Барбру Линдгрен - Маттиас и его друзья Страница 5

Но однажды все же случилось необыкновенное происшествие.

Утро началось как обычно. На завтрак у Маттиаса была его обязательная простокваша в синей тарелке и вдобавок к ней еще два бутерброда. Филиппа кричала, потому что ее перекормили. Мама поглаживала ее по животику, но это не помогало. Быстро позавтракав, Маттиас отправился на улицу.

У киоска с мороженым стоял Пелле Маленький и приставал к дяденьке-продавцу.

— Ну, хотя бы одну порцию, ведь у тебя так много мороженого, — клянчил Пелле. — Ну, самую-самую маленькую!

Но дяденька, продававший мороженое, сказал:

— Нет! Без денег мороженого не будет!

Пелле вздохнул.

— Привет, Пелле! — поздоровался Маттиас.

— Привет! — буркнул Пелле Маленький.

— Пойдем куда-нибудь? — спросил Маттиас.

— Ладно, пошли.

И они отправились в парк Ванадислюнден.

Настроение у Пелле Маленького было прескверное. Никогда в жизни ему так страшно не хотелось мороженого, как сегодня. На пути к парку, на людной улице Свеавеген был еще один киоск с мороженым. Пелле тотчас подошел к нему и спросил, не угостят ли его хоть самой маленькой порцией.

На этот раз мороженым торговала тетенька.

— Ступай прочь, плут ты этакий! — сердито закричала она.

И Пелле поспешил отойти.

Чтобы попасть в парк, им оставалось только перейти Свеавеген, эту широкую и опасную улицу. Но тут пришлось долго ждать, пока проедут все машины. Наконец, можно было идти.

Недалеко от входа в парк на скамейке сидел — кто бы вы думали? — Пелле Большой, дядя Пелле Маленького, брат его мамы.

Это был самый веселый дядя на свете! Ему уже исполнилось двадцать лет, он носил бакенбарды и курил трубку.

— Привет! — поздоровался Пелле Большой. — Что вы здесь делаете?

— Ничего. Хотим найти хоть одно эре. А еще лучше — придумать машину, которая печатала бы деньги, — сказал Пелле Маленький.

— Ага! И покупать на них мороженое, — добавил Маттиас.

— Проще все-таки поискать деньги. Под телефонными будками, например, — посоветовал Пелле Большой.

— Я буду искать золото, — заявил Маттиас. Ведь он по-прежнему считал себя коллекционером именно золота — ни больше ни меньше.

Пелле Большой, судя по всему, одобрял это увлечение.

— Золото — оно никогда не лишнее, — вполне серьезно заметил он. — Знаете что, вам лучше пойти в разные стороны, а в три часа давайте все встретимся здесь, и я погляжу, что вы нашли.

— Но мы не знаем, когда будет три часа!

— Тогда встретимся через полчаса, — решил Пелле Большой, — это куда легче узнать.

Маттиас и Пелле Маленький тотчас отправились в разные стороны. Но, в отличие от Пелле Большого, ни тот, ни другой не знал, когда проходит полчаса.

Маттиас отправился по улице Свеавеген, вдоль парка, затем свернул на улицу Нортульсгатан и пошел вдоль детской больницы. Он собирался зайти в тот двор, где ему посчастливилось найти золотые сережки. Это было как раз напротив пивоваренного завода. Маттиас уже чувствовал неприятный запах, который доносился оттуда. Он прошел через ворота в небольшой дворик, ничем не отличавшийся от всех других дворов. Площадка, где выбивают ковры; у стены — баки с мусором; небольшая зеленая лужайка. Вдруг Маттиас остановился как вкопанный, не понимая — сон это или явь: на лужайке стоял ящик, битком набитый вещами, которые собирались выбросить!

Ему так захотелось порыться в нем! Старые ботинки, битые тарелки, разорванные фотографии… Но что это? Не может быть! Опять сережка! Золотая, да еще с огромной жемчужиной! Вот так чудо! В этом дворе прямо-таки растут сережки!

У Маттиаса даже уши покраснели от счастья. Теперь-то он богат! И если захочет, поедет в Африку. А может, о нем даже напечатают в газете! Маттиас завернул сережку с жемчужиной в носовой платок, засунул его в карман и со всех ног побежал в парк Ванадислюнден.

На скамейке по-прежнему сидел, куря трубку, Пелле Большой.

— Пелле, я нашел клад! — выпалил запыхавшийся Маттиас, вытаскивая из кармана сережку с жемчужиной. Взгляни, это — золото!

— Да, но золото золоту рознь! — отозвался Пелле Большой. — Есть ведь разные сорта золота. Одно золото стоит дорого, другое — дешево. Но это, по крайней мере, здоров блестит.

— А какое это золото? — поинтересовался Маттиас.

