Джулия Кэмпбелл - Тайна зловещего родственника Страница 20

О последнем позаботился лично дядюшка Монти, и Трикси размышляла: случайно он включил ее в число своих помощниц или сделал это с намерением постоянно держать опасную гостью поблизости от себя, дабы она не добралась до фамильных портретов в галерее.

Он сразу взял быка за рога и потребовал, чтобы три «хозяйки» сняли маски и парики. До этой минуты все «куропатки» выглядели совершенно одинаково (если не считать некоторого различия в росте) и узнать своего врага гость из Аризоны не мог. После того как Трикси открыла лицо, картина изменилась, дядюшка Монти теперь все время обретался где — то неподалеку, и девочка чувствовала, что он исподтишка следил за каждым ее движением.

Даже после того как остальные гости тоже сняли маски и толпой повалили в столовую, где их ждал роскошный ужин, он все равно не отлипал от Трикси. «Прицепился, точно репей», — думала девочка с досадой.

Когда ребята, радостно галдя, сгрудились вокруг огромного стола с яствами и напитками, Хэррисон включил одну за другой все люстры. Ослепительный свет залил помещение. Трикси заметила, что на месте свечи, которую она вытащила из подсвечника и положила в карман, уже стоит другая, точно такая же, и серебряный канделябр обрел свой прежний вид.

Дворецкий двинулся к канделябру. Прежде чем зажечь первую свечу, он нашел глазами Трикси и поглядел на нее подозрительно и холодно. Трикси, не обратив на это особого внимания, в свою очередь, не сводила жадного взора с фирменной коробки спичек, которую Хэррисон держал в руке, и уповала, что Он положит ее на буфет, когда разделается со свечами.

Увы, ее упование не сбылось! Хэррисон аккуратно 'запер спички в ящик буфета, после чего обратился к Ди: — Это все, мисс Диана? Миссис Линч вчера сказала, что сегодня вечером я свободен от своих обязанностей. Однако мистер Уилсон решил, что будет лучше, если я останусь в доме, пока ваши гости не сядут за стол и не начнется главная часть праздника. Теперь я могу отбыть?

— Вам вообще незачем было оставаться и жертвовать свободным временем, Хэррисон, — с плохо скрытым раздражением проговорила в ответ Ди. — Конечно, вы можете идти. Я была бы не против, если б вы прихватили с собой и официантов. Будьте уж так любезны!

Дворецкий поклонился.

— Надеюсь, вы простите мне мою смелость, мисс, если я скажу, что официантов вообще не стоило привозить из Нью-Йорка, — произнес он почтительно, но твердо. — С таким несложным делом, как нынешний прием, я мог бы справиться без посторонней помощи. — Он кашлянул. — Мне не были даны специальные распоряжения относительно того, где накрыть стол для оркестра. Я позволил себе решить этот вопрос самостоятельно; легкий ужин музыкантам сервирован в маленькой гостиной. Сейчас они там и уже приступили к трапезе. Надеюсь, такой вариант не противоречит вашим планам, мисс Линч?

«Это мой шанс!» — лихорадочно соображала Трикси и принялась осторожно перемещаться в сторону двери.

Пока она не без труда прокладывала себе путь через столовую, заполненную мальчиками и девочками, хитрый дядя Монти изловчился опередить ее и очутиться у выхода на несколько секунд раньше. Дверь, таким образом, была блокирована.

Он любезно предложил ей руку и промолвил с вежливым поклоном:

— Ну, как дела, малявка? Веселишься? Знаешь, мне доставило бы большое удовольствие, если б ты согласилась за ужином сидеть рядом со мной. Окажи мне эту высокую честь, ладно?

Трикси заколебалась. Маленькие темно — карие глазки смотрели на нее, казалось, с полным бесстрашием; они так же ничего не выражали, как косточки маслин, всегда приходившие ей на память, едва она встречалась: взглядом с дядюшкой Ди. Однако его тонкие бледные губы были упрямо сжаты, и в них ей почудилось нечто злобное, угрожающее. Теперь она уже окончательно уверилась: он все знает. Знает, что она подозревает его в мошенничестве, в том, что он вовсе не родственник Линчей, а наглый шарлатан и самозванец. Трикси понимала также, что дядюшка сделает все возможное, дабы не позволить ей проникнуть в галерею и посмотреть на портреты дедушки и бабушки Дианы.

Пока, растерянная, она неподвижно стояла у двери и довольно безуспешно пыталась придать своему лицу столь же равнодушное, бесстрастное выражение, как у дядюшки Монти, тот быстро перехватил инициативу. Взяв девочку под руку, он повел ее обратно, к обеденному столу. Трикси постаралась отвязаться от него как можно скорее: рука пожилого ковбоя, лежавшая на ее кисти, была омерзительно холодна и костлява, словно цыплячья лапа.

