Моя мама уехала любить балет - Мария Санталова Страница 12

сочувствия и непонимания. Ибрагим молчал, но все знал, оттого его общество претило мне больше всего. Ведь он меня предупреждал. А кто любит, когда ему доказывают, что он был не прав. От моего состояния также страдал Вознесенский. Однажды я забыла сделать домашнее задание по физике. Я представила, какое словесное унижение меня ждет от нашей классной, когда она узнает. Накатила паника, я схватила соседа за руку и прошипела:

— Дай списать.

Вознесенский с привычным высокомерием ответил:

— Ты же прекрасно знаешь, что …

Я перебила его и зарычала, как дикий зверь:

— Дал, быстро!

Вознесенский испугался, протянул мне тетрадь и тихо сказал:

— Зоя, у тебя глаза как у сумасшедшей. Ты что, на таблетках сидишь?

Представляете, каково было мое состояние, если даже этот вопрос меня не смутил. С тех пор Вознесенский помогал мне со всеми заданиями. А мой путь саморазрушения только начался.

* * *

Насилия моя мама больше не проявляла. Но в один из вечеров она решила серьезно поговорить с папой:

— Я возвращаюсь в театр. Балерина не должна сидеть дома. Она создана для сцены. Я и так потеряла форму, мне придется долго восстанавливаться, поэтому нужно начинать как можно скорее. Вадим готовит к сентябрю постановку, посвященную Руслану и Людмиле. И хочет, чтобы я в ней участвовала.

Вадим часто звонил маме, и они долго что-то обсуждали, связанное с театром и маминой карьерой.

— Но сейчас апрель. Куда ты планируешь деть детей? Паша ходит в сад, но в список на лето мы его не подавали, а Зоя пойдёт только в сентябре. Да и малышке нужно будет время, чтобы адаптироваться. А твои репетиции наверняка будут заниматься весь день.

— Естественно, ведь это требует много сил. Летом ты будешь свободен. Можно нанять няню в конце концов.

— Весь июнь я работаю, у нас сессия. Я не готов отдавать своих детей неизвестному мне человеку. Ты можешь подождать хотя бы до июля?

В голосе папы я услышала нотки привычного ворчания. Он уже не надевал стильные рубашки, а на носу появились знакомые очки.

— Ты шутишь? Мне нужно приступать к репетициям немедленно.

В мамином голосе я слышала раздражение, а в глазах увидела нетерпение.

— Мы должны найти какой-нибудь компромисс. Ты уверяла меня, что пока Зое не исполнится три года, ты не вернёшься на работу. И вообще говорила о совсем других планах. Что хочешь преподавать в какой-нибудь школе недалеко от дома.

— А я поняла, что не могу без сцены. Это мое призвание. Разве плохо любить то, что ты делаешь? Я же не ругаю тебя за то, сколько времени ты проводишь в университете. Я понимаю, это твое призвание. Но и ты пойми меня.

Мама обиженно посмотрела на папу.

Я испытывала двойственные чувства. С одной стороны, человек нашёл свое предназначение и стремится покорить новые вершины. И это хорошо. Нам всем желаю тоже найти дело своей жизни. Но, с другой стороны, мама даже не пытается скрывать, что балет она любит больше своих детей.

— И что же нам делать? — спросил папа грустно.

— Няня. Найду отличную, обещаю. Зое она понравится, — мама говорила твердо и уверенно. Она уже все решила сама.

— Хорошо, — тихо произнес папа.

Я поражена ему, он не пытается настоять на своем, не язвит и не бьёт контраргументами. Он по-настоящему любил маму.

— Вот и прекрасно, — мама обнимала папу, — а зимой уедем все вместе в отпуск. Куда-нибудь в Италию.

Ни в какую Италию никто не уедет. День крушения нашей семьи неумолимо приближался. Только у меня уже не оставалось сил добраться до конца.

Глава 3

Я вышла из кинотеатра в тот день с жуткой головной болью. Закуталась в шарф и медленно шла домой. Начал сыпать мелкий снег. И только сейчас я осознала, что приближается зима. Почти вся осень прошла у меня в воспоминаниуме. Моя дыра не только не уменьшилась, но я раскормила ее до небывалых размеров. Меня начало знобить, не помню, как добралась до нашего дома. Во дворе проходила очередная экскурсия. «В этой квартире жил сам великий и ужасный Григорий Распутин…». Когда-то эти любители истории были моей самой большой проблемой. Какая я была счастливая. Возле моего подъезда у меня сильно забилось сердце. Я слышала его пронзительный стук. Оно било прямо в болевые точки головы. Как-то добралась до третьего этажа, открыла дверь и рухнула на порог. Что со мной происходит? Нервы, кофе, неправильное питание, бессонница, игнорирование необходимых витаминов. Можно подчеркнуть сразу всё.

— Зоя, это ты?

Папа находился на кухне. Приятно пахло свежей выпечкой. И тут наступил предел. Слёзы полились ручьем. Мне было жалко не себя, а его. Он так любил маму, а она бросила его с двумя детьми, поставила перед фактом и заставила научиться ворчать и ненавидеть весь этот мир.

Я рыдала и не могла остановиться. Папа вышел в коридор. С его плеч упало полотенце, так быстро он летел ко мне.

— Зоя, что случилось? Что у тебя болит?

Дыра в моей душе начала яростно бить в самое сердце.

Мне хотелось закрыть глаза и забыть. Обо всём. Вернуть себе свою жизнь и никогда не знать ничего из прошлого. Пусть оно остаётся где-то позади, а я пойду вперёд.

Из-за такого сильного стука в ушах голос папы звучат будто в отдалении. Я сняла куртку и ботинки, добралась до своей комнаты, легла на кровать и закрыла глаза. Мне не хватало воздуха. Папа вызывал скорую, параллельно с этим открывал окно. Быстрый осенний ветер ворвался в комнату и дал мне возможность глубоко вздохнуть. Через буквально секунду папа положил на мою жужжащую голову холодное полотенце. Я смогла только слегка улыбнуться. Папа спокойным голосом сказал:

— Скорая скоро приедет. Твои документы в рюкзаке?

Я кивнула.

— Хорошо. Я соберу тебе необходимые вещи.

Рядом с моей кроватью стоял комод. В нижнем ящике располагались футболки. Но сам ящик трудно выдвинуть. Папа сел на пол и