— Это золото называется кошачьим! Его делают из желтой слюды. Оно — самое дешевое, хоть и очень блестит.

— Так, значит, я не разбогател? — разочарованно спросил Маттиас.

— Ничего, у тебя все еще впереди! Когда вырастешь и станешь директором треста, сразу разбогатеешь!

— А где Пелле Маленький? — спросил Маттиас.

— Скоро явится, наверно, с карманами, битком набитыми десятиэровыми монетками, — сказал Пелле Большой.

Они стали ждать его вместе, но Пелле Маленький все не появлялся.

— Мы ждем его уже целых полчаса, — сказал Пелле Большой, посмотрев на башенные часы.

Пелле Маленький как сквозь землю провалился.

— Пойдем, поищем его, — предложил Пелле Большой.

Они поднялись со скамейки и пошли сначала по улице Хагагатан, потом по Нортульсгатан, потом по Фрейгатан и кричали так, что эхо раздавалось:

— Пелле Маленький! Пелле Маленький!

Все напрасно. Пелле Маленький не показывался.

— Я начинаю по-настоящему беспокоиться, — сказал Пелле Большой, — Пойдем-ка лучше к его маме, может, она знает, где искать этого мальчишку.

Они свернули на улицу Ванадисвеген. Но что это? Перед аптекой стояла большая толпа людей, и со всех сторон к ней присоединялись все новые и новые зрители. Проезжавший автобус вынужден был остановиться, все пассажиры и даже шофер вышли, и народу стало еще больше.

Пелле Большой, и Маттиас тоже побежали к аптеке — надо же было узнать, что случилось. Но увидеть им так ничего и не удалось.

— Может мне кто-нибудь сказать, что здесь происходит? — спросил Пелле Большой.

— Да тут один мальчонка свалился в люк! — объяснил ему какой-то пожилой дяденька.

— Что за мальчонка? — бледнея, спросил Пелле Большой.

— Не знаю, — пожал плечами дяденька.

Пелле Большой схватил Маттиаса за руку и потащил сквозь толпу за собой. Вот и люк. Пелле Большой нагнулся над ним и крикнул что было сил:

— Пелле Маленький, это ты там?

— Да-а, — послышался слабенький жалкий голосок из люка. — Я застрял, не могу выбраться наверх.

— Мы тебе поможем! Не бойся! — заорал в ответ Пелле Большой.

— Но я застрял крепко! — всхлипывая, повторил Пелле Маленький.

Маттиас тоже заглянул в темную дыру, и ему стало страшно. Люк был узкий и глубокий, и где-то там, в темноте, на самом дне ямы сидел Пелле Маленький. Как же его спасти? Тут Маттиас увидел испуганную маму Пелле Маленького. Рядом с ней стоял старичок, продававший мороженое, — ящик с мороженым висел у него на животе. Все заглядывали в люк и давали свои советы. Наконец аптекарь догадался пойти к себе в аптеку и позвонить по телефону.

— Алло! Срочно пришлите пожарную машину! Маленький мальчик свалился в люк! Он там застрял! Приезжайте быстрее! Хорошо! До свиданья!

Не успел аптекарь снова выйти на улицу, как уже примчалась пожарная машина, красная, красивая, большая. Машина была битком набита пожарными, шлангами и лестницами.

Пожарная машина, влетев немного на тротуар, затормозила так резко, что завизжали все тормоза. Пелле Большой, нагнувшись над люком, закричал:

— Пелле Маленький! Пожарные здесь, они скоро тебя выудят!

— А много людей собралось? — заорал из люка сразу воспрянувший духом Пелле Маленький.

— Очень!

Пожарные выскочили из машины и начали вытаскивать веревки и лестницы. Один из них лег на мостовую и засунул голову в люк — посмотреть, какая там глубина.

— Тут темно, словно в мешке, — отрапортовал он товарищам. — Эй, тебе там не скучно? — закричал он Пелле Маленькому.

— Нет, здесь еще сидит лягушка! — ответил Пелле.

Пожарные достали длинную веревку и начали спускать ее Пелле Маленькому.

— Держись крепче за веревку, мы вытащим тебя наверх! — крикнули они.

Наступила мертвая тишина, все затаили дыхание.

Пожарные с таким усилием тянули веревку, что лица их посинели.

Но Пелле Маленький не появлялся. Слабеньким, дрожащим голоском он пожаловался:

— Ничего не получается! У меня крепко застряла нога! Наверно, я никогда, никогда больше не выберусь наверх!

И громко расплакался.

— Не надо плакать, Пелле Маленький! закричал Пелле Большой. — Мы все равно тебя спасем!

Мама Пелле Маленького в волнении заломила руки. И всякий раз, когда всхлипывал Пелле, всхлипывала и она.

— Бедный мой Пелле! Он такой крошка и так боится темноты. Бедный мой Пелле! — повторяла она.