнка в лодку, ему показалось, что он узнал об этом зверьке больше, чем за долгие часы наблюдений. Словно литое, тело малыша было дружески-тёплым и гибким.

«Тюлень не похож на меня, — думал Клинт, — зато он умеет кое-что такое, чему бы и мне хотелось научиться. У него мощное, обтекаемое тело, чтобы нырять на большие глубины. А кровь горячая, — значит, он умеет радоваться жизни, как человек».

Дома

Было уже совсем темно, когда «Дельфин» подошёл к причалу. Впереди на фоне неба чернел силуэт горы Ки́рби, сбоку темнело ущелье, а чуть пониже светились окна дома Клинта. На берегу, отражаясь в свинцовых волнах, мигал карманный фонарик — он указывал, где следует пристать. Огни дома горели приветливо, но Клинт знал, что, как только он переступит порог, ему порядком влетит. Он обещал быть дома к ужину, а опоздал больше чем на час.

Уже был слышен радостный лай собак и шелест волн по песку. Клинт поднял выдвижной киль и пошёл прямо на свет.

Проскрипел по гравию киль, потом скрип сменился глухим рокотом, когда отец, поймав нос ботика, вытащил его на подготовленные заранее катки. Через секунду Клинт, выпрыгнув из лодки, уже помогал ему. Никто из них не проронил ни слова до тех пор, пока лодка не была полностью вытянута из воды.

— Что случилось, Клинт? — спросил отец.

«Ма-а-а-а!» — тоненько проблеял кто-то в ответ.

Услышав этот звук, похожий на голос медного рожка, собаки остервенело залаяли, так, что Клинту и его отцу с трудом удалось оттащить их от лодки.

Держа Вулфа за ошейник, Джим Барлоу направил луч карманного фонарика на дно лодки.

— Кто это?

В луче света тюленёнок казался совсем белым, а карие глазки его, когда он поднял голову, беспрерывно мигали. Его появление на время избавило Клинта от выговора.

— Он сирота, папа. Его мать убили рыбаки. Ему не больше дня от роду. Я не мог бросить его на голодную смерть.

— Занятный малыш, — сказал отец. — А что ты будешь с ним делать?

— Пусть он поживёт у нас, пока не вырастет. Подумай только, папа, наконец-то мне представилась возможность изучить тюленей!

— Не так-то всё просто, — вздохнул отец. — Ладно, неси его домой, посмотрим, что скажет мама. Ей решать.

Дрожа от холода, Клинт шёл по тропинке вслед за отцом. Он тесно прижимал к себе тюленёнка — только от него и веяло теплом в этот студёный вечер. В ярко освещённой кухне было уютно, но Клинт никак не мог согреться: его нового друга встретили неприветливо.

— Тюлень? — переспросила мама. — Нет, он здесь жить не будет.

— От них одни хлопоты, — добавила тётя Гарриет. — Ты поступишь разумно, Клинт, если сейчас же бросишь его обратно в воду — избавишь себя от множества забот.

— Но он же ни разу не был в воде, тётя Гарриет! Он утонет!

— Тюлень утонет?

— Его нужно научить плавать, — объяснил Клинт. — Тюлени раньше жили на земле…

Вошёл отец, держа в руках ящик, в котором лежали мешки из-под продуктов.

— Давай тюленя сюда. — Он поставил ящик рядом с плитой. — Клади его в ящик.

Клинт всё ещё дрожал, укладывая малыша в его новую постель. Мама налила ему большую чашку кофе из стоявшего на плите кофейника.

— Садись и выпей кофе, Клинт, а я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Ты весь замёрз! Ничего удивительного — провести столько времени в море, да ещё в темноте и с этим тюленем!

Клинт выпил горячий кофе и сразу согрелся. Потом здесь же, на кухне, умылся, пока мама жарила ему оленину со сладким картофелем.

— А теперь поешь как следует.

Он охотно принялся за еду. После дня, проведённого на пище, добытой из морской воды, оленина казалась особенно вкусной.

«Ма-а-а-а!»

— Он голоден! — вскочил Клинт. — Я дам ему немного молока…

Мама усадила его на место.

— Сначала поешь сам! — твёрдо сказала она.

Тётя Гарриет опустилась на колени возле плиты, разглядывая тюленёнка.

— Странное существо! Я сейчас налью ему в блюдце молока.

— Лучше в бутылочку, — посоветовал отец. — Это не котёнок.

Мама поставила на плиту кастрюлю с молоком.

— В гараже есть бутылочка, из которой поили телёнка…

Клинт опять вскочил:

— Я схожу за ней!

— Кончай ужинать, — сказал отец и сам пошёл за бутылкой.

Клинт проглотил последние куски, прежде чем бутылочка была вымыта и наполнена.

— Я покормлю его!

Но тётя Гарриет взяла бутылочку и с таким видом, будто она всю жизнь только этим и занималась, накапала несколько капель из соски себе на руку.

