Хью Лофтинг - Путешествия Доктора Дулитла Страница 16

— Ну, разумеется. Согласно правилам игры мы обязаны это сделать.

— Как здорово, что это не Оксенторп или Бристоль, — радовался я, — нам предстоит настоящее морское путешествие. Только взгляните, сколько морей нам предстоит пройти. А много времени на это понадобится?

— Не очень, — ответил Доктор, — на хорошем судне и при попутном ветре одолеем недели за четыре. Но не поразительно ли это? Из всех возможных мест на земном шаре ты с закрытыми глазами попал именно на это. Остров Паукообразных Обезьян! Ну что ж, по крайней мере, я смогу привезти оттуда нескольких жуков джабизри.

— А что это за жуки такие?

— Это очень редкий вид жуков с особенными повадками. Я хочу изучить их. Они водятся всего в трех местах на земном шаре. Остров Паукообразных Обезьян — одно из них, но и там они встречаются редко. Кстати, точное местонахождение острова неизвестно. Корабли, видимо, проходили мимо него. Вполне может оказаться, что мы станем первыми белыми людьми, которые ступят на этот остров. Но, доложу я тебе, отыскать его будет непросто.

Все это было похоже на сон. Мы сидели вдвоем за большим письменным столом, горели свечи, из трубки Доктора струился дым, и мы обсуждали, как отыскать остров в океане, и радовались, что будем его первооткрывателями.

— Могу спорить, это будет потрясающее путешествие! — сказал я, — Остров такой красивый на карте. А туземцы там есть?

— Миранда говорит, что там живет какое-то особенное индейское племя.

В эту минуту проснулась райская птичка. В возбуждении мы совершенно забыли, что надо говорить тихо.

— Мы собираемся на остров Паукообразных Обезьян, Миранда, — сказал Доктор, — ты ведь знаешь, где он расположен.

— Я знаю, где он находился последний раз, когда я там была, — ответила птичка, — но где он сейчас, сказать не могу.

— Что ты имеешь в виду? — воскликнул Доктор. — Разве он не всегда на одном и том же месте?

— Нет, это плавучий остров. Он все время перемещается в районе Южной Америки.

Услышав эту новость, я уже не мог сдерживать себя. Мне просто необходимо было с кем-нибудь поделиться, и с громкими возгласами я побежал разыскивать Чи-Чи.

— Мальчик не сошел с ума? — разволновалась утка. — Куда это ты собрался, малыш?

— На остров Паукообразных Обезьян, — кричал я в ответ, делая колесо и подпрыгивая к потолку. — Остров Паукообразных Обезьян! Ура! Плавучий остров!

— Ты отправишься в сумасшедший дом, вот что я тебе скажу, — заворчала домоправительница, — посмотри, что ты сделал с моей лучшей скатертью.

Но я был слишком счастлив, чтобы слушать ее ворчанье, и вприпрыжку побежал на кухню, чтобы отыскать Чи-Чи.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА 1

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМАНДЫ

На той же неделе мы начали приготовления к путешествию. Джо — продавец моллюсков, отогнал «Кроншнеп» ниже по реке и привязал его к берегу так, чтобы удобнее было вести погрузку. Целых три дня мы загружали наше прекрасное суденышко провизией.

Внутри кораблик оказался большим и просторным. Здесь были три маленькие каюты, салон или Столовая, а подо всем этим еще находился трюм, где хранились снасти и запасы провианта.

Джо, по-видимому, всем в городе рассказал о нашем предстоящем путешествии, потому что возле лодки постоянно толпился народ. И конечно же, рано или поздно должен был появиться и Мэттью Магг.

— Господи помилуй, Томми, — говорил он, наблюдая, как я тащу мешки с мукой, — у вас прекрасный корабль! И куда это Доктор собрался ехать на этот раз?

— Мы отправляемся на остров Паукообразных Обезьян, — с гордостью ответил я.

— И что, вы отправляетесь с Доктором вдвоем?

— Нет, нужен еще один человек, но Доктор пока не решил, кто это будет.

Мэтью хмыкнул и, прищурившись, посмотрел на стройные мачты «Кроншнепа».

— Знаешь, Томми, — проговорил он, — кабы не мой ревматизм, я бы, пожалуй, и сам отправился с вами. Стоит мне увидеть корабль, готовый к отплытию, меня так прямо и охватывает дух путешествий и приключений. А что это у вас в консервных банках?

— Патока, — ответил я, — целых двадцать фунтов.

— Господи, — вздохнул Мэтью, — от этого еще сильнее хочется поплыть с вами, но вот проклятый ревматизм…

С этими словами Мэтью отошел от меня и направился к стоявшей на берегу толпе. Часы на падлбийской церкви пробили полдень, и я вернулся к своему делу — погрузке провизии на борт судна.

