Елена Ланецкая - Одолень-трава Страница 5

- Да что вы! Просто я играю в саламандру. Как раз об этом-то я и хотела вам рассказать. Тут со мной приключилось...

- Постой, - Урч перебил ее, - отправляйся ко мне домой и дожидайся там. Вот тебе ключ, после расскажешь. Ступай, ступай, нам сейчас некогда...

Кутора вприпрыжку поскакала к башенке Урча, с победным видом держа ключ в зубах.

- Ох, уж эта молодежь! Никакого терпения! - Урч крякнул с досады. - О чем бишь я? Ну да, о Скучуне. Видишь ли, Ксюн, после своего возвращения в Нижний город Скучун страшно затосковал. Я все думал, как развлечь его, и тут меня осенило - книгохранилище! То самое, в котором дед его отыскал "Радость мира" - священную книгу - и спас ее из-под обломков. Я знал, что не все залы старинной библиотеки погибли тогда под обвалом. Старый болван! Я не учел натуры Скучуна, его впечатлительности, его мечтательности и душевной тонкости... Он окунулся в книги с головой, пропадая в хранилище днями и ночами, и жизнь настоящая поблекла в его глазах перед прелестью той, что оживает перед ним на этих прекрасных страницах! Скучун существует в прошедшем времени, он утерял нить собственной судьбы и не вернется к реальности по своей воле - его воля потеряна... А у мыслей его теперь, похоже, нет будущего...

- Как же вызволить его оттуда?

- Этого я не знаю. Записка неслучайно послана именно тебе... А рассказ мой, думаю, не пропадет даром.

Урч свернул в кособокий глухой переулок, оказавшийся тупиком. Он осветил крепкую дубовую дверь с коваными медными петлями и засовами, вынул из кармана проржавевший ключ диковинной формы, вставил в замочную скважину и с большим трудом несколько раз повернул его. Дверь с устрашающим скрежетом приоткрылась. Огонек свечи осветил влажные замшелые ступеньки, ведущие вниз.

- Это ход в древнюю библиотеку Нижнего города. Вся земная мудрость накоплена здесь. В определенном смысле наш Нижний город - это хранилище мыслей тех, кто жил наверху во все времена. Мысли оседают тут, они как бы спрессованы под слоями земли и фундаментами домов, где энергия их тлеет до поры. А книгохранилище - самый очаг, сгусток этой энергии!

Ксюн глянула вниз - конца позеленевшей лестницы не было видно - и невольно отшатнулась.

- Дедушка, мне надо спускаться туда?

- Твоя воля, Ксюн, твоя воля... Можешь и не ходить. Похоже, призыв о помощи попал не по адресу... Возвращайся-ка поскорее наверх, я рад был повидать тебя.

- Ах, Урч, ну какие глупости! Зачем же я тогда здесь? Только... может, мы спустимся вместе?

- Нет, деточка, я бывал там уже много раз, и все безуспешно. Скучун только отмахивается от меня, а о возвращении домой и слышать не хочет. Ведь кто-то недаром обратился к тебе - ты счастливая! Ступай одна. Вдруг да окажешься поудачливее меня...

Урч передал девочке свечку в шандале и, потрепав по плечу, легонько подтолкнул вперед. Ксюн порывисто вздохнула, секунду помедлила и решительно двинулась вниз по ступеням. Старый Урч остался поджидать ее у раскрытой двери.

Глава V

Лестница спускалась в необозримую залу книгохранилища. Будто море водою переполнялась она книгами, рукописями и старинными гравюрами. Тут стоял какой-то особенный, душный, но при этом отрадный запах, зовущий проникнуться тайной здешнего места... К потолку и стенам, где краски фресковой живописи кое-где облупились и вспучивались от сырости, лепились светильники, похожие на лампадки. Их синие, зеленые и красные огоньки казались чьими-то горящими глазами, всевидящими и всезнающими. Перемигиваясь за стеклом, странные очи следили за каждым движением пришелицы...

