Валерий Гусев - Фейерверк в пробирке Страница 15

– Нельзя, – сказал я. – Ты нас будешь здесь страховать. А если мы к утру не вернемся, позвонишь в милицию.

После этих слов в Ваниных глазах мелькнула искорка радости. Я думаю, из-за того, что мы не берем его с собой.

В школу мы проникли без труда. Школа готовилась к празднику. Шли репетиции, украшались внутренние помещения, велся мелкий ремонт и крупная уборка.

Когда мы входили, я кинул взгляд на нашего бравого охранника. И внутренне согласился с Алешкой. Трахнуть по башке дубинкой такую тупую злую морду – одно сплошное удовольствие. Я даже немного пожалел, что был принят мой вариант операции.

Мы пошлялись с Алешкой по школе, кому-то немного помогли, кому-то здорово помешали и постепенно стали смещаться в сторону спортзала. Там как раз занимались уборкой семиклассники. Дружно и весело. После их уборки в зале не помешал бы капитальный ремонт.

Но вот они угомонились, уложили баскетбольные мячи в ящик, закрыли форточки и ушли. И вслед за ними вся школа стала постепенно затихать. Все реже слышались голоса, все тише топот, все меньше хлопали двери.

Все – тишина! Только слышно, как в вестибюле звенит ключами охранник. Мы зашли в спортзал и улеглись в уголке на маты, которые надежно были закрыты от глаз посторонних за гимнастическим конем и составленными барьерами для прыжков.

– Как думаешь, Лех, – спросил я, – Сережкин не подведет?

– Нет, – ответил Алешка уверенно. – Он очень вежливый и обязательный. Все сделает.

А сделать Сережкин должен был довольно простую, но опасную вещь. Позвонить около двенадцати часов нам домой и вежливо объяснить, что мы очень здорово проводим время, едим торт, пьем чай из термоса и гоняем приставку.

– А можно, скажет он жалобно, Дима и Алеша у меня переночуют? А то я что-то после ангины, которую очень тяжело перенес, боюсь оставаться дома один. Особенно ночью.

А наша мама ответит:

– Конечно, Ванечка! Только передай им, чтобы в семь утра они были дома.

В спортзале, как и во всей школе, было тихо. Только внутри кожаного, заплатанного коня скреблась мышка – наверное, ладила себе гнездышко. Хорошее место, однако, выбрала. Спокойное такое. Этому бедному коню на каждом уроке достается.

На улице зажглись фонари, на стену легли тени деревьев – они шевелились, будто о чем-то перешептывались.

И среди этой тишины послышался сначала тихий говор, затем чьи-то шаги. Они становились все громче. Потому что приближались к нам. Мы затаились. Даже мышка внутри коня затихла, притаилась.

Дверь в спортзал распахнулась. Вспыхнул свет. Вошел Саша Волчков. Подошел к коню, присел на корточки, достал что-то из кармана и это «что-то» сунул коню в брюхо.

Погасил свет, вышел, крикнул:

– Костя! Я пошел!

– Иду! – послышалось в ответ.

Шаги Волчкова затихли, а шаги охранника Кости приблизились, замерли у двери.

Послышался щелчок – и шаги снова зазвучали, постепенно удаляясь. Пока совсем не затихли.

– Не слабо! – шепнул Алешка.

Я подбежал к двери, подергал. Точно – нас заперли на ключ!..

Глава VIII

В плену событий

Моя первая (признаюсь, паническая) мысль: как выбраться?

Алешкина мысль – что там, в этом старом добром коне?

Я поэтому продолжал дергать дверь, а Лешка уже ковырялся в дырявом брюхе коня.

– Дим, да брось ты ее! – это он про запертую дверь. – Иди сюда! Я что-то нашел!

В брюхе коня была дырка, прикрытая немного отставшей заплаткой. Алешка вытащил оттуда какой-то крохотный пузырек. Я бы даже сказал – небольшую пробирку, заткнутую обрезанным ластиком. В пробирке плескалась прозрачная жидкость.

– Как думаешь, – спросил Алешка, – это что?

– Откуда я знаю! – Я взял у него флакончик, рассмотрел.

Жидкость как жидкость. Будто обыкновенная вода. И, кстати, капелька ее стекала по внешней поверхности флакончика – самодельная пробка была недостаточно плотной.

Вдруг из брюха коня что-то легко и мягко шлепнулось на пол. Это была мышка. Она лежала на спинке, зажмурив глазки и подергивая лапками и хвостиком. Алешка поднял ее, положил на ладонь, рассмотрел и заявил, как доктор Айболит:

– Она спит, Дим. – В этом Алешке можно верить безусловно, он даже в мышках разбирается. – В этой пробирке – снотворное. Смотри – даже у коня сонный вид.

Ну, у этого коня уже лет пять такой вид. А насчет снотворного, похоже, Алешка прав – мы оба вдруг одновременно зевнули.

