Хаим Оливер - Как я стал кинозвездой Страница 6

— Попробуй его на Тоби. Взгляни, какая мордашка. Глаза раскосые, уши торчат… Может подойти…

Лорелея немедленно вмешалась опять:

— Мы рассчитывали, что он будет Орфеем… — И снова чарующе улыбнулась Черноусому, тот в ответ кивнул.

Но Мишо в сандалетах всерьез обозлился:

— Предоставьте уж нам выбор исполнителей, дорогой товарищ. А ты, Энчо, поднимись на эстраду, пусть тебя сфотографируют, фотографам передай — пусть сделают побольше крупных планов, чтобы хорошо было видно лицо.

«И уши», — подумал я про себя и побежал фотографироваться.

А когда сделали последний снимок, помчался со всех ног в туалет. И надо же! Там засели какие-то верзилы с сигаретами в зубах. Я еле дождался, пока они докурят, они обозвали меня сосунком, я их — софийской шпаной, они полезли драться — трое на одного! Влепили мне под дых и в челюсть, у меня изо рта хлынула кровь, и только тогда они удрали, оставив весь туалет в моем распоряжении. Через какое-то время я отдышался и снова пришел на площадку.

При виде моей распухшей, треснувшей губы мама страшно разволновалась, я наплел ей, что налетел на дверь, и она успокоилась и сказала:

— Хорошо хоть, что фотопробы уже позади.

Таким образом, все обошлось благополучно.

Вскоре пробы окончились. Из нашей группы отобрали тридцать восемь человек. Я был под номером двенадцатым, и Лорелея обрадовалась:

— Слава богу, что не тринадцатый: это несчастливое число!

Тринадцатый номер достался Росице. Бедняжка!.. Лорелея считает, что это уже само по себе предвещает моей новой подружке провал.

Фотографы убрали свои аппараты и принялись за привезенное в ящиках пиво, а те кандидаты в артисты, которых забраковали, ушли в огорчении, только некоторые из них остались за воротами дожидаться членов комиссии, чтобы поговорить с ними в более интимной обстановке и передать дары, привезенные со всех концов Болгарии.

На эстраду поднялся Мишо в сандалетах. Почему именно он все время распоряжался, я не понял, — наверно, он правая рука Черноусого, который, как предполагает мама, является директором студии, уж никак не меньше.

Мишо сказал:

— Итак, друзья, нам удалось отобрать семьдесят три кандидата. Хочу сразу же предупредить, что в съемках примут участие не больше двадцати. Второй тур отборочная комиссия проведет через месяц, таким образом, у вас будет время подготовиться, чтобы показать нам то, что вы лучше всего умеете: петь, танцевать, играть на каком-нибудь инструменте. Разумеется, мы будем счастливы, если среди вас отыщется и будущий Орфей. Однако к исполнителю этой роли предъявляются особенно большие требования: помимо всего прочего, он должен быть красив и хорошо сложен… В общем, желаю вам успешно подготовиться к нашей следующей встрече. До свиданья. О дне и часе мы вас известим.

7. Черный компьютер и философия физики

И вместе с остальными направился к выходу. Лорелея задержала меня, так что мы шли последними, сразу же за Черноусым. У самых ворот Лорелея обратилась к нему.

— Извините, товарищ, что я вас останавливаю, — сказала она, — но мне хочется поблагодарить вас за поддержку, которую вы оказали моему сыну…

Черноусый ухмыльнулся:

— Что вы, какие пустяки! Надо же поощрять молодые таланты…

Мама тут же перешла в наступление:

— Как вы считаете, подходит мой мальчик для Орфея?

Он ответил на это своим директорским басом:

— Поглядим… подумаем… Что ж, мальчик и впрямь неплох… И уши подходящие… Надо только как следует подготовиться… Играть… на этой, как ее… на арфе, ну и на гитаре… Ясно?

— Конечно, конечно! — обрадовалась мама. — Он обязательно будет играть. Огромное вам спасибо за поддержку. Сами знаете, люди искусства как никто нуждаются в добром слове… Будете когда-нибудь в наших краях — непременно загляните к нам, я, знаете ли, работаю на почте, ко пою в городском хоре самодеятельности, а муж у меня заведует аптечным складом, если, не дай бог, понадобится какое-нибудь дефицитное лекарство, напишите, вот наш адрес… — И протянула ему один из тех листочков, которые заготовила еще дома.

— Очень мило с вашей стороны, — сказал Черноусый. — Обязательно воспользуюсь приглашением. А теперь простите, меня ждут.

