Саша Кругосветов - Архипелаг Блуждающих Огней Страница 9

Расщелины ледников как бы светятся изнутри неземным голубым сиянием. Замерзшие Ниагары льда ничуть не менее красивы, чем каскады падающей воды. Их бериллиевая голубизна выгодно контрастирует с мертвой сероватой белизной снеговых просторов наверху. От ледников отрываются и падают в воду ледяные обломки и уплывают по каналу дальше. Канал с льдинами и айсбергами представляет некое подобие Ледовитого океана. Зачарованные этой северной кантатой путешественники, которым хочется дождаться падения в воду обломков льда, забывают, что они беспечно расположились совсем недалеко от высокого стадвадцатиметрового отвесного ледяного обрыва. Их шлюпки кажутся ничтожными скорлупками у подножья ледяного великана.

Неизвестно откуда доносится шум и скрежет. С грохотом отрывается и летит вниз огромная глыба. Пятиметровая волна, полупрозрачная, гладкая, отполированная, без пены, поднимается над такой же гладкой поверхностью канала. Даже столь опытные моряки никогда ранее не видели ничего подобного. Как завороженные, смотрят они на неестественно плавные очертания высокой волны, бесшумно бегущей в сторону места их стоянки. Капитан первым догадывается об опасности быть разбитыми вдребезги, которая грозит их шлюпкам, лежащим на берегу в прибрежной полосе. А ведь в них находится много провизии и оружия. И без лодок путешественники не смогут вернуться к своему кораблю.

Капитан метнулся к шлюпкам и оттащил одну из них подальше от берега. Матросы, очнувшись от оцепенения, мчатся вслед за ним к другим лодкам, но не успевают – их настигает и захлестывает водяной поток. Некоторых сбивает с ног и несет по стиральной доске из гладких камней. Пораженные видением необычной волны, матросы никак не могут прийти в себя. Растерявшись и словно утратив, казалось бы, навсегда вошедшие в их кровь и плоть навыки борьбы со стихией, как маленькие дети, беспомощно барахтаются они в полосе прибоя, в поисках опоры хватают руками песок и гальку. Волна несколько раз поднимает и опускает шлюпки, ударяя их килем о песчаный берег. К счастью, все заканчивается благополучно. Матросы отделались ушибами и легким испугом, лодки же не получили видимых повреждений. Внимательно разглядывает капитан изрядно потрепанных и обескураженных участников этого «морского сражения».

– Не огорчайтесь, друзья мои. Поверьте, именно сейчас вы выглядите как настоящие морские волки, – со смехом говорит им Александр.

Залив Заката

Глядя на закат

Печальным взглядом попрошайки,

Смиряюсь со смертью путешественника,

Страждущего от боли своего поражения.

На меня, сидящего на тропе,

Падает тень, пришедшая со стороны заката.

Я не могу ехать дальше, мне нечего больше ждать.

Зачем мне идти вперёд?

Пусть сгниет мой крест в отбросах,

В которых канула моя вера в судьбу

И покрылась тиной моя память.

Я не достоин другого конца, я – мучающийся странник,

Переживающий ночь своей истории,

Странник, оставляющий на своем пути

След человеческой крови.

Неизвестный заключенный

Предельных вершин достигает только то блаженство, которое взметнулось вверх из предельных глубин отчаянья.

Стефан Цвейг

Залив Оошооуа, о котором говорил индеец Пуговка. Залив, обращенный на Запад; залив, проникающий к Западу; залив, который просачивается к Закату; длинный залив на Запад; в глубине залива к Закату. Разные переводы индейского названия залива. Залив Заката.

Когда солнце стоит в самой своей верхней точке, его свет почти не греет эту суровую землю, населенную мужественными потомками английских колонистов, ссыльных анархистов и авантюристов всех мастей.

При входе в бухту расположилась береговая охрана. Рядом с охраной – флаг Серебряной страны, установленный Южно-Атлантической Экспедиционной Дивизией под руководством полковника Аугусто Лассере. Да, здесь есть пристань, есть и небольшой поселок. Жалкий осколок цивилизованного мира, столица заброшенного архипелага Блуждающих Огней, столица архипелага Дыма. Символичное название. То ли есть этот архипелаг, то ли его нет и никогда не было. Поселок, который почему-то называется городом. Город-символ для всего человечества. Самый южный на планете. Город, который известен как «Конец мира».

