Алексей Коробицин - Тайна музея восковых фигур Страница 34

— И вдруг вы увидели его! — выпалил я, задыхаясь от волнения. — Именно среди кукол… Он был в форме полицейского, этот плотный, крупный человек, только что убивший Рамона Монтеро!

Я умолк и, подавшись вперед, в упор уставился на Губинера. Он сидел в прежней позе, не поднимая лица. Лишь пухлые пальцы выронили пресс-папье и замерли неподвижно.

— Ну и что же дальше? — Вопрос Губинера прозвучал холодно.

— А дальше я подробно объясню читателю, почему вы сделали вид, что не заметили убийцу и дали ему возможность скрыться…

— Почему же? — бесстрастным голосом произнес Губинер, все еще не поднимая головы.

— Я объясню вам это в нескольких словах, так как подробности вы знаете не хуже меня… — Неподвижная поза и спокойный голос Губинера меня раздражали. Теперь я говорил, не скрывая свою неприязнь к этому человеку. — Вы опытный бизнесмен, Губинер, и сразу поняли: если разоблачите убийцу и его тут же схватят, на этом кончится интерес газет к вашему музею. Скандал погаснет, не успев разгореться. Все сразу же станет на свое место: убийца пойман и во всем признается. И никакой тайны, никаких загадок. А вам нужна была большая реклама… Вам нужна была такая реклама любой ценой! Даже за счет позора и страдания невинных людей — тех, на кого по вашей вине пало подозрение в убийстве. Это из-за вас, из-за вашего преступного молчания один из этих людей выслан, а за двумя другими ведется полицейская слежка. Но вам это на руку! Вам ведь выгодно, чтобы весь Нью-Йорк, вся Америка говорила о вашем устаревшем аттракционе! Вам нужна публика, толпы людей, привлеченных сюда огромными заголовками газет: «Загадочное убийство в Музее восковых фигур!», «Таинственное исчезновение убийцы!»… Ну как, продолжать? Или вам уже все ясно?

Плечи Губинера задергались. Раздались тихие прерывистые стоны. Он еще ниже опустил голову.

«Плачет!» — подумал я растерянно, совершенно не представляя себе, как следует реагировать.

Губинер медленно поднимал голову. Стоны становились все громче и протяжнее. Но что это? Неужели?.. Боже мой! Он… он смеялся! Да, да! Он задыхался от смеха, и на лице его, красном от прилива крови, тряслись дряблые щеки и обвисший подбородок.

— Ха, ха, ха!.. Да ведь Мак Алистер, оказывается, шутник! Неужели вы думаете, что вам кто-нибудь поверит? Просто так, без каких-нибудь доказательств?.. — Губинер смеялся, но глаза его оставались холодными. Этот человек умел владеть собой.

— Дело в том, что есть один свидетель, о котором вы забыли…

— Вот как? — не переставая смеяться, Губинер сверлил меня взглядом. — Кто же он, этот свидетель? Уж не вы ли?

— Нет, не я. Этот свидетель — сам убийца! Когда он предстанет перед судом, то расскажет всю правду.

Губинер резко оборвал смех. Лицо его оставалось красным, но теперь уже выражало самую обыкновенную злобу.

— Что же вы от меня хотите? — спросил он сердито и встал.

Я тоже встал и сказал, стараясь говорить как можно спокойнее:

— Вы обязаны сказать Карригану, что видели спрятавшегося среди кукол полисмена. Полиция должна немедленно оставить в покое тех, кого она подозревает.

— Да? Вы так думаете? — Вопрос прозвучал издевательски. — А если я этого не сделаю?

— Тогда в повести будет опубликована вся правда не только о трагедии в Музее восковых фигур, но и о вас также. И вы пожалеете…

Губинер вышел из-за стола и подошел ко мне вплотную. Он был намного выше меня, и мне пришлось задрать голову, чтобы не опускать перед ним взгляда.

— Вот что я вам скажу, мистер правдоискатель… — Он цедил слова сквозь сложенные в презрительную гримасу толстые губы. — Я нисколько не боюсь ваших угроз. Подавайте на меня в суд, обвиняйте меня в чем хотите. Я ничего не боюсь! Более того, я буду рад этому!

Да, да, рад! Чем громче разрастется скандал вокруг убийства в моем музее, тем лучше для меня. Вы же сами сказали, что я нуждаюсь в большой рекламе, не так ли? Что ради этого я готов на все. И вы угадали. Я действительно готов на все!

— И даже тюрьма вас не пугает?

— Тюрьма?.. — Губинер нагло щелкнул пальцами перед моим носом. — Хотел бы я видеть суд, который отправит меня за решетку только за то, что я не заметил спрятавшегося среди кукол убийцу.

— Но ведь вы его заметили!

