Елена Тудоровская - Приключения Одиссея. Троянская война и ее герои Страница 22

Гера засмеялась в ответ, и богини удалились. Тогда Посейдон крикнул Аполлону, потрясая трезубцем:

– Что же, Аполлон, мы стоим в бездействии? К лицу ли нам уклоняться от боя, когда другие боги уже начали сражаться? Аполлон, начинай, ты моложе. Нападай, а я отвечу!

Но Аполлон отступил, покачав головою:

– Нет, Посейдон, я еще не вовсе лишился ума; чтобы нападать на тебя ради смертных. Они как древесные листья: развиваются пышно, чтобы погибнуть, лишенные дыхания. Пускай же они и враждуют, а я не подниму руку на брата моего отца!

И Аполлон с улыбкой отошел от своего неукротимого противника. Он направился к Скейским воротам Трои, туда, где неподалеку от ворот рос густолистый, раскидистый дуб. Аполлон прислонился к его стволу. Отсюда, незримый, он зорко следил за ходом битвы.

На поле Ахиллес продолжал истреблять врагов. Троянцы разбегались при одном его приближении. Его налитые яростью глаза, окровавленные руки, его сверкающий щит и грозное копье вселяли в них ужас. Сопротивление прекратилось совершенно. Троянцы толпами бежали к городу, задыхаясь, покрытые пылью, кровью и потом. Загремели тяжелые запоры городских ворот. Стража распахнула настежь створы и стала возле них с копьями в руках, чтобы не дать ахейцам ворваться в город по пятам за отступающими троянцами.

Ахиллес покинул свою колесницу и пеший гнался за беглецами. Он стремился отрезать их от города и рассеять по полю. Тут их должны были встретить ахейцы и задержать их бегство. Сам же он хотел ударить на защитников ворот. Вдруг навстречу ему метнулось длинное копье; оно со звоном скользнуло по щиту героя, задело его плечо и упало на землю. Ахиллес приостановился. Неподалеку от него, прислонясь к стволу одинокого дуба, стоял молодой воин, без лат, в светлом шлеме, с луком за плечами. Как видно, он-то и кинул копье. Ахиллес поднял свой пелионский ясень, но юноша легко уклонился от удара и бросался бежать. Ахиллес кинулся за беглецом. Его всегда называли быстроногим, и он думал, что сразу догонит дерзкого юношу. Ослепленный злобой, он не видел, как легко скользит по земле молодой воин, как он то подпускает к себе преследователя, то снова убегает и постепенно уводит его от городских ворот.

Тем временем обрадованные троянцы хлынули в город.

У берега реки юноша остановился и с улыбкой обратился к подбегавшему Ахиллесу:

– Что же ты, Пелид, так неистово преследуешь бессмертного бога? Или ты до сих пор не узнал меня? Смотри, троянцы уже в городе, и широкие ворота захлопнулись за ними, а ты все рыщешь здесь по полю. Напрасно! Ты не можешь убить меня: я не подвластен смерти.

Запыхавшийся, запыленный Ахиллес с яростью взглянул на Аполлона. Сияющий бог стоял перед ним торжествующий, светлокудрый, в белой одежде, словно не бежал перед тем через все поле. Ахиллес опустил копье и гневно крикнул:

– Зловреднейший из богов! Ты обманул меня, отвлек от стены! Не велика заслуга – лишить меня славы. Тебе нечего было опасаться моего копья. Если бы я мог, то отомстил бы тебе за насмешку!

И Ахиллес пустился обратно к городу.

Казалось, на городской стене собрались все жители Трои. Тут были и воины в латах, только что вернувшиеся из битвы, и старики в длинных одеждах, и женщины; их покрывала развевались по ветру, а к коленям прижимались маленькие дети. И все разом кричали, обращаясь к кому-то внизу, у Скейских ворот. Там, снаружи, стоял один только воин. По его огромному росту, но блистающему шлему Ахиллес узнал того, кого искал целый день. Гектор угрюмо стоял, опираясь щитом о стену и выставив вперед копье. Со стены к нему простирал руки старый Приам. Он рыдал и рвал на себе волосы, и умолял Гектора войти в город. Из толпы женщин выбежала мать Гектора, Гекуба. Она упала на колени на краю стены; ветер трепал ее непокрытые седые волосы, она разрывала на себе одежды, прижимала руки к сердцу и с криком звала к себе сына. Но Гектор не отвечал им и непоколебимо ждал своего ужасного противника. А тот уже мчался к нему по полю, и чудесные латы его сияли, как огненная звезда в осенней ночи. На правом плече он придерживал рукою пелионский ясень, свое смертоносное копье.

Он был уже близко, когда непобедимый страх вдруг овладел Гектором. Герой кинул тяжелый щит и побежал. Ахиллес погнался за ним. Они бежали через мирную лавровую рощу Аполлонова храма, по опустевшему полю битвы. Стража приоткрыла городские ворота, но Ахиллес оттеснял Гектора от стены. Он не давал троянцу приблизиться к воротам. И снова бежали они – мимо замерших на месте ахейцев, мимо оцепеневших от ужаса троянцев. Трижды они обежали поле. Никто не смел шевельнуться – так ужасны были оба героя.

