Валерий Гусев - Два дундука из сундука Страница 11

– Дим, - возбужденно шепнул мне Алешка, - нужно в этом разобраться!

– А как?

– Подслушать, когда они вернутся на «Амелию».

Тут и я сообразил.

Мы быстренько спустились в свою лодку и кружным путем, между старыми кораблями, добрались до баржи. Взобрались на нее и залегли возле самого борта в засаду.

Терпение. Терпение. Терпение.

И вот оно уже почти лопнуло, когда мы услышали плеск весел. Выглянули чуть над бортом - ялик возвращался.

Толстяк вышел на палубу и нетерпеливо крикнул:

– Ну что?

– Пусто! - донесся ответ Полундры. - Весь кормовой салон обшарили.

Ялик стукнулся в борт «Амелии».

Толстяк со вздохом достал из кармана бумажник, отсчитал деньги и передал их Полундре.

– Маловато будет, - сказал тот недовольно.

– Потерпи, Витек, - усмехнулся толстяк. - Найдем - рассчитаюсь по полной программе. Мало не покажется. Завтра жду - как обычно. Да поосторожнее, тут какие-то подозрительные пацаны вертелись.

– Небось эти… - предположил Клоп. - Ненормальные, которые у писателя живут, людоеды.

А «подозрительные людоеды» в это время уже спустились в лодку и беззвучно отогнали ее в укромное место - под нависший над водой кормовой свес какого-то странного судна. Потом мы узнали, что это старинный водолазный бот.

Полундра и его рыжий сообщник обратным путем перебрались на берег.

Алешка толкнул меня локтем в бок и горячо шепнул:

– Я все понял, Дим! Они заложника ищут!

Я только хмыкнул в ответ.

– А что? - обиделся Алешка за свою версию. - Он у них сбежал и где-то здесь прячется. На затонувших кораблях. А они его ищут.

– С шестом?

– Конечно! Там же, в трюмах и каютах, полно воды. Вот они и шарят.

– Ага, - серьезно кивнул я. - Он сидит где-нибудь в трюме под водой. Как твоя рыба. В бочке.

Алешка рассмеялся.

– Как ты догадался, Дим?

– Митёк там умываться перестал. Говорит: почему-то вода испортилась. Не от прокисших макарон?

– От котлет, - хихикнул Алешка.

– И еще он там кусок лягушки обнаружил.

– Не доела. Капризничает.

Мы выгребли из-под свеса и не спеша поплыли домой.

– Лех, - спросил я, - а чего ему, этому заложнику, по трюмам прятаться? Пошел бы сразу домой. Или в милицию.

– Да, домой! А они его там ждут. - Он подумал. - А, может, его и в милиции тоже ждут. Может, он сам тоже преступник. Какой-нибудь темный бизнесмен. И у них там свои разборки.

– А записка в бутылке?

– Я еще подумаю, - пообещал Алешка. - Но нам надо его найти. Человек попал в беду. И не важно, Дим, плохой он или хороший. Важно ему помочь.

«Тебе это надо?» - подумал я.

Когда мы вернулись, взрослые пили на терраске чай.

– Как улов? - спросила мама.

– Как всегда, - ответил за нас папа.

– Они не рыбу ловят, - заметил с усмешкой Митёк.

– А кого? - спросила мама. - Зайцев?

– Волков, - ответил Митёк.

– На фига они нам? - вырвалось у мамы. - То есть я хотела сказать: зачем нам волки?

– А что? - не стал возражать Митёк. - Пусть живут. Собачья будка у меня все равно пустует.

– Алешка их приручит, - предположил папа, - сколотит из них собачью упряжку. И она будет таскать Митькову машину.

– Нет, - возразил Митёк. - Алешка будет их стричь и делать из их шерсти кисточки.

– Для бритья? - спросил папа.

– Для рисования, - с упреком уточнил Митёк.

Что-то они сегодня как-то подозрительно резвятся.

– Куда ему столько кисточек? - всерьез обеспокоилась мама.

– А он лишние продаст, - успокоил ее папа.

– И купит мне новый бинокль, - строго добавил Митёк.

– Зачем тебе два? - удивилась мама.

– А он мой уже утопил.

Алешка вдруг хлопнул себя ладонью в лоб. И я тоже - бинокль-то мы оставили в рулевой рубке буксира номер 136! И я уже открыл было рот, но Алешка меня опередил и уже спокойно сказал:

– Ничего не утопил, я его спрятал.

– Ну да, - кивнул Митёк, - на дне реки.

Алешка фыркнул и гордо вышел за дверь. Я - за ним.

И мы помчались на берег. И плюхнулись в лодку, и погнали ее к затону.

Никогда я еще так не греб. Будто за нами гналась целая стая речных акул. Или речной шпаны на матрасах.

Фу! Бинокль на месте. Так и лежит спокойненько на драном сиденье. Алешка схватил его, повесил на шею и прижал к груди.

И тут послышался какой-то ровный шум. Очень подозрительный. Мы выглянули - в затон входил небольшой открытый катер. И прошел совсем рядом с нами.

