Ая эН - Уровень Альфа Страница 4

Дюшка осторожно потрогал:

– Шершавая.

– Ты даже в дупло залезть можешь, – подсказал Дима.

– Шутишь?

– Серьезно.

Дюшка обошел дерево с дуплом, еще раз потрогал кору.

– А в дупле что?

– В этом – ничего, прошлогодние листья и паутина. А вон в том, – Дима махнул рукой куда-то вверх, – вон в том белка живет.

Дюшка задрал голову и зажмурился: солнечные лучи, бившие сквозь листву, на мгновение ослепили его. Дима рассмеялся. Дюшка осторожно открыл глаза и покрутился. Листва сделала оборот, качнулась и пропустила еще один лучик.

– Я когда маленький был, на карусели катался, – сказал Дюшка. – А вокруг деревья росли, пластиковые. Их тоже можно было трогать. А если на карусели голову задрать и смотреть в небо, тоже было так… пятнисто…

Он опять покрутился, задрав голову. Дима молчал.

– Я тогда еще совсем маленький был и не понимал, что все ненастоящее. Я думал, листья тоже со мной кружатся. Играют. А потом, когда понял, что все не так…

Дима молчал. Дюшка еще раз потрогал кору, заглянул в дупло, ничего не увидел, решил не залезать, поднял с земли шишку…

В лесу было обалденно здорово. Он был наполнен звуками, запахами, движением – жизнью. Тропинка местами становилась совсем узкой, почти скрывалась в траве и листьях. Впрочем, вскоре они вышли на берег.

– Ух ты! – Дюшка шумно выдохнул от избытка чувств и огляделся.

Дима стоял позади и помалкивал. «Наверное, он просто привык, потому и не восхищается, он же давно здесь живет!» – догадался Дюшка.

Они немного прошли вдоль берега. Тут было тише, чем в лесу. Почти совсем тихо. Ветерок, что ли, перестал дуть? Птицы, что ли, угомонились?

Полоска леса, полоска травы и мелких, нежных цветов, полоска камней, потом – гладь воды, угадывающиеся на горизонте горы. И никаких указателей, рекламных плакатов, никакого мусора под табличками «Не сорить! Штраф!» – красота!

– Жалко, что у нас на Земле нет таких мест, – посетовал Дюшка. – Это было бы просто классно жить в таком месте. Когда я вернусь домой…

Дима решительно покачал головой, прерывая Клюшкина.

– Дюшка, мне нужно сказать тебе правду. Ты никогда не вернешься.

– Почему?

Дюшка пока еще не осознал всей тяжести этого простого слова «никогда». Одно дело, когда «никогда» тебе говорят мама с папой: «Если ты не будешь есть кашу, то никогда не вырастешь!» Или сестренка: «Вот никогда больше не буду с тобой дружить!» И совсем другое дело, когда это слово произносит ангел: «Ты никогда туда не вернешься». Но Дюшка пока не знал, чем отличаются друг от друга эти разные «никогда».

– Я что, умер?

– Нет. Ты в полном порядке. Умерла твоя планета. И все, кто на ней жил.

– Не может быть! – Дюшка нахмурился. – Когда? Как?

– Садись. Сейчас покажу.

Дюшка оглянулся в поисках скамейки.

– Да прямо на траву садись, она не кусается.

Дима сел первым, показывая пример. Дюшка приземлился рядом, ничего не понимая.

– Мы, ангелы, не передаем друг другу информацию словами, это очень долго и не очень точно. Иногда мы передаем все сразу с помощью вот таких форм.

Дима раскрыл ладонь. На ней покоился маленький шарик молочного стекла. Клюшкин взял шарик двумя пальцами. На ощупь он оказался мягким, словно из резины, и прохладным, как из холодильника.

– Эта штука не имеет ничего общего с вашими носителями информации для компьютеров, – пояснил Дима. – На этом вот шарике, например, полная запись того, как произошел конец света на твоей Земле.

– Видео, что ли? Мы тоже можем снимать фильмы, сколько угодно! – Дюшке вдруг стало обидно за свою родную цивилизацию. – Ерундиссимо с плюсом!

– Да, что-то вроде видео. Но не совсем. Представь себе, что ты смотришь не одно кино на одном экране, а сразу много фильмов, снятых с разных точек и разными людьми. И одновременно про все, что видишь, словно читаешь энциклопедию. Даже словно уже прочел.

Дима специально увел разговор в сторону от проблемы взрыва и остановки Дюшкиной родной Земли. Но Дюшка не уводился. Он покрутил в руках шарик и вернул его Диме со словами:

– Для меня это все сложно. И пользоваться я такими штуками не умею. Я просто хочу знать, что произошло. Вы, в смысле ангелы, снимали что-нибудь обычным способом?