Сами боги затаив дыхание смотрели на них с высоты Олимпа. Рядом с громовержцем стала Афина и разгоревшимися глазами следила за погоней. Зевс тихо сказал ей:

– Горе! Сердце мое болит. Неужели я должен допустить гибель Гектора, любезного мне мужа, который столько раз возжигал мне жертвы на холмистой Иде? Неужели я не спасу его от смерти?

– Тучегонитель, отец мой, – возразила Афина, – что ты говоришь? Может быть, ты хочешь совершенно избавить от смерти этого человека? Но ведь он все равно обречен общей судьбе всех людей и должен когда-нибудь умереть, как бы он ни был тебе любезен!

Стало тихо на Олимпе. Наконец Зевс сказал со вздохом:

– Пусть будет так, милая дочь. Исполняй то, чего желает твое сердце.

И Афина бурно пронеслась мимо неподвижных богов. С высоты Олимпа, через море, она бросилась вниз, как падучая звезда по небу.

А герои продолжали мчаться один за другим по полю. Гектор бежал как во сне: так иногда человеку снится, что его преследуют и не могут догнать, а он не может уйти от преследователя.

Ахиллес не отставал от Гектора; он все время видел перед собой огромную фигуру своего врага. Вдруг между ними появилась могучая Афина. Она протянула руку и удержала Ахиллеса со словами:

– Остановись, Пелейон, и передохни. Сегодня ты добудешь великую славу. Я заставлю Гектора сразиться с тобой.

Обрадованный Ахиллес остановился с глубоким вздохом и оперся на свой медноострый ясень.

Остановился и Гектор в отдаленье от своего преследователя. Тут к нему приблизился воин, – ему показалось, что это Деифоб. Гектор услышал голос брата:

– Брат мой! Ахиллес жестоко теснит тебя. Встретим его вдвоем и вступим с ним в бой!

Гектор радостно ответил мнимому Деифобу:

– Деифоб, любезнейший из моих братьев! Ты один отважился выйти мне на помощь. С тобой я не боюсь Ахиллеса.

Все прежнее мужество вернулось к Гектору. Он грозно поднял копье и шагнул к Ахиллесу. Ахиллес опередил его. Закрывшись щитом, он занес копье и с силой метнул его в Гектора. Но Гектор припал к земле. Копье просвистело над ним и вонзилось в землю с тупым ударом. Гектор вскочил на ноги. Всю свою силу он вложил в ответный удар. Копье попало в середину Гефестова щита и загремело о медь. Но щит даже не погнулся, и копье Гектора, отскочив от щита, упало на землю. Тут Гектор увидел помутившимися глазами, что Ахиллес снова подхватил свой пелионский ясень – это Афина незримо подала ему оружие.

Гектор огляделся кругом и воскликнул:

– Деифоб, брат мой! У меня нет больше оружия! Скорее дай мне копье!

Никто не ответил ему. Ослабели колени у Гектора, и он сказал себе:

– Горе мне! Кто-то из богов обманул меня, приняв вид Деифоба. Я покинут всеми, и возле меня одна лишь смерть. Что же! Встречу смерть достойно.

Одно только оружие оставалось у Гектора. Герой выхватил тяжелый нож, высоко занес его и кинулся на Пилида. Ахиллес закрылся щитом и поднял свое страшное копье. Он искал место, куда ударить врага. На Гекторе были медные латы, снятые им с Патрокла, латы самого Ахиллеса. Пелид знал, как трудно пробить их. Но там, где латы сходились с краями большого шлема, открывалась узкая полоска шеи. Сюда и направил Ахиллес могучий удар.

Копье пролетело со свистом и вонзилось в горло Гектора. Оно пробило шею и вышло наружу. Герой грянулся на землю, и кровь хлынула из раны. Ахиллес подступил к поверженному и воскликнул:

– Ты думал, Гектор, что останешься в живых, когда убьешь Патрокла? Ты забыл, что найдется кому отомстить за него! Патрокла погребут с честью, а тебя разорвут собаки и хищные птицы!

Гектор ответил, хрипя и задыхаясь:

– Заклинаю тебя твоей жизнью... твоими родными... не оставляй меня на растерзанье собакам... Требуй от моего отца золота... сколько захочешь... он отдаст... Только верни ему мое тело... чтобы троянцы воздали мне последнюю почесть...

Ахиллес угрюмо взглянул на поверженного врага и ответил:

– Напрасно молишь, пес, и заклинаешь родными! Нет, пусть даже Приам предложит мне столько золота, сколько ты весишь, и тогда не увидят тебя на погребальном ложе, и никто не отгонит собак от твоей головы!

Умирающий Гектор открыл глаза и простонал:

– Я знал, что не смогу тронуть тебя: в груди у тебя железное сердце! Но вспомни меня в тот миг, когда ты сам упадешь в прах, сраженный Аполлоном...