Валерий Герланец - Приключения Санта Клаусёнка Страница 4

− А что ты делал на сосне, да ещё на такой высоте?

− Я… я… В общем, мне поручили выбрать и срубить сосну для новогодней ёлки, − без зазрения совести стал врать гном. – Я стал карабкаться вверх, но тут разбойница-ворона сорвала с моей головы шапочку…

− Но ведь на твоей голове сидит колпачок.

− Да. А поверх колпачка я всегда нахлобучиваю вязаную шапочку, потому что у меня мёрзнут мозги и эти самые… уши. Даже летом сильно мёрзнут! Вот если бы ты, Санта Клаус…

− Зови меня Джонни.

− Будь добр, Джонни, сними с ветки ещё и мою любимую шапочку.

Едва Джонни потянулся за застрявшей среди колких сосновых иголок шапочкой, Громыхайло со всей силы толкнул его. Конечно же, никакого вреда этот подлый толчок юному помощнику Санта Клауса не принёс. По правде говоря, он его даже не почувствовал, зато почувствовал, как в палец вонзилось нечто острое.

Джонни ойкнул и осторожно извлёк из пораненного пальца крючок, который затем вместе с шапочкой протянул Громыхайло. Из-за неудачной пакости у гнома окончательно испортилось настроение.

− А что это за крючок? – поинтересовался Джонни.

− Где ты видишь крючок?! − с обидой закричал Громыхайло. – Это уникальная цеплялка-взбиралка. С её помощью мы, гномы, взбираемся на любые столбы, деревья, скалы, крыши домов. А изобрёл эти цеплялки, между прочим, я…

− Полезное изобретение. Нужно обязательно рассказать о нём и о тебе Санта Клаусу и моему другу Джимми, − проговорил Джонни. – А сейчас спускаемся вниз. Я должен поздравить всех жителей вашего города с Новым годом и раздать им подарки.

Оленья упряжка совершила мягкую посадку в сугроб, неподалёку от скверика со снежными и ледяными скульптурами. Увидев озорного Кота в сапогах, танцующего тролля и совершенно не злого дракона, Джонни пришёл в неописуемый восторг и поинтересовался, кто так искусно вылепил всех этих сказочных героев.

− Я, − не моргнув глазом, выпалил Громыхайло. – То есть не лично я. Лепили братья Верзила и Бурмыла, но по моим эскизам и непосредственно под моим руководством.

− Где же эти талантливые скульпторы? – воскликнул Джонни. – Я хочу вручить им подарки от Санта Клауса.

− Эти бездельники, наверно, − Громыхайло бросил ехидный взгляд на огромный снежный шар, − попивают сейчас где-нибудь в тепленьком местечке чаёк.

Но что это?! Снежный шар стал вдруг подпрыгивать и крутиться то в одну, то в другую сторону. Джонни осторожно взял его в руки и увидел, что из него торчат чьи-то ножки в валенках, варежка и кончик гномьего колпачка.

В следующее мгновение братья были извлечены из снежного плена. Несмотря на то, что у них зуб не попадал на зуб, они принялись наперебой благодарить своего спасителя.

− А где твой колпачок? – сочувственно глядя на посиневшего от холода Верзилу, спросил Джонни.

− Какой ещё колпачок? Я с детства ношу вязаную шапочку.

− Такую, как у Громыхайло?

− Громыхайло никогда не носил вязаных шапочек…

Жёлтобородый пакостник с невозмутимым видом стоял поодаль, пряча шапочку Верзилы за спиной. Братья подбежали к нему и, отчаянно жестикулируя, принялись кричать:

− Уж не ты ли сорвал шапочку?! Не по твоей ли милости мы были закатаны в снежный шар и чуть не замёрзли?!

− Больно нужна мне твоя шапочка! – Громыхайло ловко натянул её на голову владельца почти по самые плечи и с обидой в голосе произнёс: – Вот она – чёрная неблагодарность! За то, что я рисковал жизнью, за мою доброту и благородство.

− Знаю, какой ты благородный, − посадив свой головной убор как нужно, проговорил Верзила.

− Много ты знаешь! Шапочку у тебя, между прочим, украла ворона, и если бы не я – не видать тебе её, как своих отмороженных ушей.

− Громыхайло говорит правду, − вмешался Джонни. – Я снял его с сосны, на которой висела твоя шапочка, Верзила. А ещё, подлетая, я заметил, как с той самой сосны вспорхнула большая ворона.

− Вот оно как, − потупили головы братья. – Тогда прости нас, Громыхайло.

В гостях у колдуньи Ариффиры

Верзила и Бурмыла вместе с перехитрившим их Громыхайло стали решать весьма непростую задачу. Чтобы показать юному посланнику Санта Клауса предновогодний Громгород и дать ему возможность вручить подарки, нужно было каким-то образом уменьшить Джонни раз в десять.

