Феи в Дублине! - Аня Вагнер Страница 2

– Надеюсь, мне так же повезёт, когда назначат волшебного помощника, – тихо сказала я и дала Ратцу остаток огурца.

– Осторожнее со своими желаниями, они сбываются, – прогудел мой отец.

Энно всегда утверждал, что проклинает день, когда Ратц стал частью его жизни. Но я не верила, по крайней мере, не до конца. Конечно, не очень приятно, когда тебя кусают, пусть ты и заряжаешься при этом магией. А Ратц, когда был в дурном расположении духа, кусался очень и очень больно. Но я всё равно считала, что это значительно безобиднее того, через что вынуждена каждый день проходить моя мама.

В отличие от отца, Эдвина в двенадцать лет получила птицу-помощника. Крок, помесь злобной вороны и ощипанной чёрной совы, могла своим громким и пронзительным карканьем вывести из себя любого. Но гораздо хуже было чёрное яйцо, которое она каждый день откладывала. И это яйцо мама должна была выпивать сырым, чтобы зарядиться магией.

– Такова цена за волшебные силы, – мужественно говорила Эдвина, после того как сглатывала чёрно-жёлтую жижу из яйца и переставала трястись от отвращения. – Ну не чудесно ли было бы, если бы магия была врождённой?

После этого Энно всегда читал нам длиннющую лекцию об относительности и вероятности с выводом, что врождённая магия у людей попросту невозможна.

– Именно поэтому нам и нужна наша международная сеть разведчиков, – добавлял он в самом конце, гордо поглядывая на семейные фото, стоявшие на каминной полке. Неудивительно, ведь Энно был потомком одной из известнейших семей разведчиков.

Разведчиками называли бывших магентов, которые уже стали взрослыми и теперь по всему миру искали талантливых детей для сложнейшего комплексного обучения при организации «С.А.М.». Разведчицей была и моя тётя Эльвира. Уже трое из завербованных лично ею магентов значительно продвинулись по службе и теперь были руководителями различных отделов организации. На особые способности у неё был нюх, далеко не каждый ребёнок мог выучиться на магического агента.

– Способность сохранять холодную голову, даже когда становится жарко, быстрота восприятия и хорошая спортивная подготовка – вот основные требования к магенту, – часто любила перечислять Эльвира.

Поэтому я очень гордилась, что она предложила вступить в ряды магентов и мне.

– А когда я получу волшебного помощника? Завтра же, на мой двенадцатый день рождения? – поинтересовалась я у отца, наблюдая, как Ратц, сытый и довольный, сворачивается калачиком у себя в корзинке.

– Нет, только в понедельник. Полагаю, помощника тебе дадут, когда зачислят в высшую магическую академию, – рассеянно пробормотал Энно. Мел скрипел по доске.

– Но это же ещё целая вечность, – разочарованно протянула я, вставая, пробралась между стеллажей к Энно и села за его письменный стол.

Если я правильно поняла его чертёж на доске, отец сейчас работал над изобретением волшебного кольца. Он задумчиво потёр подбородок, отчего на лице остались белые следы мела.

У меня сжалось горло.

– Я-то думала, это быстрее происходит.

Энно посмотрел на меня с таким недоумением, будто пытался вспомнить, кто я вообще такая и откуда его знаю.

– Что такое ты себе вообразила? Будто у «С.А.М.» нет на выходные других дел, кроме как раздавать зверей магентам-новичкам?

Честно говоря, именно этого я и ожидала. Я с шести лет только этим и грезила, с нетерпением ждала этого дня, а неделю назад выполнила последнее необходимое условие для осуществления этой мечты, сдав экзамен на гордое звание магента. Я даже стала лучшей в классе, только вот моих родителей это особо не впечатлило.

– Магент есть магент, – буркнул тогда Энно. – Кровожадная тварь не будет спрашивать тебя о твоих школьных успехах.

– Значит, и на миссию меня раньше понедельника не отправят, – грустно протянула я.

Отец отложил мел, вытер руки о штаны и подсел ко мне.

– Сожалею, что всё складывается не так, как ты представляла. В некоторые тайны магентов посвящают только после успешной сдачи экзамена. Иногда лучше перестраховаться, сама понимаешь. Но мысли позитивно. Ведь так ты в любом случае проведёшь важнейший в твоей жизни день рождения с нами. А потом когда-нибудь отправишься и на миссию.

– Когда-нибудь? – в ужасе прошептала я.

Энно кивнул и заправил мне за ухо прядь волос, будто это было так уж необходимо. К сожалению, я унаследовала не вьющиеся светлые локоны Эдвины, а жёсткие чёрные волосы Энно, которые упрямо торчали из-за моих чересчур крупных ушей.

Отец потянулся и снял со стены маленькую фотографию в пыльной рамочке. На фото был изображён подросток в униформе посреди класса.

– Моя первая миссия состоялась через три недели после моего двенадцатого дня рождения. Назначение произошло внезапно, и всё было очень волнительно. Меня внедрили в лондонский интернат якобы как ученика по обмену. Задача же заключалась в том, чтобы поймать трёхсотлетнего призрака, сбежавшего из своего склепа.

– И это всё? – Я предвкушала захватывающую историю, но мои надежды быстро померкли.

– Ну знаешь ли! – Энно, казалось, возмутила моя реакция. – Это было не так уж просто, как кажется. Призрак вдобавок ко всему прочему вбил себе в голову, что должен охотиться на одну из преподавательниц.

Вот это уже звучало гораздо более многообещающе, и с этим я была готова примириться. Вдруг послышался шум подъезжающей машины. Она остановилась у нашего гаража.

– Кто бы это мог быть? – Я вопросительно взглянула на Энно.

Мама точно не вернулась бы так рано. Она работала в администрации «С.А.М.», единственном отделе, куда после неудачи Энно в мастерской у взрослых ещё был доступ. Там она придумывала новые личности юным магентам на службе и разоблачённым семьям магентов. Также она устанавливала связи по всему миру, чтобы тайно внедрять магических агентов на задания. Когда происходили чрезвычайные ситуации, она работала до поздней ночи. Я была уверена, что и для нас она уже придумала новые личности и досье лежит у неё в ящике стола. Лучше заранее подготовиться к худшему: никогда не знаешь, что может выкинуть некто вроде Энно.

Хлопнула дверца машины, и кто-то подошёл к гаражным воротам.

– Почта, наверное, – предположил отец, схватил банку с конфетами и выскочил из-за стола.

Уши, наша почтальонша, была единственным человеком, представлявшим для нас реальную опасность. Никто не подходил к нашей тайной жизни так близко, как она. И только она знала отправителей наших писем. Хорошо ещё, что она была близорука. Но в любом случае нельзя было допустить, чтобы она что-нибудь заподозрила, вручая мне конверты. Как будто было совершенно нормально, что мы получаем почту от спецподразделения юных агентов