— А вы попробуйте это доказать. Даже после того, как здесь, с глазу на глаз, я вам признаюсь: да, я заметил его! Это был полисмен. Грузноватый человек среднего роста. Брюнет. Я даже знаю, кто он… Я видел, как он лежал, скрючившись среди кукол, изображающих налет полиции на банду Аль-Капоне. Но на суде я буду все спокойно отрицать. И этот разговор — тоже. А если вы вздумаете бросить на меня хоть малейшее пятно в своих литературных опусах, я обращусь к суду и сдеру с вас кругленькую сумму за клевету! Разве вы не знаете, что клеветой называется все то, что невозможно доказать? Меня лично устраивает любой из этих двух вариантов. А вас? Впрочем, прежде чем начнете действовать, посоветуйтесь с вашим адвокатом. А теперь прощайте!

Да… Негодяй Губинер был прав! Мне не нужно было советоваться ни с каким адвокатом, чтобы понять это. Он был неуязвим в любом случае. Но все равно! Меня радовало, что наконец я знаю правду: Рамона Монтеро убил полисмен. Тот самый полисмен, которого видел негр Брайан и затем, во время обыска, Губинер. Но что же теперь делать? Конечно, лучше всего рассказать обо всем Карригану, но… Эх, если бы только Брайан не был негром!.. Нет. Нельзя горячиться. Надо посоветоваться с Джо.

Вот о чем я думал после встречи с Губинером. Я даже не подозревал, какие последствия будет иметь для меня этот разговор.

Глава восемнадцатая

С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ

Черт возьми! Когда на этот раз я назначил встречу с Кэйзи и Джо в «Тиволи», то совершенно упустил из виду, что мы попадем туда в самый разгар обеденного времени. В эти часы в кафе было многолюдно и очень шумно: звенела посуда, громко звучали разговоры, гремели резко отодвинутые стулья. Шаркая подагрическими ногами, суетился между столиками худенький старичок официант. Из кухни то и дело раздавался хриплый бас повара. Он выкрикивал названия готовых заказов так торжественно, будто командовал парадом морской пехоты перед Капитолием.

Нам посчастливилось найти свободный столик. Пахло очень вкусно, и мы решили пообедать. Оказалось, что в «Тиволи» великолепно кормят. Я приступил к рассказу о моем посещении Губинера лишь тогда, когда нам подали кофе и крем-соду для Кэйзи. К этому времени, кафе почти опустело. Осталось два-три посетителя, среди которых я узнал нашего вчерашнего одинокого соседа. Он так же сидел спиной к нам и так же читал газету…

Когда я закончил свой рассказ, Джо задумчиво размешивал свой давно остывший кофе, а Кэйзи, по-детски вытянув губы и смешно скосив глаза, сосредоточенно тянула через соломинку крем-соду.

— А что, если сообщить Карригану о вашем разговоре с Губинером? — отрывисто, между глотками спросила она. — Ведь теперь уже вовсе не обязательно рассказывать о том, что негр Брайан видел, как в музей вошел полисмен!

— Правда, Мак… — Джо поддержал Кэйзи. — Мне тоже кажется, что теперь уже можно довериться Карригану. В конце концов, после признания Губинера показания негра Брайана не так уж важны.

Я ответил не сразу.

— Так-то оно так. Но, прежде чем обратиться к Карригану, мы должны быть совершенно уверены в том, что напали на след убийцы Рамона Монтеро, а не какого-нибудь случайного человека.

— Неужели ты еще сомневаешься? — спросил Джо.

— Видишь ли, мы… И не только мы — сама полиция уже ошиблась, по крайней мере, трижды! Лой Коллинз, потом Кэйзи, потом мисс Паризини с ее женихом… Нет, давайте сначала убедимся сами!

— Пожалуй, вы правы, Мак. — Кэйзи отстранила свой стакан и вздохнула. — Кого только не подозревали! Всех, кроме этого противного Губинера. А почему, собственно говоря? Почему никому и никогда не приходило в голову, что это он виноват во всем? Ведь и вы, Мак и Джо, все время твердите, что Губинер — единственный человек, который извлек пользу из этого убийства. Господи, да он и сам этого не отрицает!

— Доказательства, Кэйзи! Нужны доказательства! — Джо шумно вздохнул. — Дело в том, что нельзя обвинить в убийстве Губинера. У него есть прекрасное алиби… Алиби, — повторил он, — то есть доказательство того, что, когда совершалось преступление, он находился где-то в другом месте…

— Давайте лучше рассуждать так, как мы это делали вчера, — прервал я своих друзей. — В конце концов, мы сегодня знаем гораздо больше. Ну, давайте. Как это ты говорил Джо: «Посмотрим, что мы знаем и что мы не знаем…»

— А ведь Джо тоже узнал важные вещи, — сказала Кэйзи ревниво. — Джо, почему же ты молчишь?

Джо заговорил так, словно его сведения не имели большого значения.