Уменьшить сам себя Санта Клаусёнок, ко всеобщему огорчению, не мог. Все известные ему волшебные слова и заклинания имели действие исключительно на окружающих, но никак не на него самого. К тому же Джонни просто многого ещё не умел в силу своего нежного возраста. Соответствующего уменьшения требовали и лежащие в мешке подарки. Например, плеер, который любой мальчишка мог носить в кармане или на брючном ремне, в гномьем масштабе был размером с грузовик, а вырывающийся из него звук мог свалить любого жителя Громгорода с ног.

Посудачив, гномы решили, что уменьшить Джонни и привезённые им подарки сможет разве что прорицательница и чародейка Ариффира.

− Имя у неё какое-то странное, − заметил Джонни.

− Это уж точно! – подтвердил Бурмыла. – Колдовское! Хоть слева направо его читай, хоть – справа налево.

Джонни не стал лететь к гномьей чародейке на северных оленях. Хоть они и волшебные, пусть отдохнут после долгой дороги. Он рассадил гномов по карманам своей куртки и отправился к Ариффире через лес, пешком. Дорогу подсказывал Бурмыла. Он обожал всё загадочное, необъяснимое и волшебное, поэтому чаще других посещал чародейку и знал самую короткую тропку к её жилищу.

Ариффира жила за городом в пещере, стены которой были увешаны пучками каких-то магических трав и мешочками с засушенными насекомыми, ящерицами и летучими мышами. Освещал обитель отшельницы огонь, горящий в камине, сложенном из необтёсанных природных камней. Глаза Ариффиры уже много лет ничего не видели, но чародейке не было в них никакой надобности. Каждого пришедшего она чувствовала от и до: что в его жизни было, что есть и что ждёт в будущем.

− Заходите, заходите, − проскрипела Ариффира, едва Джонни протиснулся внутрь пещеры и вытащил из карманов гномов. – Я живу почти сто лет, но впервые ко мне пожаловал настоящий Санта Клаус. Ты ещё очень юн, Джонни, но поверь, тебя ждёт славное будущее. Спасибо, Бурмыла, что привёл его ко мне.

Весь этот монолог чародейка произнесла, сидя в кресле возле камина, даже не обернувшись лицом к гостям.

− А ты, Верзила, возьми-ка справа от тебя, на третьей полке снизу, коробочку с мазью и помажь ею уши, которые ты отморозил не без помощи Громыхайло. Ты ведь тоже здесь, неисправимый пакостник?

После столь обличающей тирады Громыхайло трусливо втянул голову в плечи и стал пятиться к выходу.

− Если ты покинешь пещеру в одиночку, − предупредила его Ариффира, − то поскользнёшься и вывихнешь левую ногу.

− А правую я ему выдерну своими собственными руками, − пообещал Верзила, натирая целебной мазью свои повреждённые холодом уши.

Громыхайло не стал дожидаться, пока Верзила осуществит сказанное и припустил с такой скоростью, будто за ним гналась свора давно не кормленных собак.

− Я сделаю то, за чем вы пришли, − снова огласил пещеру скрипучий голос старухи. – Сделать крошечным мешок с подарками – проще пареной репы. Куда труднее превратить в гнома этого обаятельного начинающего Санта Клауса… Бурмыла, подай-ка мне с шестой слева от меня полки тёмно-зелёную склянку с порошком. Да не перепутай её с фиолетовой банкой, в которой хранятся писклявые гранулы.

Бурмыла быстро нашёл нужную склянку и вложил её в сухие крючковатые руки слепой колдуньи. Ариффира принялась что-то бессвязно шептать, то и дело бросая щепотки чародейского порошка в пламя камина. В эти мгновения жёлтые языки пламени вырастали до исполинских размеров, пытаясь заполнить собой всё пространство пещеры, но потом так же быстро съёживались до своей обычной величины.

Так повторялось несколько раз. Наконец Ариффира закрыла склянку хорошо притёртой пробкой и отчётливо произнесла:

− Что было, что есть и что будет потом,Я знаю о каждом из вас.Сейчас Джонни станет таким же, как гном,Быть может, на век, а быть может, на час.

− На век не нужно! – взмолился Джонни на удивление тоненьким голосом. – Мне ещё летающих оленей нужно доставить Деду Морозу.

Он даже не почувствовал, как – ап! – и уменьшился в своих размерах. Просто увидел, что всё вокруг неожиданно стало большим: и Ариффира, и пещера, и стоящие рядом братья – Верзила и Бурмыла. Даже мышка, что-то усердно грызущая в углу, стала размером со взрослого кота.

− Станешь ли ты вновь таким, как был, или так и останешься гномом, − проговорила чародейка и прорицательница, − зависит от того, кто корчится сейчас от боли неподалеку от входа в мою пещеру. Если за время твоего пребывания в Громгороде этот гном совершит хотя бы одну, пусть даже ничтожно маленькую, пакость, ты, Джонни, уже не сможешь стать таким, каким был минуту назад.