Строительство города, расположенного на месте старого причала китобойных и зверобойных судов, начиналось с того момента, когда президент Серебряной страны Хулио Рока подписал указ «О создании исправительно-трудовой колонии на Юге Республики». Основными целями создания колонии, написано в указе, являются: наказание преступников, заселение и освоение пустынных островов архипелага, обеспечение суверенитета Серебряной страны над этой землей.

Сюда, в новую каторжную колонию, отправляли самых опасных преступников и насильников со всего мира. Слухи о жестокости некоторых из них, например, Каэтано Сантос Годино, по прозвищу Длинноухий коротышка, обвиненного в убийстве более десятка детей, разнеслись далеко за пределы Южной Америки. Суровый климат, удаленность от центра цивилизации, расположение на острове, с которого невозможно бежать, – вот отличительные особенности этой тюрьмы, которую называли «Ужас заключенных». Суда из города Добрых Ветров, столицы Серебряной страны, приходили в колонию не чаще одного раза в месяц. В остальное время всё необходимое для жизни заключенные должны были обеспечивать себе сами.

Жили они в грубо сколоченных деревянных сараях, обитых цинком. В поселке все было сделано руками каторжников: пирс, дороги, общественные здания. Зимой и летом, в дождь и мороз, заключенных вывозили на работу по вырубке густого предантарктического леса. Вырубленные деревья использовались для строительства и отопления домов, тюремных бараков, а также как топливо для электростанции, обеспечивающей освещение поселка и работу телеграфа. Город создавали буквально на пустом месте. Были построены и организованы различные мастерские. Рабочих рук и специалистов не хватало, поэтому в мастерских от зари до зари в основном трудились заключенные. Их же направляли на лесопилку, в столярную мастерскую, в кузницу, они пекли хлеб, шили одежду, чинили обувь. Прокладывали улицы, дороги, разбивали площади, строили мосты. В поселке осуществлялось медицинское обслуживание, имелись аптека, телеграф, дом печати. Везде работали каторжники.

Каждое утро из тюрьмы на вырубку леса отправлялись поезда. Дорога была проложена в сторону горы Монте Сусана через центр зигзагообразной долины реки Пипо, названной именем заключенного, одного из немногих отчаянных, пытавшихся бежать с этой каторги. Попытки побега смельчаков, как и побег Пипо, заканчивались неудачно: после двух-трех дней скитаний голодные и замерзшие беглецы сами возвращались в тюрьму. В лес были проложены деревянные рельсы. По ним волы тянули деревянные двухколесные повозки с трехметровыми колесами. Вдоль бортов каждой повозки на длинных скамейках ногами наружу сидели заключенные, одетые в желто-синие полосатые куртки, брюки и матерчатые шапочки. Перед выездом из тюрьмы на их ноги надевались кандалы.

Вначале выезжал поезд, который назывался «Конец Пути». Этим поездом на нескольких повозках отправляли двадцать заключенных, которые укладывали рельсы на ими же заготовленные шпалы. Непрочные пути ломались, и их приходилось часто разбирать и собирать.

В семь утра на втором поезде, «Поезде Заключенных», выезжала следующая партия – до девяноста арестантов в сопровождении вооруженных до зубов охранников. С ними была группа невооруженных надзирателей, которые обеспечивали руководство работами.

По прибытии на место работы каторжников выстраивали, выкрикивали по номерам, а потом распределяли между ними обязанности.

В полдень объявлялся перерыв на обед. Заключенных опять выстраивали, пересчитывали и в сопровождении надзирателей направляли на обед в ранчо. Слово «ранчо» не всегда обозначало какую-нибудь лачугу. Просто так называли место, где обедали арестанты.

После окончания рабочего дня каторжников доставляли в тюрьму на повозках, нагруженных заготовленными дровами. Обратная дорога занимала гораздо больше времени. На поезде перевозилось до семисот срубленных деревьев: четыреста – для обогрева тюрьмы, триста – на электростанцию. Во время дождей и снегопадов повозки часто сходили с путей, и заключенным самим приходилось их толкать, устанавливая на рельсы. Изнурительная работа по заготовке дров не прерывалась ни на день. На лесозаготовках работали в условиях сурового климата – и при зимнем морозе, и во время дождя и ледяных ветров, и при палящем солнце.