Однако вскоре моя работа была прервана приходом другого человека. Это был огромный верзила с рыжей бородой и татуировкой на руках. Утерев рот рукой и дважды сплюнув, он обратился ко мне:

— Скажи-ка, парень, где здесь шкипер?

— Шкипер? А кто это такой? — спросил я.

— Капитан, где капитан этого судна? — пояснил он, показывая на «Кроншнеп».

— А, вы имеете в виду Доктора, — догадался я. — Его сейчас нет.

И именно в этот момент появился Доктор, нагруженный тетрадями, сачками, увеличительными стеклами и прочими необходимыми для натуралиста предметами. Верзила подошел к нему и с уважением приветствовал, коснувшись рукой фуражки.

— Доброе утро, капитан. Я слышал, вы идете в дальнее плавание и вам нужен человек. Меня звать Билл Бутчер, и я бывалый моряк.

— Рад с вами познакомиться, — ответил Доктор, — но боюсь, что не смогу больше никого взять в команду.

— Как же так, капитан, — возразил бывалый моряк, — не отправитесь же вы бороздить океаны вдвоем с этим мальцом, да еще на таком крошечном суденышке.

Доктор заверил его, что именно это он и собирается сделать. Но верзила не отставал и все убеждал Доктора, что немало кораблей затонуло просто потому, что на них не хватало матросов. Он даже достал из кармана какую-то бумажку, где было написано, что он отличный матрос, и умолял нас взять его с собой, если только нам дорога жизнь.

Однако Доктор проявил твердость — вежливо, но решительно он все-таки отказал Бутчеру, и тот грустно поплелся восвояси, убежденный, что вряд ли нам удастся вернуться живыми.

Не успел Доктор спуститься в трюм, чтобы убрать туда тетради, как на трап взошел еще один посетитель. Это был весьма своеобразный чернокожий молодой человек. Те негры, которых мне доводилось видеть в цирке (а я только там их и видел), носили на голове перья, на шее костяные ожерелья и все прочее в этом роде. Стоящий передо мной человек был одет в модный костюм с огромным красным галстуком. На голове у него красовалась соломенная шляпа с пестрой лентой, в руке он держал ярко-зеленый зонт. Человек был элегантен во всех отношениях, за исключением ног, на которых не было ни ботинок, ни носков.

— Прошу прощения, — обратился он ко мне, вежливо наклонив голову. — Это корабль Доктора Дулитла?

— Да, — ответил я, — вы к нему?

— Я бы хотел его видеть, если это не причинит больших затруднений, — ответил он.

— Как мне доложить Доктору, кто его спрашивает?

— Я Бампо Кахбубу, наследный принц Джоллиджинкии.

Услышав это, я стремглав бросился в трюм известить Доктора.

— Вот это удача! — воскликнул Доктор Дулитл. — Мой старый приятель Бампо! Так, так. Он ведь обучается в Оксфорде, как тебе известно. Как мило с его стороны приехать навестить меня. — И он поспешил вверх по лестнице, чтобы приветствовать принца.

Странный чернокожий пришел в неописуемый восторг при виде Доктора и стал энергично трясти его руку.

— До меня дошло сообщение, что вы собираетесь в далекое плавание, — сообщил он. — Я поспешил увидеть вас и чрезвычайно рад, что застал.

— Ты вполне мог упустить нас, — заметил Доктор, — мы немного задержались, потому что искали людей для команды. Если бы не это, мы бы ушли три дня назад.

— И скольких же человек вам недостает? — поинтересовался Бампо.

— Одного, — ответил Доктор, — но подходящего человека трудно найти.

— Я усматриваю в этом перст судьбы, — произнес Бампо, — подойду ли для вашей команды я?

— Ты прекрасно подойдешь, — ответил Доктор, — но как же твоя учеба? Нельзя же оставить занятия в университете.

— Но я нуждаюсь в отдыхе, — сказал Бампо. — Так или иначе я собирался взять трехмесячный отпуск в конце этой четверти. И кроме того, сопровождая вас, я не потеряю время напрасно. Когда я покидал Джоллиджинкию, мой августейший отец, король, советовал мне много путешествовать. Вы человек большой учености, путешествовать в вашем обществе — возможность, которой нельзя пренебрегать ни в коем случае.

— А как тебе жизнь в Оксфорде? — поинтересовался Доктор.

— Вполне сносно, — ответил Бампо, — мне нравится все, кроме алгебры и туфель. От алгебры у меня болит голова, а от туфель — ноги. Сегодня утром я швырнул туфли через стену, как только вышел с территории колледжа, а алгебру я быстро забуду. Мне по душе Цицерон. Да, я считаю, что Цицерон очень стимулирует мое мышление. Кстати, мне сказали, что его сын участвует в заплыве от нашего колледжа, прекрасный парень, говорят.