Северные сказки. Книга 1 - Николай Евгеньевич Ончуков Страница 37

24

Устьцылёмы над пустозёрами смеются

Когда пустозеры подтягивают невод с семгой к берегу, то тихим голосом твердят:

— Сократи Господи! Сократи Господи! Сократи Господи!..

Когда невод притянут, и матица — мешок на конце невода — быстро вытаскивается на песок, то пустозеры громким голосом и быстро говорят:

-Дай Господи! Подай Господи! На сто, на тысечу, на челой милеон!!!

Рассказом этим устьцылемы хотят показать и хитрость и жадность пустозеров.

25

Зыряне смеются над устьцылёмами[10]

Встречаются два устьцылёма начинается разговор:

— Парфенте-е-й, а Парфенте-е-й!

— Чего-о?

— Куда поеха-ал?

— В Пинегу-у.

— Пошто-ле-е?

— На база-ар.

— Купи мне икону-у.

— Какую-ю?

— А Миколу-у.

— Большу-ле-е?

— С баенну две-ерь.

Рассказчик намеренно растягивает слова на концах, передразнивая устьцылемов, которые говорят очень певуче.

.

26

Год такой

В деревне Усть-Ижмы встречаются два мужика и начинают разговаривать.

— Микулай, а Микулай!

— Чего-о?

— У меня девка-то брюхата-а.

— У меня тоже.

— Нечо не бай, нынче год такой.

4. Носов Алексей Андреевич

Гильфердинг говорит в своей известной статье «Олонецкая губерния и ее народные рапсоды»: «По-видимому, былины укладываются только в таких головах, которые соединяют природный ум и память с порядочностью, необходимою и для практического успеха в жизни»[11]. Дальше Гильфердинг рассказывает, что не раз, по указаниям других, он искал в разных деревнях «такого-то нищего или такого-то кабацкого заседателя», про которых Гильфердингу говорили, что он умеет петь разные истории. «Но нищие по профессии знали только духовные стихи, а пропившиеся в кабаке мудрецы являлись с запасом песен, более или менее разгульных, и анекдотов, более или менее остроумных, но ни один решительно не был рапсодом» (там же). Гильфердинг не встречал былинщика-сказателя пьяницу, а многие сказатели совсем не пьют вино.

Александр Андреевич Носов, сказка которого ниже следует, может, мне кажется, подорвать непреложность мнения Гильфердинга о сказателях, с которыми соглашаются как будто и прочие собиратели-этнографы. А. А. именно известен всем устьцылёмам тем, наличность чего в человеке кажется Гильфердингу несовместимой со знанием былин.

А. А. не только пьет, но в очень большой степени злоупотребляет этим, причем эта слабость превратилась у него в страсть, от которой ему, по-видимому, уже нет спасенья. Только в силу этого обстоятельства А. А. живет очень бедно, всегда нуждается, в его семье разлад. А. А. уже 48 лет от роду, но его только и видишь бесцельно слоняющимся по длинным улицам Устьцыльмы, иногда весьма нетвердым на ногах, часто совсем в неприглядном состоянии. Даже ко мне явился он сам, без всякого зова, в очень мрачном настроении, от, по-видимому, «веселого вчера» и хриплым голосом предложил что-нибудь спеть или рассказать сказку.

Твердо помня мнение Гильфердинга, я очень недоверчиво отнесся к предложению и отклонил было услуги, но, по-видимому, А. А. понял причину моего отказа, это его задело, и он сказал мне, что если я ему не верю, то он споет на пробу и за это даже денег с меня не возьмет. Делать было нечего, нужно было слушать, и я попросил рассказать сказку. Тут же пришлось поднести, потому что А. А. было очень худо. Дело пошло глаже, и сказка была рассказана очень хорошо. Я очень заинтересовался, заплатил ему деньги (разумеется, главная причина прихода и было желание заработать) и просил еще прийти. А. А. еще пришел и хорошо спел стих про «Агрика».

Знает А. А. и много былин, но их у меня было записано уже довольно, новых он не знал, но я все же выяснил, что может знать такой интересный для наблюдения человек. Для этого я просил его перечислить мне то, что А. А. знает, но не ограничиваться простым перечислением, а вкратце рассказать содержание каждой былины.

Таким образом я выяснил, что А. А. Носов знает былины: 1) Застава богатырская (сокольник и Илья Муромец), 2) Дунай, 3) Бой Дуная и Добрыни, 4) Чурило и неверная жена, 5) Ставёр Годинович, 6) Бой Добрыни с Маринкой, 7) Илья, голи кабацкие и Тугарище, 8) Иван Гостинный-сын, 9) Мамаево побоище, 10) Поток Иванович, 11) Скопин Михаило Иванович; и стихи 1) Егорий и Александра и 2) Агрик; сколько и каких знает А. А. сказок, я у него не спрашивал, но, конечно, «Иван Быкович» не единственная сказка в его репертуаре. Я потому так подробно остановился на выяснении деликатного предмета в жизни сказателя, которому я во всяком случае обязан хорошей сказкой, что это очень важно для выяснения вышеуказаннаго утверждения Гильфердинга, с которым я совсем не согласен.

27

Иван Быкович

Жил-был царь, у его была служанка, и царь приказал служанке купить щуку. Эту щуку сварили, уху съели царь с царицой и служанка, а помои вынесли быку. Царица и служанка, и бык с ухи обрюхатели. Царица родила Ивана-царевича, служанка — Ивана Девича, бык — Ивана Быковича. Ростут эти робята не по годам, по месечам, и выросли робята двенадцеть месечей, и стали ходить по царским конюшнам выбирать по коню. Иван-царевич, Иван Девич выбрали, а Иван Быкович не может выбрать: к какому коню придёт, рукой тяпнет, конь с ног долой. Иван Быкович пришол в погреб, стоят два коня. Одного тяпнул, конь устоял: «Это по мне». Вывел коня и поехали все в чисто поле.

В чистом поле гуляли день. Прогуляли весь день до вечера, приехали ночевать к мосту. Иван Быкович говорит братьям: «Братья, построим здесь шатёр, будем ночевать». Построили шатёр. Иван Быкович говорит: «Давайте, братья, метать жеребей, кому не спать, караулить у моста». Бросили жеребей, досталось Ивану Девичу. Иван Девич сел караулить, а Иван Быкович и Иван-царевич пошли в шатёр, спать легли. В шатре Ивану Быковичу не спится. «Пойду, его досмотрю, каково он караулит». Пришол, а брат спит, как сильней порог шумит. Сел сам караулить Иван Быкович под мост. Едет по мосту проклятое Издолищо о трёх головах. У проклятого конь подпинаитсе, на нос подтыкаитсе. «Што же ты, конь, подпинаишься, на нос подтыкаишься? Кого я боюсь?