Елена Ланецкая - Одолень-трава Страница 21

- Главного-то я вам не успел рассказать. - Скучун наконец отдышался и сидел, прислонясь к пестрому стволу березки. - На рассвете, когда я выбрался из сторожки, мне явилась сама Дева-птица. Она дала мне вот это. - Он вынул желтый измятый цветочек из своего ушка, куда спрятал его еще там, у дуба, решив, что лучшего тайника не найти... - И еще сказала, что Вещий Лес открывается только тому, кто сумеет хранить молчание - слова отпугивают его... Ах, я несчастный! Болтаю как последний дурак, тащу вас невесть куда, а про этот завет забыл! Ну конечно!

Скучун вскочил и челноком засновал меж березками. Они еле заметно кивали ему и поглаживали по головке, легко касаясь длинными плакучими ветками. Молочная березовая кожица шуршала под тихим ветром, будто хотела оторваться от родного ствола и улететь куда-то на кудрявых крылатых своих завитках...

- Ну конечно, легенда о первоцвете - она объясняет все! Круг замкнулся. Теперь-то я понимаю, что даруя цветок, Дева-птица помогала мне вспомнить легенду о первоцвете. В легенде этой зашифровано указанье, что выход в иной, высший мир не в пещерах, колодцах или волшебных палочках, этот выход - в себе самом! И я буду не я, если мы вскорости не окажемся в Вещем Лесу...

- Позвольте, позвольте... Местечко, где мы находимся, и вправду довольно милое, но что-то совсем не похоже на магический Лес! - рассудил Старый Урч.

- Вот именно - магический! Он везде и нигде, я только сейчас это понял! Этот Лес внутри нас...

- Что-что-что? - переспросила ошеломленная Ксюн.

Кукой с Куторой сидели рядышком под большим кустом можжевельника, то и дело переглядываясь. По их виду было заметно, что они ровным счетом ничего не понимают.

- Сейчас я расскажу вам легенду, и вы все поймете. - Скучун осторожно положил цветок перед собой на траву, и примула-первоцвет показалась всем желтой звездочкой на зеленом небе. - Вот послушайте...

И Скучун начал свой рассказ.

Глава XI

Жил когда-то на Земле один юноша, для которого не было большей радости, чем наука. День и ночь проводил он за чтением манускриптов и книг, за исследованием свойств камней и растений, за строгими логическими вычислениями и туманными мечтами. А мечтал он проникнуть в тайны земного и небесного, постигнуть сокровенные законы, которые управляют и Землею и Космосом, разгадать загадку жизни и смерти. Он много работал, изучил язык птиц и зверей, и скрытое значение чисел, и влияние планет на судьбу... Он проник в царство духов, мог вызывать их по своему желанию и общаться с ними так же запросто, как с людьми. Он познал уже мир духов земных, подземных и подводных, и никто в целом свете не мог сравниться с ним по силе ума, по глубине и всемогуществу знаний... Но он не мог остановиться - ведь пределов у знания нет - и возмечтал вознестись на самые небеса, чтобы уже ничто на свете не было для него тайной. Там, на небесах, он надеялся овладеть новым знанием, которое потом передал бы людям...

И вот в одну из бурных, вихревых ночей юноша вызвал всех духов, которые подчинялись его могуществу, и попросил изготовить ключ, отпирающий небесные врата. И духи помогли ему. Ярким золотом засверкал тот ключ, а сердце юноши загорелось надеждой. Теперь он полностью предался своей мечте и жил, завороженный мерцанием звезд и беззвучным дыханием облаков. Стараясь быть к ним поближе, юноша взбирался на высокие горы. И вот однажды, ясной весенней ночью, он смог подняться на высочайшую вершину Земли, которая пронзала небо, оставляя облака далеко внизу. Звезды заглядывали ему прямо в душу, заманчивые, желанные, и он протянул свой заветный ключ к ним навстречу. *

Звезды читали в его душе и безумные мечты, и бессонные ночи, которые проводил он над книгами, и его устремленность к высокому тайному знанию... И, почувствовав его искренность, соткали бесплотный лучистый мост, восходящий перед ним прямо в небо!

Юноша, зажмурясь, ступил на этот блистающий мост, потом осмелел, открыл глаза и двинулся все выше и выше, к самым вратам небесным, сжимая ключ духов в дрожащей руке. Звезды обступали его.

- Не бойся! - поддержала его Голубая Звезда.

- Не оборачивайся, - посоветовала Зеленая.

- Все забудь... - приказала Серебряная Звезда, и с ног до головы залила юношу потоком огнистых лучей.

И юноша уходил все дальше и дальше в ночное небо, понимая, что скоро достигнет места, где времена исчезают, сливаясь с вечностью. Он уже чувствовал близость тех тайных врат и, наконец, увидел тот самый замок, куда должен был вложить свой заветный ключ.