Однако, как упорно она ни стремилась смешаться с остальными ребятами, как ни пыталась затеряться среди них, избавиться от мистера Уилсона оказалось невозможно. Быстрый, юркий, как змея, он или скользил за ней следом, или находил повод привлечь к ней внимание окружающих и тем связать ей руки.

Когда после сцены у двери девочка первый раз сделала попытку выйти из столовой, он остановил ее и стал шумно бранить за то, что она не всё съела, что тарелка ее полна, а так не полагается… И долго не мог остановиться. Едва она снова поднялась со стула, он стал настаивать, просить, требовать, чтобы она отведала все угощения по второму разу. Он притащил ей тарелку, наполненную едой чуть не до потолка; она с трудом держала ее на коленях; о том, чтобы умять такое количество пищи, хоть и весьма вкусной, не могло быть и речи.

Март по — братски пришел Трикси на помощь, но пока она перекладывала ему на тарелку целую индюшачью ногу и здоровенный кусок ветчины, дядюшка Монти громко захлопал в ладоши, призывая пирующих к тишине. При общем молчании в столовую, мерно шагая, вступили два дюжих официанта, торжественно неся десерт на громадном серебряном блюде. Это был апельсиновый шербет в форме гигантской тыквы. У тыквы имелись шоколадные глаза, нос из вишен и раздвинутый в улыбке рот с зубами из мятных леденцов.

Вместо того чтобы криками восторга приветствовать этот фантастический сюрприз, мальчики и девочки, не сговариваясь, громко застонали. Они и так уже безмерно объелись! Лицо Ди покрылось краской смущения. Что касается дядюшку Монти, то он, как заметила Трикси, почернел и готов был задохнуться от гнева.

На самом — то деле гости вовсе не хотели проявить грубость и неблагодарность. Стон вырвался у них непроизвольно. Теперь, возглавляемые Белочкой, они, взволнованные, виноватые, столпились вокруг Ди и ее дяди, дружно восхваляя неслыханный десерт и наперебой выпрашивая порцию побольше. Улучив момент, Трикси потихонечку выскользнула из столовой, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Она понимала: времени разыскивать спички нет, оставалось надеяться, что хрустальные люстры в галерее излучают достаточно света, чтобы можно было разглядеть краски на портретах предков Дианы. Легко и неслышно двигаясь по гладкому, полированному паркету, девочка подобралась, наконец, к тому месту, где за черной драпировкой скрывалось то, к чему она стремилась. Трикси показалось, что светящаяся летучая мышь злобно усмехнулась ей со стены в тот миг, когда она потянулась к ткани. Но едва она дернула штору, на нее сверху молнией обрушилось нечто, хлестнуло ее по лицу и скатилось на пол. В следующую секунду Трикси увидела, что это был огромный спрут, черный осьминог.

Храбрая девочка сумела и на сей раз подавить крик ужаса. Сжав зубы и сцепив руки, она пристально глядела вниз, на уродливое, мерзостное изделие из папье-маше. Интересно: нарочно ли дядюшка Монти прицепил его именно в этом месте?

Тут, как, вероятно, и следовало ожидать, в темном помещении возникла упомянутая особа. Дядюшка Монти собственной персоной торопливо шагал по галерее, туда, где стояла Трикси, громко окликая на ходу:

— Эй, малявка! Малявка! Что ты делаешь тут во мраке и полном одиночестве?

Голос его звучал дружелюбно, даже весело, но когда дядюшка приблизился, Трикси увидела, что он вне себя от злости.

Вместо ответа она наклонилась, подняла с полу осьминога и спокойно протянула ему.

— Вы не хотите прикрепить его на прежнее место, чтобы он прыгнул еще на кого-нибудь? — приветливо поинтересовалась девочка. Если б дядюшка Монти полез сейчас снова цеплять своего урода за драпировку, она могла бы хоть одним глазком взглянуть на портреты.

— Испугалась, да? — захихикал ковбой, сохраняя, впрочем, злобное выражение узких темных глаз.

Трикси засмеялась.

— Да нет, не особенно. Меня, знаете ли, не так легко испугать.

— Ах вот как! Значит, не так легко, говоришь? — спросил он. Это была скорее угроза, чем вопрос, и Трикси, наверное, все — таки чуточку бы струхнула, не войди в эту минуту в галерею большая группа ребят.

Возможность посмотреть на портреты в тот вечер ей больше не представилась, но еще несколько раз она ловила на себе испытующий взгляд маленьких узких глазок дядюшки Монти.

Вскоре после полуночи за Белкой и Белденами заехал Том Деланой в знакомом уилеровском автомобиле фургонного типа.