Дима взял шарик, как-то по особенному выпустил его в пространство. Шарик завис в метре от его руки. Объемное изображение возникло прямо в воздухе. Дима показал Дюшке самую спокойную, самую не травмирующую психику съемку. С одного-единственного ракурса и без энциклопедических подробностей. Один маленький осколок правды. Они стали смотреть.

В какой-то момент Дюшка не выдержал и закрыл глаза. Кино тут же исчезло. Дима положил свою ладонь на Дюшкину, сжавшуюся в кулак. Они долго сидели, не шевелясь.

– Почти все мутанты ничего не успели почувствовать, – сказал Дима. – Только мутантов сто на всей планете оказались особо восприимчивыми. Но и для них все окончилось очень быстро.

Дюшка долго молчал. Потом наконец открыл глаза и глухо спросил, глядя в туман за озеро:

– Разве мою планету нельзя было спасти?

– В этот раз можно было, – сказал Дима. – Но следующий, естественный, конец света был бы гораздо болезненнее. В следующий раз миллиарды мутантов были бы обречены на долгие мучения от вырвавшейся на волю страшной болезни. Лучше уж так…

– Айв следующий раз спасти?

Дима сжал Дюшкину руку чуть явственнее, повернулся к нему, попытался поймать взгляд мальчика.

– Дюшка, есть планеты и культуры, которые изживают сами себя. Не все можно делать бесконечно. Мы много раз спасали твою планету, очень много раз. Мы много раз предупреждали и правительства, и разных чиновников, от которых что-то зависело. Наши наблюдатели много лет делали все, что могли.

– Не все вы делали! – Дюшке было горько, обидно и непонятно. – Ведь почти никто из нас не знал, что вообще есть ангелы. Почему вы не сказали ничего в открытую простым людям? Мы бы поняли! Мы бы изменились!

– Всех, кто хоть как-то хотел бы измениться или хоть как-то мог бы измениться, мы с твоей планеты спасли. На всякий случай мы спасли даже того, у которого не было ни одного шанса, но в которого просто верила одна из нас.

– И многих вы спасли?

– Двоих. Тебя и Риза.

– И все?!

– Мы проверили всех, даже младенцев, но увы…

Диди. Ангелы на самом деле спасли с Земли-11 всего двоих: Ризенгри Шортэндлонга и Андрея Клюшкина. Если вы прочтете роман «Спасите Ивори, спасите Ивори Тийер», то можете подумать, что ангелы спасли еще около ста мутантов, которых изучали в СУМАСОЙТИ. Но это не так. Тех мутантов не удалось спасти по-настоящему, ведь они попали в тела других людей, в их сознание, в их память. Какое же это спасение? Это так, полумера. Увы.

Дюшка хотел спросить, как можно проверить младенца. Разве можно узнать заранее, каким вырастет грудной ребенок, плохим или хорошим? Но вместо этого Дюшка спросил:

– А кто в меня верил?

– Верила Джени. Дженифер Шортэндлонг. Но не в тебя, а в Риза. У него не было ни одного шанса. Именно его мы спасли на всякий случай. А тебя мы спасли просто потому, что ты этого заслуживаешь.

Диди. Можно ли сделать какие-то прогнозы относительно будущего маленьких детей? Как ни странно, да, можно. Ангелы умеют это, и их прогнозы весьма точны. Чтобы сделать точный прогноз, надо учесть все генетические и социальные составляющие, а также рассчитать «древо» маловероятных возможностей.

А как же свобода воли, свобода выбора? – спросите вы. А никак, почти никак. Подавляющее большинство людей даже данные им от природы таланты и способности не реализуют в полной мере, а уж чтоб сознательно изменить себя-a… Нет, вокруг этого много разговоров, но до дела почти никогда не доходит. Первыми выдыхаются энтузиасты категории «с понедельника начну», вторыми сходят с дистанции упертые холерики из разряда «я им всем докажу», и так далее.

Все так фатально? Ага. Но есть исключения. Инфилоперы. Если вы – инфилопер, состоявшийся или потенциальный, вам задача изменить себя будет по зубам. Она не станет легче, не обольщайтесь. Просто если вы инфилопер – у вас получится. Если у вас получилось – вы инфилопер.

Кажется, пора дать определение инфилоперам…

Инфилопер – это тот, кто в состоянии менять, создавая что-то качественно новое, принципиально новое.

Это редкий дар. С ним нужно родиться. Но иногда он появляется по желанию, только желание это должно быть прямо-таки бешеное, как-то так…

Мечты инфилоперов часто называют безумием. А потом эти мечты воплощаются. И неинфилоперы снисходительно пожимают плечами и говорят: «Ему повезло!», или «Это случайность!», или «Новое – хорошо забытое старое!». Или изредка: «Да что ж вы хотите, это же Леонардо! Он же гений!»

Глава 3

Уровень Альфа