Кейт УИГГИН - Ребекка с фермы Солнечный Ручей Страница 30

- Ханна, я собираюсь, когда закончится этот учебный год, остаться дома  и отпустить тебя в кирпичный дом. Тетя Миранда с самого начала хотела, чтобы  приехала ты, так что это будет только справедливо, если настанет твой черед.

Ханна штопала чулок и, прежде чем ответить, продела в  иголку  нитку  и  отрезала конец.

- Нет, спасибо, Бекки. Мама не справится без  меня,  и  к  тому  же  я  терпеть не могу ходить в школу. Я умею читать,  писать  и  считать  не  хуже  любого, и для меня этого достаточно. По мне лучше умереть, чем  зарабатывать  на жизнь учительским трудом. Зима пройдет быстро,  Уилл  Мелвилл  собирается  одолжить мне швейную машину его матери, и я сошью  белые  юбки  из  муслина,  который прислала тетя Джейн. Ну, а еще после Нового года здесь  будет  школа  пения и благотворительное общество в Темперансе. Я  буду  отлично  проводить  время теперь, когда я взрослая. Я не из  тех,  кто  скучает  в  одиночестве,  Бекки, - заключила Ханна, покраснев. - Я люблю эти места.

Ребекка видела, что сестра говорит правду, но  о  причине  неожиданного  румянца догадалась лишь год или два спустя. 

Глава 18 Ребекка "представляет семью" 

Была и еще одна веха, и даже больше чем  веха,  это  было  "событие"  -  событие, оставившее глубокий след в нескольких домах и  повлекшее  за  собой  другие, меньшие по значению события.

Этим крупным событием было прибытие  в  Риверборо  преподобного  Эймоса  Берча и его жены - миссионеров, возвратившихся из Сирии.

Риверборское отделение миссионерского общества созывало свое собрание в  одну из  сред  марта  того  года,  когда  Ребекка  завершила  свою  учебу  в  деревенской школе и начала занятия  в  Уэйрхеме.  Погода  в  тот  день  была  промозглой и ветреной, на земле  лежал  снег  и  вид  неба  предвещал  новый  снегопад. Миранда и Джейн были простужены и решили, что не следует  выходить  из дома в такую  погоду.  Но  такое  уклонение  от  стези  долга  беспокоило  Миранду, которая была членом руководства общества.  И,  в  достаточной  мере  испортив завтрак горькими сожалениями и сетованиями на то, что Джейн  упорно  старается болеть одновременно с ней, она решила, что на собрание вместо  них  должна пойти Ребекка.

- Всё лучше, чем никого, - таково было ее лестное  замечание.  -  Твоя  тетя Джейн напишет записку, чтобы  тебя  отпустили  из  школы  после  обеда.  Наденешь резиновые боты  и  пойдешь  домой  по  дороге,  которая  идет  мимо  молитвенного дома. Этот мистер Берч, если я не ошибаюсь, знал твоего дедушку  Сойера и даже останавливался у нас однажды, когда приезжал  в  Риверборо  по  делам общества. Он, вероятно, будет спрашивать о нас там, поэтому ты  должна  пойти - будешь представлять семью, передашь привет и засвидетельствуешь  ему  наше почтение. Последи за  своим  поведением.  Склони  голову,  когда  будут  читать молитву; пой все гимны, но не слишком громко  и  нахально;  спроси  о  здоровье сыночка миссис Страут; скажи всем, как ужасно мы  простужены;  если  представится удобный случай, вынь носовой платок и вытри  пыль  с  мелодиона  перед началом собрания и возьми с собой двадцать пять  центов  из  спичечной  коробки, которая стоит на столе в гостиной, -  это  на  случай,  если  будут  собирать пожертвования.

Ребекка  с  готовностью  согласилась.   Все   интересовало   ее,   даже  деревенское собрание, а мысль о том, что  она  будет  "представлять  на  нем  семью", была весьма волнующей.

Собрание проводилось в комнате, где обычно проходили занятия воскресной  школы, и хотя, когда Ребекка вошла туда, преподобный мистер Берч уже был  на  кафедре,  присутствовало  лишь  около  десятка  человек.  Немного  оробев  и  чувствуя себя слишком юной для подобного собрания, Ребекка попыталась  найти  прибежище в каком-нибудь дружеском  лице  и,  увидев  на  одном  из  боковых  сиденьев переднего ряда миссис Робинсон, пересекла проход между  скамьями  и  села рядом с ней.

- Обе мои тети сильно простужены, - сказала она  тихо,  -  и  прислали  меня представлять семью.

- Это миссис Берч на кафедре рядом со своим мужем, - зашептала  миссис  Робинсон. - Она ужасно загорелая, правда? Похоже, что  если  хочешь  спасать  души язычников, так распростись с хорошим цветом лица. Юдокси Мортон еще  не  пришла. Боже  мой,  хоть  бы  пришла!  Иначе,  когда  запоем,  жена  дьякона  Милликена возьмет так высоко, что нам за ней и с лестницей не  добраться.  А  может быть, ты запоешь, прежде чем она наберет воздуха и прочистит горло?