За рулем сидел матрос, а рядом с ним стоял высокий человек в кожаном пиджаке и держался рукой за край ветрового стекла. И как-то странно улыбался. Будто скалился. Будто у него было много лишних зубов. Или они были ему слишком велики.

Катер подошел к «Амелии». Тут же на ее палубе появился Толстяк.

Человек с лишними зубами, опершись на борт «Амелии», что-то сердито говорил. Толстяк виновато разводил руками.

– Черт! - выругался Алешка. - Ничего не слышно!

Да, если бы нам тогда удалось подслушать и этот разговор, все пошло бы иначе. Другим путем, не таким неожиданным и опасным.

Глава IX

Странный человек

Вечер опять выдался очень хороший. Высоко поднялась луна. Выпала роса - значит, и завтра день будет солнечный и теплый. Стрекотали всякие кузнечики, над сараем замелькали летучие мыши. Они жили на чердаке дома, и мама боялась их больше, чем лягушек. Которых, кстати, становилось в округе все меньше.

Мы заняли свой пост животами на подоконнике. В такой приятный вечер грех не подслушивать.

Было очень тихо - только что-то плескалось в бочке.

– Алешка, наверное, туда лягушек напустил, - послышался мамин голос с крыльца.

– Хорошо, что не крокодилов, - пробасил Митёк. - Я их боюсь, они кусаются.

– Кстати, о крокодилах, - вставил и свое слово папа. - Ребята мне напомнили. Вспоминается мне один жулик. Очень крупный. И безжалостный. Настоящий крокодил. У него и кличка такая была - Каркадил.

– Ты оговорился, папочка, - поправила мама. - Крокодил, а не каркадил.

– Я не оговорился. Именно - Каркадил. Когда он учился в школе, учительница на уроке географии задала вопрос: «Какие деревья растут в Африке?» Он подумал и ответил: «Каркадилы!» Так эта кличка за ним и закрепилась.

– А дальше? - не выдержал Алешка.

– Подслушиваешь? - Папа поднял голову.

– Димка тоже, - ответил Алешка.

– Врет! - возмутился я. - Я сплю.

– Он во сне подслушивает, - «поправился» Алешка. - Ну что дальше-то?

– Да ничего особенного. Стал этот маленький каркадил большим крокодилом в мире преступного бизнеса. И, как всякий преступник, был не совсем нормальным человеком.

– А в чем это выражалось? - спросил Митёк. - Он кусался?

– Он мечтал. Он мечтал попасть в Книгу рекордов Гиннесса. И много лет коллекционировал… металлические пробки от пивных бутылок.

– Во дурак! - высказался Алешка.

– Завел себе железный сундук, куда складывал свою добычу, и не расставался с ним ни на минуту. Даже когда совершал деловые поездки, всегда таскал этот сундук за собой.

– Здоровый мужик, - отметил Митёк.

– Да так себе, - сказал папа. - Сундук таскали его охранники.

– А где он сейчас? - спросил Алешка.

– Сундук?

– Каркадил.

– Сейчас он в заключении. Сидит в тюрьме. - Папа помолчал. - Но вот что интересно. Каркадил - очень богатый человек. Он не доверял свои деньги банкам и хранил их при себе. Это мы знаем точно. Но вот при обыске у него ничего не нашли. Так, какую-то мелочь.

– А сундук? - спросил Алешка.

– И сундук не нашли. Арестовали его на теплоходе, Каркадил совершал на нем увеселительную прогулку. Но сундука при нем в этот раз не было. Да и кому он нужен? С пивными пробками.

– А какой теплоход? - Алешка со своим вопросом едва не вывалился из окна. - Как называется?

– Кажется, «Иван Грозный», - припомнил папа.

– Жаль, - как-то странно, со вздохом, отметил Алешка. - Хотя…

– Все! - решительно сказала мама. - Всем спать! Без всяких разговоров.

Кто бы спорил.

Под утро мне снился какой-то хороший сон. Но Алешка не дал мне его досмотреть. Он безжалостно растолкал меня и сказал решительно:

– Собирайся!

– Куда?

– Наблюдать.

Мне это уже, честно говоря, надоело. Я так и сказал Алешке.

– А этому несчастному человеку не надоело сидеть в грязном трюме с крысами?

– Знаешь что, - сердито сказал я, - все это ерунда. Дурацкая шутка. Если бы это было всерьез, папа уже давно принял бы меры.

– А он принял, - спокойно сказал Алешка. - Я слышал, как он звонил на работу и спрашивал: есть ли сведения о похищении человека?

– И ему сказали.

– Целых пять! Один из них наш! И мы должны его освободить!

Не мальчик, а сплошной восклицательный знак!

Алешка сдернул с меня одеяло и сказал:

– Это, Дим, еще не все. Дело осложнилось. Берем с собой рогатку.

– Чаек будем стрелять? - Я снова натянул на себя одеяло: свежий воздух за окном был довольно прохладен.

Алешка не ответил: он считал стальные шарики, которые выгреб из кармана шортов.