Алексей Коробицин - Тайна музея восковых фигур Страница 18

— Он… Он долго не мог понять. — По губам кассирши пробежала злорадная улыбка. — А потом так смешно шевелил руками и говорил что-то непонятное на своем языке. Но все-таки я не сумела пронять его как следует. Он остался таким, как всегда, — бесчувственной деревяшкой, куклой.

— Неужели вам его совсем не жаль?

— Я добрая католичка, господин инспектор, и никогда не радуюсь чужому несчастью. Но бог ведь сам его прибрал, не так ли? Значит, это был нехороший человек.

Кажется, я узнал все, что хотел. И даже более того — я познакомился с мисс Паризини. Как это могло случиться, что я, коренной житель Нью-Йорка, никогда раньше не встречал таких людей?.. Чепуха! Конечно, встречал. Они были везде: и в редакции, и на улице, и среди моих знакомых. Просто мне не приходило в голову думать о том, как они живут, чем живут, какие у них цели в жизни.

— Ну, а… та девушка, о которой говорил управляющий, она была у мистера Губинера? — спросил я скорее всего для того, чтобы заполнить затянувшуюся паузу.

— Не знаю, сэр, Мне ведь из окошка кассы видны только руки. Они протягивают мне деньги, а я им билеты. О последней посетительнице я рассказала все, что помнила, тому доброму инспектору в очках… — и, решив, что я хочу услышать то же самое из ее уст, добавила: — У нее на правом запястье позолоченный браслет «змейка». Руки молодые. На ногтях остатки лака темно-красного цвета. Протянула мне две монеты по двадцать пять центов. Я ей говорю: «Скоро перерыв, через десять минут мы закрываем». — «Ничего, говорит, дайте билет». Я и дала. А что мне было делать?

— Наверное, прислуга или няня, — сказал я, готовясь распрощаться с хозяйкой. Мне захотелось на воздух.

— Что вы! С такими яркими ногтями…

Я вздохнул.

— Извините за беспокойство, мисс Паризини. Я пойду. Можете быть уверены, что о нашем разговоре никто ничего не узнает.

Она принялась энергично вытирать фартуком ладони, но, протянув мне руку, вдруг застыла, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Боже мой! — Она удивленно смотрела то на меня, то на свои руки. — Я вспомнила! Честное слово, я вспомнила… У этой женщины были испачканы ладони. Будто она где-то падала…

Я заметил, что это могло произойти на любом из многочисленных аттракционов, где люди падают. Например, на чертовом колесе, во вращающейся трубе, в «пьяном» коридоре… Ничего особенного — девушка повеселилась, а потом решила пойти в Музей восковых фигур…

Но мисс Паризини покачала головой:

— Нет. Редкая женщина истратит полдоллара, чтобы за десять минут осмотреть музей…

— Постойте! — вдруг перебил я ее. — А мистер Губинер был в это время в музее?

Мисс Паризини медленно поднесла руку ко рту. Глаза ее расширились.

— Да… Святая Мария, это была она! Та самая девушка, которую обещал послать управляющий мистеру Губинеру…

Я сел. Конечно, это могла быть только она!

Глава десятая

ХОТИТЕ — ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ — НЕТ

— Черт возьми! Ты меня слушаешь или читаешь книгу?

Мой друг Джо Кэсиди на миг перестал листать страницы словаря Уэбстера и посмотрел на меня удивленно:

— Старик, я не только тебя слушаю — я ловлю каждое твое слово и не перестаю удивляться. Воображаю, что скажет Карриган…

Мой друг Джо Кэсиди посмотрел на меня удивленно.

— Карриган ничего не скажет, потому что он от меня ничего не узнает. Я дал слово. И от тебя он тоже ничего не узнает. Слышишь?

— Хорошо, хорошо. На меня ты можешь положиться. Но ты не думай, что этот толстячок хоть сколько-нибудь наивен. Он всегда знает больше, чем говорит, и никогда не теряет зря времени. Но, во всяком случае, Мак, ты узнал уйму сногсшибательных вещей. Я думаю, что девчонку найдем где-нибудь в парке аттракционов. Она наверняка там работает. Ведь кассирша слышала, как управляющий сказал, что далеко ходить не надо. Кроме того, наша девица торопилась — значит, у нее было мало времени, возможно даже, она выбежала в обеденный перерыв… Вот что, Мак, надо будет узнать, какие аттракционы закрываются на обед чуть раньше музея, и среди них искать девушку с браслетом «змейка». Очень просто! Поехали?

— Послушай, Джо, а почему бы не спросить прямо об этом Губинера или его родственника Паркера?

— Так они тебе и скажут! Особенно если ты напал на правильный след. Ты разве не видел, как он все время крутит…

— Хм! Да… Пожалуй, ты прав, Джо. — Я посмотрел на часы. — Поехали в парк. Мы еще застанем аттракционы открытыми.

