Мария Прилежаева - Жизнь Ленина Страница 29

Рабочие перекинулись взглядом: просто, по-нашенски. Намотали на ус.

Секретарша проверила пропуска, пропустила. Дальше шла канцелярия. Там тоже столы. На одном - пишущая машинка. Два шкафа, телефоны с деревянными ручками. И ещё вешалка у двери. Дверь вела в рабочий кабинет Ленина.

Рабочие сняли ватные куртки, повесили. Ушанки втиснули в рукава. Одёрнули косоворотки.

Секретарша отворила дверь в кабинет:

- Проходите, пожалуйста. Товарищ Ленин вас ждёт.

- Не осерчал бы? - шепнул Роман спутникам.

Но было уже поздно - они перешагнули порог в рабочий кабинет Предсовнаркома. И он сам, товарищ Ленин, поднявшись из-за стола, встречал их, невысокий, подвижный, с искрой в живых коричневатых глазах:

- Здравствуйте, товарищи. Садитесь, пожалуйста!

Усадил. И сам сел. Не через стол от рабочих, а рядом. В руке карандаш, он им помахивал и быстро-быстро кидал вопросы:

- С какого завода? Какой специальности? Как дела на заводе? Есть ли сырьё? Действует ли рабочий контроль?

Владимир Ильич заметил, рабочие мнутся, медлят с ответами. Владимир Ильич положил карандаш, всунул пальцы за проймы жилета, откинулся на спинку стула и ждал.

- Докладывай ты, - подтолкнул пожилой молодого.

И другой локтем в бок:

- Роман, излагай.

У Романа горло осипло. В Октябрьские дни, с винтовкой наперевес, перемахивая через три ступеньки, вбегал роскошной мраморной лестницей в Зимний дворец. Юнкера отстреливались из-за углов. Но Роману было не страшно. Будто крылья несли его.

Товарищ Роман, что же сейчас-то ты заробел? Ведь Ленин с тобой говорит. Ленин всё понимает. Он наш.

- Владимир Ильич, с поклоном мы к вам...

- Нет, нет! Поклонов не надо, - строго отрезал Владимир Ильич. - Что за дело у вас? Давайте откровенно, по-дружески.

И улыбнулся. Так хорошо улыбнулся.

И от ленинской улыбки Роман осмелел и без утайки рассказал, какая важная причина привела их к Председателю Совета Народных Комиссаров. Хотелось бы Роману с товарищами рассказать Владимиру Ильичу про завод, да не работают больше они на заводе. Из рабочего класса откомандировали их в народный комиссариат, или, короче сказать, наркомат. Царские чиновники разбежались, не пожелали с Советской властью сотрудничать. Кто не убежал, волынку вместо работы волынит. Прислали рабочих...

- Советской власти на подмогу прислали? - живо перебил Владимир Ильич.

- Вроде так.

- И что же?

Владимир Ильич сощурился и не сводил с Романа испытующих глаз. Роман в замешательстве пригладил русые волосы. Как на горячих углях сидел.

- Не получается, Владимир Ильич.

Стыдно признаваться. А зачем и пришёл? Затем, чтобы прямо сказать: "Не выходит. Не умеем. Не можем".

- Товарищ Ленин, Владимир Ильич, - вставил рабочий постарше, прикажите обратно в рабочий класс нас вернуть. Трудно нам.

Третий подхватил:

- На заводе с пользой работали. А в наркомате тычемся, ровно слепые.

Они просили так убедительно! Наверно, Владимир Ильич согласится, и рабочие с чистой совестью вернутся к станкам.

Он всё молчал. И они замолчали.

- Вы думаете, мне легко управлять государством? - вместо ответа спросил Владимир Ильич. - Вы думаете, у меня опыт есть? Ведь я никогда не был Председателем Совнаркома. И другие наши наркомы никогда не были прежде наркомами.

Один рабочий нерешительно покачал головой:

- Больно уж внове всё.

- Так старое-то мы с вами сломали! Кто вместо нас станет устраивать новое?

И Ленин повеселел, ближе придвинулся со стулом к рабочим и стал уговаривать, объяснять. Конечно, трудно рабочим в наркоматах без знаний. Зато есть пролетарское чутьё. Надо нашу, партийную, советскую линию проводить в наркоматах. Кроме рабочих, кто будет её проводить? Всюду рабочий глаз нужен, рабочий контроль.

- А ну как ошибёмся, Владимир Ильич?

- Ошибёмся - поправимся. Не умеем - научимся. Итак, товарищи рабочие, - вставая, твердо сказал Владимир Ильич, - партия послала вас, выполняйте долг. - И с одобряющей и доброй улыбкой повторил: - Не умеем научимся.

После такого разговора с Лениным у рабочих робость пропала. Владимир Ильич заразил их уверенностью: силы будто втрое прибавилось. Теперь с утра до ночи не будут вылезать из наркомата, пока не поймут всю механику.

- Обещаем, товарищ Ленин, долг выполним, - сказали рабочие.