- Все забудь! - напомнила ему Серебряная Звезда. - Я вижу, ты еще не забыл ту сирень, которую вы сажали вместе с отцом, когда ты был маленьким, китайские фонарики в детской и полосатого котенка, будившего тебя по утрам! Ты не забыл о маме, которая так любила петь и рассказывать сказки и, смеясь, успокаивала тебя, когда ты плакал...

Юноша замер на месте с ключом в руках. Что-то творилось с ним непонятное: он задрожал, зарыдал и... обернулся. И в то же мгновение полетел вниз, на Землю.

Долго-долго не открывал глаз юноша, никто не знает, сколько времени лежал он на талой весенней земле, все еще сжимая в руке свой ключ. Когда очнулся увидел, что лежит около своего дома. А золотой ключ пустил корни в набухшую землю и прямо на глазах превратился в нежный весенний цветок! С тех пор цветок этот всегда распускается по весне первым, потому и зовут его первоцвет.

****

Скучун любовно разгладил помятые желтые лепестки. Его слушатели молчали, думая каждый о своем.

- Посмотрите, - Скучун говорил медленно, перемежая свои слова долгими паузами, - все складывается одно к одному, как звенья цепочки: и моя книжная болезнь, и эта легенда, и тайный знак - первоцвет, подаренный Девой-птицей, и весть о том, что ключ от Вещего Леса - в молчании... Для меня теперь все прояснилось...

- А вот мне, например, ничего не ясно, - перебила его Ксюн. - Что же все это значит, Скучун? Не томи, объясни по-человечески!

- Мысль! Вот наш поводырь: наша собственная мысль!

- Как это? Бред какой-то...

- Ну а я начинаю кое-что понимать, - сказал Старый Урч. - Помнишь, Ксюшечка, когда ты отправилась в книгохранилище выручать Скучуна, я говорил тебе, что мысль - это огромная сила, которая создает все, что нас окружает...

- Да, это именно так, - подтвердил воодушевленный Скучун. - Мысль о Лесе сама приведет нас к нему, только для этого мы должны позабыть обо всем, кроме Леса, и стремиться к нему всем своим существом! Наши мысли повлекут нас сами собой, все будет зависеть лишь от того, какие они... Мысли, порожденные обыденными привычками, будут грузом притягивать нас к земле и не позволят душе преодолеть границу магического пространства, не допустят нас к Духу Леса. К нему попадет только тот, чья жажда иной, высшей жизни окажется сильнее земных привычек и помыслов...

- Теперь я понимаю, - догадалась Ксюн, - что Дева-птица дала тебе примулу, надеясь, что ты вспомнишь легенду и, поняв ее скрытый смысл, найдешь в ней ключ к Духу Леса... Как ты говоришь: путь к нему - в наших мыслях о нем? Только вот как же не думать ни о чем, кроме Леса, если мыслей в голове целый ворох...

- Да уж, - покачала головой Кутора. - Вот так задачка! И что же, нельзя даже о сладеньком помечтать?!

- Ни-ни... Кутора, детка, постарайся понять: одна ошибка - и конец всему... ни Леса, ни Москвы, ни Личинки...

Скучун был весь наэлектризован от волнения. Ксюн ойкнула, ужаленная искрящимся трескучим разрядом, когда дотронулась до его носа.

- Так... - Скучун оглядел всю компанию. - Давайте решим, идете вы дальше или нет - это становится опасным. Тени бродят кругом, мне все время мерещится, будто кто-то невидимый смотрит на нас.

- Идем, конечно, идем, - ответил Урч за всех. - Отступать теперь, когда ты решил головоломку, уж вовсе глупо...

- Ну тогда запомните, братцы: никаких посторонних мыслей. Ни-ка-ких! Думать только о Духе Леса, о том, что мы идем к нему на помощь. Разговаривать не будем - слова собьют нас с толку... Мне кажется, мы сами почувствуем, когда цель будет близка.

Все присели на дорожку, а потом направились в глубь приютившего их лесочка, как вдруг позади послышался шум, треск валежника, и взорам наших путников явилось совершенно необычное, запыхавшееся существо.

- Стойте! - возопило оно. - Я из города.

Глава XII

Вновь прибывший, пожалуй, напоминал пеликана, только голова у него была слишком крупная, не пеликанья, и форма клюва другая. Торопливо переваливаясь на перепончатых лапах, он бежал, сложив сзади тяжелые крылья, которые подскакивали на спине, точно громоздкий рюкзак. Выражение круглых растопыренных глаз бегуна было удивительно доброе и доверчивое, курносый клюв заворачивался кверху пятачком, а голова на изогнутой шее то и дело заваливалась куда-то набок...

- Фу-у-у, еле догнал! - Странноватая птица, обогнав наших путников, брякнулась на траву и никак не могла отдышаться. - Ну и гонка, доложу я вам... Значит так, меня зовут птица Жирник, а живу я в Москве, во Введенском переулке, в одном милом особнячке, прикидываясь деревянной фигуркой, сидящей на лестнице! Конечно, (как вы и сами уже догадались), на лестнице я посиживаю отнюдь не всегда, иногда меня отпускают порезвиться на волю. Но об этом как-нибудь в другой раз...