Аттракционы парка Кони-Айленд закрываются на обед в самое различное время дня, но нас интересовали только те, где перерыв начинался несколькими минутами раньше, чем в Музее восковых фигур.

— Девушка купила билет за десять минут до закрытия музея, — рассуждал Джо по пути на Кони-Айленд. Почему она так поступила, мы еще не знаем, но мы можем предположить, что она очень торопилась: предстоял разговор с Губинером и обратный путь к себе на работу. Музей закрылся в три часа дня, а аттракцион, где работает наша девица, вероятно, закрывается на несколько минут раньше. Скажем, в два сорок пять. Таким образом, у нее было достаточно времени, чтобы прийти в музей, поговорить с Губинером и возвратиться на работу.

— А в котором часу произошло убийство? — спросил я.

— В том-то и дело, что убийство произошло в то время, когда у девушки был обеденный перерыв. Судебная экспертиза называет довольно точное время: между тремя и тремя тридцатью дня.

— Уж не думаешь ли ты?..

— Нет, думать я предоставляю тебе! Я просто собираюсь узнать, какие аттракционы Кони-Айленда закрываются на обед с двух тридцати до трех пятнадцати. А потом поискать там девицу с браслетом.

— Но ведь она могла отпроситься раньше или позднее своего перерыва.

— Вряд ли. В тот день было много народу. Это можно допустить как исключительный случай.

Джо удивительно быстро раздобыл у администратора парка список тех аттракционов, которые нам предстояло посетить. К счастью, их оказалось не так уж много: большинство зрелищ закрывалось на обед гораздо раньше или не закрывалось вовсе.

В нашем списке значились аттракционы: «Путешествие в ад», «Мертвая петля», «Городок лилипутов», «Царица змей», «Переворачивающаяся кровать» и знаменитая выставка курьезов «Хотите — верьте, хотите — нет»…

Джо свистнул от удивления.

— Смотри-ка, сюда входит «Казнь на электрическом стуле». Это аттракцион, где работает тот парень, за которым Карриган установил свою проклятую слежку! Хорошо, оставим напоследок. — Он достал карандаш и принялся жирно подчеркивать некоторые строки. — Так. А теперь посмотрим, куда мы пойдем в первую очередь… «Городок лилипутов» вычеркнем совсем. Их профсоюз строго следит за тем, чтобы там не работал ни один человек нормального роста. В аттракционе «Мертвая петля» женщины не участвуют. Это я хорошо знаю. Тоже вычеркнем. Нас пока интересует девица. Только она! Давай начнем с выставки курьезов. Там работает много народу.

Это приземистое деревянное здание находилось совсем недалеко от входа в парк и было, пожалуй, одним из самых больших на Острове Веселья. Гигантские светящиеся буквы, укрепленные на высоченных столбах, можно было свободно прочитать далеко за пределами Кони-Айленда:

РОБЕРТ РИПЛЕЙ

ХОТИТЕ — ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ — НЕТ:

ВЫСТАВКА ЖИВЫХ КУРЬЕЗОВ.

У входа царил невообразимый шум. Мощные громкоговорители так усиливали речь зазывалы, что едва можно было разобрать слова.

Хриплые, клокочущие звуки обрушивались на голову, словно крупный град. Невозможно было ни говорить, ни даже думать. И мы с облегчением вздохнули, когда оказались по ту сторону тяжелой бархатной портьеры, которой был задрапирован вход. Крашеная блондинка с похожей на гримасу стандартной улыбкой на густо нарумяненном лице отобрала наши билеты. Я впился в нее глазами. Она?

Но Джо сморщился и, взяв меня за локоть, настойчиво повел за собой.

— Она должна быть гораздо моложе, — сказал он, — лет двадцати, не больше. Так говорила кассирша, да и Губинер не стал бы лепить куклу с женщины, которая вынуждена так густо мазать лицо. Разве ты не заметил морщины на ее шее? Этой красавице лет пятьдесят, не меньше…

Мы оказались среди толпы в полсотню человек на посыпанной опилками подковообразной площадке, немного напоминающей арену цирка. Вдоль всей окружности располагались два десятка небольших «сцен», и публика толпилась возле той, где раскрывался занавес. Когда мы с Джо подошли, на очередном подмостке показывали «самую толстую женщину в мире». Это оплывшее жиром несчастное существо уже не могло носить собственный вес. Словно выброшенное на берег морское чудовище, невероятных размеров женщина беспомощно лежала на огромном диване, жадно хватая воздух полуоткрытым ртом. Маленькие, заплывшие жиром глазки безучастно разглядывали публику. Конферансье, стройный молодой человек с красивым, мужественным лицом и великолепно поставленным голосом, предлагал желающим взойти на сцену, потрогать «экспонат» и убедиться в том, что здесь нет никакого обмана. Публика дружно аплодировала. Занавес закрылся.