Я потуже заткнул пробочку и сунул пробирку в карман.

– Завтра маме покажем, она разберется.

Упоминание о маме вернуло нас к действительности. Что делать?

– Давай, Дим, поужинаем, – деловито предложил Алешка. – А потом что-нибудь придумаем.

Я поразился его хладнокровию. Впрочем, это понятно – не ему ведь, в конце концов, отвечать, а старшему брату.

Мы вернулись в свой уголок на маты, открыли термос и налегли на бутерброды.

– Что-то шевелится, – вдруг сказал Алешка.

– Где? – испугался я.

– В кармане. – Он запустил руку в карман и вытащил из него… мышку. Оказывается, когда я сунул в карман пробирку, Лешка тоже машинально сунул в свой карман и свою добычу. – Выспалась.

Он опустил мышку на мат.

– Пошла вон! – крикнул на нее я.

Мышка послушно юркнула и исчезла.

– Это не простое снотворное, – глубокомысленно изрек Алешка. – Видишь, она не только уснула, но и выполнила твою команду.

Мне стало смешно, несмотря на наше грустное положение.

– Ничего страшного, Дим, – успокоил меня Алешка. – Утром выйдем – и все. Главное, чтобы нас Ванька не подвел.

Ванька нас не подвел. Об этом мы узнали утром.

Алешка засунул пару бутербродов обратно в пакет:

– На утро, Дим. А то мы за ночь проголодаемся.

Мы пошлялись без всякого результата по залу – никаких других дверей тут не было, да мы об этом и так знали, просто скучно было.

– Постучим в баскет? – предложил Алешка, доставая мяч.

– Охранник прибежит.

– Жалко, мы дубинку не взяли. А то бы – его по башке, а сами за дверь.

Как все просто у него! По башке, за дверь…

Мы разыскали какие-то коврики, перетащили их на маты, легли и укрылись.

Алешка стал развивать свою новую версию. Он так здорово ее развивал, что я проснулся уже утром. И то только потому, что за окном вдруг взвыла милицейская сирена.

Да, Ванечка нас не подвел!

Ровно в семь утра в дежурной части нашего отделения милиции раздался тревожный звонок, и взволнованный мальчишеский голос сделал сообщение:

– Здравствуйте! Двое школьников блокированы в спортзале нашей школы! Есть основания полагать, что они похищены и удерживаются там насильно. Выполните свой профессиональный долг. Пожалуйста! Благодарю за внимание!

К этому сообщению в нашем отделении милиции отнеслись серьезно. В школу был направлен наряд с приказом: разобраться на месте и принять надлежащие меры.

У школы с визгом шин и воем сирены остановился «уазик». Из него вылетели вооруженные бойцы в камуфляже и в страшных черных масках. Они смели со своего пути подвернувшегося им охранника и ринулись на второй этаж – в спортзал. Вышибли дверь и ворвались внутрь.

А мы, как сонные дураки, сидели на матах и смотрели на них во все глаза.

– Живы? – спросил нас командир.

– И здоровы, – ответил Алешка.

– Рассказывайте! – Он присел перед нами на корточки. Сквозь шерстяную шапочку сверкали его глаза.

А бойцы тем временем, рассыпавшись по залу, решительно обыскивали каждый его уголок. Даже в ящик для мячей сунулись.

Я на правах старшего «рассказал».

– Мы задержались в зале. У Алешки двойка по подтягиванию – хотели после уроков потренироваться. А нас кто-то запер.

– А что же вы молчали? Позвали бы на помощь!

– Постеснялись, – грустно сказал Алешка. – Чего людей беспокоить?

– А кто в милицию звонил? Не знаете?

– Откуда? – Я развел руками. – Мы проспали всю ночь.

– Вы нас разбудили, – проговорил Алешка.

– Ну, извини, – усмехнулся командир и снял маску. И сказал своим бойцам: – Отбой, братва. Ложная тревога.

А бойцы это уже и без него поняли. Они сложили в уголок автоматы и бросали по очереди мяч в корзину. Надо сказать – мастерски. Один из них даже не глядя, стоя спиной к корзине, через весь зал точно мячом в нее попадал.

– Отставить игры! – скомандовал командир. – По машинам!

Воспользовавшись всей этой суматохой, мы выбрались из школы и дунули домой.

– Сейчас будет! – сказал Алешка, когда я позвонил в дверь нашей квартиры.

Но ничего не было.

Мама уже стояла в прихожей с накрашенными глазами – на работу собралась, а папа вообще уже на работе находился.

– А… Это вы, – сказала мама, – а я уже волноваться стала. Как бы вам в школу не опоздать.

«А мы уже там были!» – чуть не вырвалось у меня.

– Быстренько завтракать – и в школу. Как повеселились?

– Здорово! – сказал Алешка. – Только без толку. Ты скоро придешь?

– Вечером. А что?