Р. Стайн - Призрак по соседству Страница 7

Два ухмыляющихся лица.

Ее братья тыкали в нее пальчиками и смеялись.

— Ты спала, — сказал Билл.

— Ты храпела, — сообщил Герб.

— А? — Ханна несколько раз моргнула, пытаясь прочистить голову. Шея ужасно затекла. Спина отчаянно ныла.

— Вот как ты храпела, — сказал Герб и издал носом отвратительный звук.

Оба с хохотом повалились на землю. Они покатились по траве, а потом устроили возню.

— Мне приснился дурной сон, — сказала Ханна, скорее самой себе, нежели братьям. Они ее все равно не слушали.

Она поднялась на ноги и вытянула руки над головой, пытаясь размять затекшую шею.

— Ой.

Кемарить под деревом — идея не из лучших.

Ханна взглянула на дом Дэнни. Какой, однако, реальный был сон, подумала она, чувствуя, как по спине пробегает холодок. И какой страшный.

— Спасибо, что разбудили, — сказала она близнецам. Они ее не слушали. Они уже мчались на задний двор.

Ханна нагнулась и подобрала письмо.

Она сложила его вдвое и зашагала через лужайку к передней двери.

Иногда сны бывают в руку, подумала она. Иногда сны подсказывают такие вещи, о которых иначе никак не узнаешь.

Я выясню правду о Дэнни, поклялась она.

Я выясню правду, хотя бы это и стоило мне жизни.

Вечером следующего дня Ханна решила узнать, дома ли Дэнни. Он, наверное, будет не против сгонять до Хардера за рожком мороженого, подумала она.

Она сообщила матери, куда идет, и через задний двор направилась к соседскому дому.

Весь день шел дождь. Трава влажно поблескивала, а почва под ногами была мягкой и вязкой. Бледно-желтый полумесяц поднимался над черными обрывками грозовых туч. Влажный воздух до сих пор был насыщен электричеством.

Ханна пересекла дорожку, но замешкалась в нескольких метрах от заднего крыльца соседей. Из окна кухонной двери на крыльцо падал квадрат тусклого желтого света.

Ей вспомнилось, как она, сгорая от стыда, стояла там несколько дней назад, как Дэнни открыл дверь, а ей нечего было ему сказать.

Ничего, на этот раз я знаю, что скажу, подумала она.

Вздохнув поглубже, Ханна шагнула в квадрат света на крыльце.

Она постучалась в дверное окошко.

Она прислушалась. В доме царила тишина.

Она постучалась снова.

Тишина. К двери никто не подходил.

Ханна нагнулась вперед и заглянула в окно.

— Ой! — удивленно вскрикнула она.

Мать Дэнни сидела за желтым кухонным столом, спиною к Ханне; в свете потолочной лампы ее волосы будто светились. Обеими руками она держала белую чашку с дымящимся кофе.

Почему она не отвечает на стук? — не могла понять Ханна.

Она помедлила, потом подняла руку и громко постучала в дверь. Несколько раз.

Мать Дэнни никак не отреагировала. Она поднесла чашку к губам и, не оборачиваясь, сделала большой глоток.

— Откройте дверь! — крикнула Ханна.

Она опять постучала. Потом позвала:

— Миссис Андерсон! Миссис Андерсон! Это я, Ханна! Ваша соседка!

Мать Дэнни поставила белую чашку на желтый стол. Она не обернулась. Она не встала со стула.

— Миссис Андерсон!..

Ханна снова подняла руку, чтобы постучать, но тут же бессильно ее опустила.

Почему она меня не слышит? — не могла понять она, глядя на изящные плечи женщины, на блестящие волосы, волной ниспадавшие на ворот блузки.

Почему она не подходит к двери?

И тут она содрогнулась от ужаса, сама ответив на свой вопрос.

Я знаю, почему она не слышит меня, подумала Ханна, отступая от окна.

Я знаю, почему она не реагирует на стук.

Борясь со страхом, Ханна застонала и попятилась с крыльца, подальше от света, в спасительную темноту.

10

Дрожа всем телом, она скрестила на груди руки, словно огораживаясь от пугающих мыслей.

Миссис Андерсон не услышала меня потому, что она ненастоящая, поняла Ханна.

Она ненастоящая. Она привидение.

Как и Дэнни.

В соседний дом переехало семейство призраков.

А я стою прямо у них на заднем дворе, в темноте, и пытаюсь шпионить за мальчишкой, которого и в живых-то нет! Стою, вся дрожа, холодея от страха, и пытаюсь доказать то, в чем и так давным-давно уверена. Он призрак. Его мать — призрак.

А я… я…

Свет в кухне погас. Задняя сторона соседского дома погрузилась во тьму.