— Как будто ничего. Какая температура тела у тюленя?

— Такая же, как у нас. — Клинт не знал наверняка, но тюленёнок, когда он нёс его, был таким тёплым!

Он ревновал малыша к тёте. Она вела себя так, будто она его нашла.

— Пей, малыш. — Она держала бутылку на расстоянии вытянутой руки. — Вот твоё молоко.

В жадном нетерпении тюленёнок оттолкнул соску и ткнулся носом ей в руку. Она отдёрнула руку.

«Ма-а-а-а!» — рассерженно заблеял малыш.

Тётя Гарриет, вздрогнув, отодвинулась от него. Она сделала ещё одну неуклюжую попытку, потом отдала бутылочку Клинту:

— На́. Посмотрим, какая нянька получится из тебя!

Но Клинт-то уже знал, что тюленёнка бояться нечего. И малыш привык к его голосу.

— Всё в порядке, маленький, вот твоё молоко.

Тюленёнок несколько раз пытался схватить соску, но никак не мог это сделать и только тыкался носом в руку Клинта. Наконец Клинт намочил соску в молоке, и малыш схватил её сначала недоверчиво, а потом с жадностью. Он пил молоко, чуть похныкивая и поглядывая вверх на Клинта: точно хотел сказать, что, мол, давно знает, кто его мама.

Увидев, что Клинт сам справляется, родители ушли из кухни, но тётя Гарриет осталась.

Когда бутылочка была наполовину опустошена, Клинт отобрал её у тюленёнка.

— Ты слишком жадно глотаешь, малыш. Так нельзя.

— Может, больше не кормить его? — спросила тётя Гарриет.

«Ма-а-а-а!»

— Он говорит, что хочет ещё.

Тюленёнок пил, однако становился всё более голодным. Он опустошил всю бутылочку, потом выпил и то молоко, что оставалось в кастрюле на плите. Только после этого Клинту удалось кое-как уговорить его успокоиться. Клинт вымыл бутылочку вместе со своей тарелкой. Он не всегда был так аккуратен, но на этот раз хорошо знал, что его ждёт, если родителям придётся ухаживать ещё и за его животными. А тюленёнок пока не получил разрешения остаться.

Тюленёнок сидел в ящике возле плиты и, прикрыв глаза, тихо покачивал головкой. Он был похож на ягнёнка. Но Клинту казалось, что более красивого существа он в жизни своей не видал.

— Спокойной ночи, Ба́стер. — Так он решил назвать маленького крикуна.

Он выключил свет и на цыпочках вышел из кухни.

Когда он вошёл в комнату, взрослые замолчали. Это был дурной признак. Клинт сел на своё любимое место перед камином, и отец продолжил разговор, начатый им ещё на берегу:

— Наш уговор ты знаешь, Клинт.

— Да, папа.

— Ты пробыл в море на два часа больше, чем обещал. Ты мог перевернуться или столкнуться в темноте с плавающим бревном. — Джим Барлоу говорил спокойно и тихо, чем-то его голос напоминал комнатные туфли, которые он надевал, когда снимал сапоги со стальными шипами.

— Всё верно, — подтвердил Клинт.

— В течение двух недель тебе не разрешается пользоваться ботиком. Запомни это.

— Хорошо, папа.

— Теперь насчёт тюленя. Ты поступил правильно: оставить его на голодную смерть ты не мог. Но не рассчитывай держать его в доме. Насколько я знаю тюленей, это просто невозможно. Можешь оставить его у себя, пока мы не решим, что с ним делать, или, вернее, пока он не станет причинять слишком много хлопот.

— Спасибо, папа. Я постараюсь сделать так, чтобы он не мешал тебе и маме.

Мама подняла глаза от носка, который она штопала, и улыбнулась:

— Посмотрим, как ты сдержишь обещание, Клинт. А теперь — в постель. Ты долго пробыл в море и порядком продрог.

Клинт покорно встал. Он должен вести себя как можно лучше, искупая тем самым возможные ошибки Бастера. Он пошёл ещё раз поглядеть на малыша. Тюленёнок был сыт, согрелся и сейчас безмятежно спал в ящике.

В своей комнате наверху Клинт явственнее слышал порывы ветра и стук дождя по крыше, а в промежутках между ними — и шум волн у самого берега. Да, в такую ночь лучше быть дома и пораньше лечь спать. Постепенно он отогрелся, как тюленёнок в ящике возле плиты. Он не обижался на родителей за то, что ему запретили выходить в море: значит, они беспокоятся о нём.

Он разделся и лёг, взяв лежавший на столе среди ракушек, осколков агата и засушенных моллюсков справочник Скэ́ммона «Морские млекопитающие северо-западного побережья». Про тюленей там было очень много. Клинт не знал, можно ли доверять такой старинной книге. Но, в конце концов, тюлени, наверное, не очень изменились с 1874 года.