Валерий Воскобойников - Остров безветрия Страница 6

Ни один северный мореплаватель не соглашался добровольно зимовать в океане. В зимовках погибли от цинги десятки знаменитых исследователей. Нансен собирался прожить среди пустынных ледяных полей года три-четыре.

«Для удачной зимовки надо выполнить лишь несколько условий, — говорил он, — крепкое, специально построенное судно, тепло и хорошая пища. Все экспедиции терпели неудачу от того, что снаряжались наспех».

Деньги на эту экспедицию собирал весь народ.

Три года Нансен готовился к плаванию. Вместе со строителями обсуждал чертежи корабля, вместе с учёными испытывал продукты, паровые котлы и приборы.

Три года корабль, вмороженный во льды, носили океанские течения, и вынесли точно туда, как рассчитал Нансен.

Сам великий учёный плыл на своём «Фраме» лишь две зимы и два лета.

Убедившись, что корабль выдерживает натиск могучих льдин, он решил пройти на лыжах через океан, чтобы исследовать полярную зону. С собой он взял лишь одного спутника — Йохансена.

К концу короткого полярного лета они достигли безлюдной земли. Начиналась долгая морозная ночь. Они построили из камней нору, пол выложили медвежьими шкурами и в этой норе прожили несколько зимних месяцев, питаясь мясом медведей.

Домой они прибыли почти одновременно с «Фрамом».

Все жители страны встречали Нансена. Люди специально покидали дома и приезжали на берег, чтобы хотя бы издали помахать шляпой проплывающему мимо «Фраму».

Огромные военные корабли салютовали Нансену тринадцатью залпами: так приветствуют лишь королей.

Общежитие

(Или то, что было давно)

Комендант общежития, в котором поместили Николая, смотрел на попугая хмуро: это ещё что за новости!

Но Орлик весело крикнул ему:

— Здравия желаю! Здравствуйте, дети! Разучиваем новую песню.

И тут же добавил голосом бабушки Анюты:

— Помолчи, балаболка!

Комендант улыбнулся и вместо слов: «Куда это ты с птицей, у нас животным жить не позволено» — сказал:

— С таким не соскучишься. Но смотри, чтобы имущество не портил.

В первые дни в комнате, где поселился Николай с Орликом, постоянно топтались люди. Каждый хотел сказать птице что-нибудь приветливое.

И попугай быстро научился выговаривать слово «фрезеровщик». А по утрам стал будить выкриками:

— Здравствуйте, ребята! Ваше благородие, экипаж на палубе выстроен. Фрезеровщик! Фрезеровщик! Койки катать, на молитву становиться. Подъём!

Окончил Николай училище и пошёл в цех работать.

Поисками родителей он особенно озабочен не был. Возвращался с работы: пока с друзьями хорошими разговаривал, пока книжку читал, там и день кончался. Пришёл однажды в газету с объявлением, его попросили зайти в другой раз. Но он так и не зашёл: всё откладывал на будущую неделю.

А потом призвали его в армию. Написал письмо деду и бабушке. Собрал скромное своё имущество, посадил попугая в клетку, клетку обернул лёгким одеялом, чтоб Орлик не простудился от осеннего ветра. И поехал служить в воинскую часть.

Военное начальство встретило Николая Найдёнова неодобрительно.

Выстроил командир роту новобранцев. Стал обходить строй, остановился около Николая.

— Товарищ солдат, вы куда служить прибыли?

— В Советскую Армию, товарищ майор.

— А я решил, что в зоосад. Отправьте птицу немедленно домой.

— Не могу, товарищ майор.

Командир роты удивился. Он не привык, чтобы на его приказ отвечали подобным образом.

— Почему не можете?

— Попугай с детства со мною вместе. Он с тоски умрёт, если его домой отправить. Да и на почте не примут.

Майор долгие разговоры в строю презирал.

— К вечеру доложить о выполнении приказа, — сказал он и пошёл вдоль строя дальше.

Однако через час майор призадумался.

Сначала он вспомнил, как всё детство мечтал о говорящем попугае. Потом подумал, что ведь и в самом деле в письмо попугая не вложишь да и в посылке его не пошлёшь.

«Отдать в подшефную школу, пусть пионеры с ним развлекаются, — решил майор — а пока пусть поживёт в казарме. В конце концов, в уставе внутренней службы о попугаях ни слова не говорится».

Николай Найдёнов сидел в казарме грустный. Рядом по подоконнику расхаживал ни о чём не догадывающийся Орлик. Время от времени Орлик вскидывал голову, оглядывал собравшихся солдат и весело вскрикивал голосом Андрея Степановича:

— Николай, вставай, школу проспишь!