Бледный полумесяц лил на землю мерцающий свет, и влажно поблескивала трава. Ханна стояла, вслушиваясь в тишину и пытаясь изгнать прочь пугающие мысли, переполнявшие ее голову, пока не почувствовала, что та вот-вот лопнет.

Где же Дэнни?

Она пересекла подъездную дорожку и направилась к своему дому. Она слышала музыку и голоса из телевизора в гостиной. Она слышала заливистый смех близнецов, доносившийся из окна их комнаты наверху.

Призраки, подумала она, глядя на ярко освещенные окна, а те, словно горящие глаза, смотрели на нее в ответ.

Призраки.

Я же не верю в призраков!

При этой мысли страх немного отпустил ее. Внезапно она почувствовала, что у нее пересохло в горле. Вечерний воздух казался жарким и липким.

Она опять подумала о мороженом. Сбегать к Хардеру и купить двойной рожок показалось ей отличной идеей. «Печенье-с-Кремом», подумала Ханна. Ей уже доводилось его отведать.

Она поспешила в дом — предупредить родителей, что прогуляется до города. Остановилась в дверях гостиной. Свет был выключен. Родители, омытые голубоватым светом телеэкрана, повернулись к ней.

— В чем дело, Ханна?

Внезапно ей ужасно захотелось выложить им все. И она не выдержала.

— Наши соседи — они неживые! — выпалила она. — Они привидения. Помните Дэнни, ну, мальчика, моего ровесника? Он призрак. Я знаю, он призрак! И мать его…

— Ханна, пожалуйста, мы хотим посмотреть! — оборвал ее папа, показав на экран банкой диетической колы.

Они мне не верят, подумала она.

И тут же упрекнула себя: само собой — не верят. А кто бы поверил в такую галиматью?

У себя в комнате она вытащила из кошелька пятидолларовую купюру и запихнула ее в карман шорт. Потом причесалась, внимательно разглядывая при этом в зеркале свое лицо.

Выгляжу превосходно, подумала она. На психическую не похожа.

От сырого, жаркого ночного воздуха ее волосы были влажными. Пожалуй, отпущу их немножко, решила она, глядя, как они обрамляют ее лицо. Должна же я хоть как-то перемениться за лето!

Когда она направилась к передней двери, сверху послышались грохот и треск. Не иначе близнецы опять устроили в комнате потасовку, подумала она, покачав головой.

Она снова вышла во влажный, удушливый вечер, трусцой пересекла лужайку и зашагала по тротуару в направлении города.

Высокие старомодные фонари отбрасывали на улицу круги голубовато-белого света. Деревья с шелестом колыхались на теплом ветру, когда Ханна вступила под их густой кров.

Стоят на тротуаре, как привидения, с дрожью подумала Ханна. Ей казалось, что они тянутся к ней покрытыми листвою руками.

Когда до центра было уже рукою подать, ее охватил вдруг неестественный ужас. Проходя мимо почтового отделения, окна которого были сейчас такие же темные, как вечернее небо, она прибавила шагу.

Городская площадь была безлюдна. Еще не пробило и восьми, а на улицах уже не видать было ни автомобилей, ни прохожих.

— Дыра, а не город! — проворчала Ханна себе под нос.

Миновав банк, она свернула на улицу Вязов. Кафе-мороженое Хардера располагалось на следующем углу; над витриной, отбрасывая красный свет на тротуар, мерцало огромное неоновое изображение вафельного рожка.

По крайней мере у Хардера открыто и после наступления темноты, подумала Ханна.

Подойдя ближе, она увидела, что стеклянная дверь кафе гостеприимно распахнута и подперта стойкой.

Она остановилась в нескольких футах от двери.

Страх сделался невыносимым. Несмотря на жаркий вечер, ее вдруг пронзило холодом. Колени задрожали.

Что происходит? — недоумевала она. Откуда это странное чувство?

Она смотрела на мерцающий красным неоновый конус, когда из магазинчика выскочила чья-то фигура.

За ней — еще одна. И еще одна.

Они бросились наутек; в красном неоновом свете хорошо видны были их искаженные страхом лица.

Ханна была неприятно поражена, узнав бегущего впереди Дэнни, за которым мчались Алан и Фред.

Каждый держал в руке по вафельному рожку.

Они бежали пригнувшись, словно могли таким образом увеличить скорость. Кроссовки стучали по тротуару.

В кафе послышались возмущенные вопли.

Сама не понимая, зачем, Ханна подошла к двери.

Она все еще слышала топот ребят, улепетывающих во все лопатки. Но разглядеть их в темноте не могла.

Она повернулась — и тут же что-то тяжелое с маху врезалось в нее сзади.

— Ой! — вскрикнула она, грохнувшись на асфальт.