Миссис Берч  была  худенькой,  хрупкой  маленькой  женщиной  с  темными  волосами, широким открытым лбом и кротким выражением лица. Одета она была  в  поношенное черное шелковое платье, и  вид  у  нее  был  такой  усталый,  что  Ребекка от души ей посочувствовала.

- Они бедны как церковные мыши, - снова зашептала миссис  Робинсон,  -  но если и дашь им что-нибудь, они мигом отдадут все язычникам. Его прихожане  в Парсонсфилде сложились и подарили ему золотые часы.  Он  их  носит,  но  я  полагаю, он и их отдал бы, да только язычники всегда узнают время по солнцу,  и часы им ни к чему. Юдокси не пришла. Ребекка, ради  всего  святого,  начни  раньше миссис Милликен и возьми пониже.

Собрание началось с молитвы, а затем преподобный  мистер  Берч  объявил  псалом на музыку Мендона: 

О, церковь наша, воссияй

Лучами истины святой

И свет Евангелия дай

Язычникам в земле чужой. 

Им тьму неведенья рассей,

И пусть на свет прекрасный твой

Летят, как стаи голубей,

Что дом завидели родной. 

- Есть здесь кто-нибудь, кто  может  нам  аккомпанировать?  -  спросил  мистер Берч неожиданно.

Все переглядывались, но никто не двигался с места.  Вдруг  из  дальнего  угла послышался голос, сказавший просто:

- Ребекка, а может, ты?

Это был голос миссис Кобб. Ребекка могла бы сыграть Мендона с закрытыми  глазами,  поэтому  она  подошла  к  мелодиону  и  сделала  это  без   всяких  затруднений, так как в отсутствие членов семьи некому  было  привести  ее  в  смущение.

Последовавшая проповедь ничем не отличалась от  обычно  произносимых  в  подобных  случаях.  Мистер  Берч   обратился   со   страстным   призывом   к  распространению Евангелия и прибавил к  этому  свои  настоятельные  просьбы,  чтобы все, кто не может лично посетить людей, блуждающих  во  тьме,  сделали  щедрый вклад в поддержку тех, кто может. Но мистер Берч не ограничился этим.  Он был красноречивым и искренним оратором и умело вплел в свое  обращение  к  прихожанам рассказы о чужой  стране  -  об  обычаях  и  нравах,  о  языке  и  воззрениях ее жителей  и  даже  дал  слушателям  некоторое  представление  о  повседневной жизни своей собственной семьи, о заботах и трудах своей  верной  помощницы и их детей, рожденных под небесами Сирии.

Ребекка слушала как завороженная, - ей подарили ключ от  другого  мира.  Риверборо поблекло; комната воскресной школы, красная клетчатая шаль  миссис  Робинсон, парик дьякона Милликена, криво надетый, голые скамьи,  потрепанные  книжки с псалмами, висящие на стенах тексты из Библии  и  карты  -  все  это  исчезло, и она видела голубое небо и ярко горящие звезды,  белые  тюрбаны  и  пестрые одежды. Мистер Берч не говорил этого, но, вероятно, там были  мечети  и минареты и финиковые пальмы. Какие истории, должно быть, известны им, этим  детям, рожденным под небесами Сирии! Затем ее попросили сыграть  "Вся  земля  да поклонится Иисусу".

Ящик для пожертвований пошел по рядам, а мистер Берч читал в это  время  молитву. Произнеся последние слова и открыв глаза, он  взглянул  на  горстку  людей, на набросанные в ящик центы и  десятицентовики  и  подумал,  что  его  миссия - не только собирать средства для церкви, но и поддерживать в жителях  всех этих отдаленных, заброшенных городков и деревень  ту  любовь  к  общему  делу, которая будет единственной надеждой этой церкви в предстоящие годы.

- Если кто-нибудь из сестер согласится принять нас  в  своем  доме,  -  сказал он, - мы с миссис  Берч  останемся  с  вами  на  этот  вечер  и  весь  завтрашний день. В этом случае мы могли бы  устроить  большое  неофициальное  собрание. Моя жена и кто-нибудь из детей надели  бы  национальные  сирийские  костюмы, мы показали бы образцы сирийской ручной работы, познакомили бы  вас  с нашими методами обучения детей. Такие собрания, где можно задавать вопросы  и свободно разговаривать, часто помогают заинтересовать тех, кто  обычно  не  посещает формальные церковные службы. Так что, повторяю,  если  кто-либо  из  прихожан желает этого и предложит свое гостеприимство, мы охотно останемся и  расскажем вам больше о трудах во славу Божию в далеких странах.