И все трое вышли из кабинета Председателя Совнаркома уверенные. И говорили между собой, что правильно Владимир Ильич рассудил наше рабоче-крестьянское государство, нам и в ответе быть за него.

ТЯЖЁЛЫЙ УРОК

Четырёхлетняя война разорила страну. В Петрограде всё лютее был голод. По карточкам давали четверть фунта хлеба, и всё. А это кусочек величиной с пол-ладони. Будешь ли сыт таким кусочком? На завтрак не хватит, не то что на целый день. Да варили на обед селёдочный суп. Так в рабочих семьях, так в Совнаркоме. И Владимир Ильич так же жил и получал такой же скудный паёк.

Ленин собирал Совнарком ежедневно - уж очень дел было много. Всё неотложные. Как бороться с голодом - первое неотложное дело. Не один Питер, все города голодали. А хлеб был в России. В Сибири был и в Поволжье. Надо из деревень раздобыть хлеб и по голодающим городам развезти - кажется, просто? Ох, не просто! Железнодорожный транспорт расстроен. Значит, надо в первую очередь налаживать транспорт. Ведь и топиться городам нечем: дров нет, угля нет. Так давайте скорее налаживать транспорт! Не тут-то было! Всюду полно саботажников, спекулянтов. Спекулянты на народном бедствии хотели нажиться, саботажники - подорвать революцию. За ними буржуазия стояла. Буржуазия ненавидела Советскую власть. Буржуи, царские чиновники, спекулянты портили, вредили, мешали. Буржуи надеялись: вот придут немцы, свергнут Советы, тогда заживём. Только и мечтали о немецкой победе.

Было о чём задуматься Ленину!

У немцев сохранилась ещё сильная армия. А у нас старая, царская, разваливалась. Офицеры бросали позиции, уходили. Солдаты рвались домой. Страшная опасность нависла над родиной.

"Что делать?" - думал Ленин. Днём и ночью собирались члены ЦК партии, народные комиссары. Обсуждали, решали, как быть.

- Товарищи! Мы подписали Декрет о мире, надо кончать войну с немцами, - говорил Ленин.

И Совнарком послал немецкому командованию предложение о мире. Немецкие власти согласились. Условие немецкое было: все земли, которые немцы захватили у нас во время войны, переходят к ним.

- Примем условия, другого выхода нет, - сказал Владимир Ильич.

Другого выхода не было. Народ был измучен войной. Измучен разрухой. Народ хотел мирно жить, трудиться, накапливать силы.

На заседаниях Центрального Комитета партии много раз обсуждался вопрос о заключении мира с Германией. Ленин доказывал: надо непременно закончить войну. И скорее, скорее. Пусть на тяжёлых условиях. На всякие жертвы надо пойти во имя спасения Советской Республики. Надо укреплять Советскую власть, создавать новую рабоче-крестьянскую армию, восстанавливать хозяйство.

Если бы все поддержали Владимира Ильича! Нет. Острые разногласия начались. Нетвёрдые, нестойкие люди спорили с Лениным, высказывались против заключения мира. "Грабительский мир. Не хотим подписывать грабительский мир", - говорили они. Не понимали, какая страшная беда подкрадывается к Советской России.

А Ленин понимал. Тяжело ему было.

- Товарищи! У нас разруха и голод. Нет у нас сил. Хоть на время надо получить передышку, чтобы сохранить Республику Советов.

Так убеждал Владимир Ильич. Он был твёрдо уверен в своей правоте. И потому так непоколебимо, горячо убеждал товарищей. И убедил.

Советское правительство вновь направило к немецким генералам делегацию. Главой делегации был Троцкий. Он был наркомом. Что же он сделал?

Предательски нарушил указания Ленина. Центральный Комитет партии и Советское правительство вынесли решение подписать с германским командованием мир. Империалисты рвутся задушить Советскую страну. Необходимо сорвать вражеские планы. Любой ценой - мир!

А Троцкий? Мира не подписал, а войну объявил прекращённой. Солдаты наши хлынули по домам, бросили фронт. Фронта не стало.

И немецкие генералы без препятствий двинули свои армии по русским дорогам. Глубже, глубже в Россию. Ближе, ближе к столице. Совсем близко. Петроград под угрозой. Неужели немецкие генералы захватят столицу? Неужели конец революции?

Буржуи, спекулянты, торговцы притаились и ждали. И уже готовили чёрные списки, с кем расправляться. Готовили списки большевиков и рабочих.

На руку немецким империалистам и буржуазии было поведение Троцкого. Троцкий и раньше не раз мешал создавать в России боевую партию коммунистов. Не раз сколачивал всякие группировки против Коммунистической партии, против Ленина.

Снова непрестанно собирался ЦК, Совнарком. В Смольном не было дров. Печи не топились. Холодно. Члены ЦК и наркомы сидели за длинным столом в пальто и шубах, подняв воротники. Лица были суровы. Февральская метель свистела и кружила за окнами.