— Минутку! — снова остановила его мама и улыбнулась так же чарующе, как раньше. — Видите ли, мы захватили с собой немного плодов нашей щедрой земли. Я буду счастлива, если вы примете их в подарок. Помните, в нашем лице вы имеете добрых друзей…

И она сунула ему в руки корзину.

Черноусый даже спасибо не сказал, схватил плоды нашей щедрой земли и выбежал за ворота, где стоял служебный автобус.

Все кинематографисты уже сидели в автобусе, ждали его. А он открыл дверь кабины, сел на водительское место, включил зажигание…

— Мамочка, — сказал я Лорелее, — похоже, этот усатый вовсе не директор студии…

— Да-а… — процедила она сквозь зубы. — Негодяй, увез корзинку!.. Но ничего, стрелочник иной раз полезней даже министра… Пойдем посмотрим, что там делает в кафе наш папа…

Папа читал газету и допивал уже третью чашку кофе.

— Как дела? — спросил он, заметив нас.

— Пока ты тут кофе пьешь, нас там поджаривают на медленном огне, — душераздирающим голосом сказала мама. — Родной отец называется…

— Хорошо, хорошо… — устало вздохнул папа. — Как прошли пробы?

— Прекрасно, — ответила мама. — Нашего Энчо будут пробовать на главную роль.

И рассказала о том, как из тысяч кандидатов отобрали только семьдесят три, как нас фотографировали и обо всем остальном. Только о черноусом шофере не сказала ни слова и, когда папа поинтересовался, где корзинка, сделала вид, будто не слышит.

— Прекрасно, — сказал папа, — значит, можно ехать назад. Как раз успеем к матчу со «Славией».

— Да, — согласилась Лорелея, — чем быстрей мы вернемся домой, тем больше времени будет для подготовки.

— Какой еще подготовки? — удивился папа.

— Как какой? Ко второму туру. За несколько недель Энчо должен научиться играть на лире. Кроме того, надо поработать над его внешностью. Я тебе не сказала, какие требования они предъявляют к исполнителю роли Орфея? И потом… гм… да, да, потом нужно поискать знакомства. Без знакомств теперь ничего не получишь, даже Орфея…

Папа в очередной раз вздохнул и с жалостью посмотрел на меня. Он словно предчувствовал, что ожидает меня в ближайшие недели. А я сказал:

— Жутко есть хочется. С утра ничего не ел, кроме чернослива да сырых яиц.

Папа заказал слойки, и тут в кафе появились Росица с мамой. Они тоже были голодные и, поскольку свободных столиков не было, подсели к нам. Мы стали уплетать за обе щеки, но Лорелею явно что-то точило, и она как бы между прочим спросила маму Росицы:

— Скажите, вы ведь, кажется, знакомы с Владиленом Романовым, сценаристом?

— Да, мы с ним земляки.

— Понятно… — Мама многозначительно скривила рот. — Будь у нас такой земляк…

Мама Росицы догадалась, на что намекает Лорелея, и спокойно ответила:

— Вы напрасно думаете, что Росицу брали сниматься благодаря нашему с ним знакомству. Наоборот, это скорее мешало ей. Впрочем, не Романов решает, кого на какую роль возьмут…

— А кто же?

— Режиссер, а в конечном счете художественный совет студии.

— В самом деле? — Лорелея призадумалась. — А сколько платят за главную роль?

— Взрослым довольно много, детям — меньше.

— Какая несправедливость! — возмутилась Лорелея. — С какой стати меньше? За равный труд — равная оплата! Ведь так сказано в конституции, верно? Если позволите, один нескромный вопрос… На что вы потратили гонорар, который Росица получила за свои картины?

— На что потратили? Часть положили ей на сберкнижку, а на остальные съездили вместе с ней на экскурсию в ГДР.

Меня разговоры о деньгах не интересовали, и я уставился на Росицу, которая с аппетитом уминала слойки и улыбалась своими ямочками. Я даже забыл о том, что собирался ее загипнотизировать. А потом вдруг почувствовал, что не я ее гипнотизирую, а она меня. И тогда спросил:

— Послушай, похоже, ты будешь играть Эвридику?

— Это еще неизвестно, — ответила она.

— А кто это — Эвридика?

Она страшно удивилась моему вопросу:

— Ты что, не слыхал про Эвридику? Как же так? Эвридика — жена Орфея. Ее укусила змея, и она умерла, а Орфей спустился в подземное царство, чтобы увести ее оттуда. Боги предупредили его, что он не должен смотреть на Эвридику, а он оглянулся, посмотрел на нее и потерял навек.

— Вот обида! — сказал я. — Об этом, значит, и рассказывается в фильме, да?

— Понятия не имею. Я не читала сценария. Интересно, спустится Орфей в ад? Наверно, не спустится, в детстве-то он еще не был женат.