И тут же отвечал голосом бабушки Анюты:

— Не трожь ребёночка, пусть подремлет.

А потом голосом восьмилетнего Коли выговаривал:

— Пятью пять — двадцать пять, пятью пять — двадцать пять.

— Такую умную птицу нельзя губить, — сказал сержант. Ему оставалось отслужить последнюю неделю. — Надо командира просить.

Но командир роты уже сам стоял у дверей казармы. «Вот и цирк развели», — была его первая, сердитая мысль. Но её перебила мысль другая: «Ребята молодые, а радость — любому человеку нужна».

— Рядовой Найдёнов, — повернулся он к Николаю. — Птицу вашу разрешаю временно оставить в казарме, до нового приказания.

Так Орлик начал воинскую службу вместе с Николаем.

Встреча

(Или то, что было давно)

В полк, где служил Николай, приехал генерал, командир дивизии.

В казармах уже с утра солдаты наводили особенный блеск: в который раз намывали полы, выравнивали койки. Попугая решили убрать подальше от генеральских глаз. Клетку с ним поставили в шкаф, где хранилось имущество для учебных занятий.

Когда увидели, что генерал в окружении старших офицеров из штаба направляется к казарме, майор выстроил роту, и едва генерал перешагнул верхнюю ступеньку лестницы, звучно скомандовал:

— Равняйсь! Смирно! Равнение налево!

И чётким шагом пошёл рапортовать генералу.

Николай, как и все молодые солдаты, первый раз видел боевого командира и смотрел на него во все глаза. Седой генерал принял рапорт и громко поздоровался:

— Здравствуйте, товарищи солдаты!

Вся рота дружно, в один голос ответила:

— Здравия желаем, товарищ генерал майор!

— Вольно! — кивнул генерал.

— Вольно! — скомандовал командир роты.

И тут внезапно в тишине раздался громкий крик Орлика:

— Койки катать! На молитву становиться!

У командира роты даже ноги подогнулись от неожиданного позора. Все старшие офицеры смотрели на майора с суровым недоумением: что за хулиган спрятался в роте, и выкрикивает несуразные глупости.

А попугай продолжал издеваться:

— Товарищ командир, разрешите доложить, ваше приказание выполнено!

А потом молодым голосом партизанского командира выкрикнул:

— Здравствуйте, товарищи партизаны!

Многие заметили, что голос хулигана был похож на голос генерала, и решились посмотреть в лицо командиру дивизии.

Генерал улыбался. Он оглядывал коридор, в котором выстроились солдаты, неожиданно спросил:

— Чей попугай, товарищи солдаты?

Командир роты хотел объяснить, что это он виноват, что это он позволил молодому солдату временно подержать редкую птицу в казарме.

Но генерал остановил его:

— Подождите, майор.

Николай Найдёнов с виноватым лицом шагнул из строя.

— Коля? — неуверенно спросил генерал. — Найдёнов?

Тут уж командир роты и вовсе растерялся. Откуда генералу известно имя солдата?

— Так точно, товарищ генерал, — отрапортовал Николай.

— А Орлика куда засунули?

— Он в шкафу, товарищ генерал.

— Мы с этой птицей в одном партизанском отряде были, а также и с солдатом Найдёновым, — объяснил генерал. Правда, солдат меня не помнит, а попугай — не забыл.

Тут все сразу заулыбались.

— Попугай, можно сказать, геройский партизанский отряд спас.

Коля Найдёнов лишь сейчас понял, что за генерал командует их дивизией. Ведь когда они виделись в последний раз, Коле было всего года четыре.

Генерал приказал отпустить солдат, а с Николаем и попугаем Орликом уединился поговорить о жизни.

Все ходили на цыпочках мимо комнаты, где за дверью беседовали старые боевые друзья.

— Дед и бабушка Анюта живы? Здоровы?

— Так точно, живы-здоровы.

— Пишешь им часто?

— Так точно, часто.

— Да ты мне, как человеку, отвечай. Перед тобой сейчас сидит не генерал, а старый знакомый. Понял?

— Так точно, товарищ генерал, понял.

Генерал махнул рукой на Колины «так точно» и спросил:

— Родителей своих не нашёл?

— А зачем их искать, товарищ генерал? — Николай спросил это удивлённо, впервые не по уставу. — Они ведь меня не ищут, значит, погибли.

— Да может, и ищут, только ты не догадываешься. Фамилия у тебя какая?

— Найдёнов.

— А у родителей твоих?

Николай посмотрел на генерала растерянно. О прежней своей фамилии он как-то не задумывался.