Ксюн петляла в переулках стеллажей. Ей почудилось, что воздух библиотеки, густой и плотный, по мере ее продвижения вперед насыщался все более - то ли запахом, то ли еще чем-то, невидимым и необъяснимым... Будто путь ее пролегал под гудящими проводами высокого напряжения! Такова была всемогущая сила книжных владений, которая постепенно окутывала девочку. Бесчисленные тома потихоньку вовлекали в свой мир, и Ксюн начинала ощущать их властное магическое влияние...

Вдруг справа из-за полок послышался нежный переливчатый звон, и оттуда показалось сказочное шествие, двигавшееся прямо по воздуху. То был кортеж принцессы Брамбиллы*. Ксюн тотчас узнала его, поскольку только что на даче читала Гофмана. Фигурки, плывущие в воздухе, на уровне глаз, прозрачные и летучие, были как будто сотканы из солнечных лучей и утреннего тумана! Здесь было двенадцать невесомых маленьких единорогов, белых как снег, на которых восседали существа, трубящие в серебряные трубы, за ними два огромных страуса везли на колесиках золотой тюльпан... В нем сидел седобородый старичок в серебряной мантии и читал книгу. Мавры и переодетые дамы, и мулы, и пажи все это предваряло появление кареты с зеркальными стенами, которые укрывали от нескромных взоров принцессу Брамбиллу... Виденье бесшумным ветерком промелькнуло в таинственном пространстве библиотеки и тотчас исчезло. Ксюн не успела даже удивиться. Впрочем, теперь она уже ничему не удивлялась: все чувства Ксюна как бы расширились, раскрылись подобно бутону, и поток новых, невыразимых ощущений нахлынул на нее... Всюду слышались голоса, возгласы удивления, смех и плач, болтовня и хихиканье... Цветные огоньки светильников высвечивали корешки книг в полумраке неизмеримой залы. Ксюн вертела головой во все стороны, но никого больше не было видно. Голова у нее закружилась.

- Скучун! - позвала девочка. Она остановилась. От волнения и переизбытка чувств все ее существо охватила вязкая слабость. Коленки подгибались, все тело отяжелело, и Ксюн тихонько опустилась на пол. - Скучун... - пролепетала она почти уже про себя.

- Что-то послышалось... будто... нет, этого не может быть... - бормотал кто-то, мягко топоча маленькими лапками.

Кто-то легкий и пушистый пробирался к ней меж полок.

Ксюн немного собралась с силами - она сразу узнала эти застенчивые шаги и сидела на полу, счастливо улыбаясь. Ксюн только и смогла, что привстать и потянуться навстречу. Из-за громады ближнего стеллажа, уходящего вверх, под своды, вынырнуло зеленое существо, которое силилось разглядеть сидящую на полу, прикрыв глаза розовыми ушками как козырьком.

Ближе, ближе - и с криком радости друзья узнали друг друга!

*Принцесса Брамбилла - персонаж одноименной сказки Э.Т.А.Гофмана

****

- Ах, Ксюн, если бы ты знала, как здесь удивительно хорошо! Если б я мог пересказать тебе все, что узнал, все, что доверили мне книги... Разве в нашей жизни может произойти хоть малость из того, что происходит на этих страницах! Я путешествую в пространстве и времени, преображаюсь изо дня в день, мои возможности безграничны, и, знаешь, - нет ничего лучше на свете, чем эта моя новая жизнь!

Они сидели в боковой нише, в самом укромном уголке библиотеки за широким письменным столом на низких ножках в форме львиных лап. Две свечи, очень толстые и пахучие, освещали бронзовый письменный прибор. Крышку чернильницы украшала фигурка свернувшейся кольцом саламандры.

- Ой! - Ксюн в испуге отпрянула. - Скучун, берегись!

Из-за книжных полок показалась и стала бесшумно опускаться над столом плоская змеиная голова! Скучун глянул вверх.

- Ах, это! Не бойся, Ксюшечка, это всего лишь материализованная мысль... Их тут не счесть - я давно привык...

Змей, покачиваясь над ними, поглядывал и подслушивал. Казалось, он ехидно и удовлетворенно улыбается...

- Фу, гадость какая! - Ксюн съежилась, инстинктивно поджав ноги. - Нельзя ли отсюда потихонечку смыться?..

- Не обращай внимания. Они все безобидные, и этот тоже. Ах, трусиха, ты совсем меня не слушаешь! Успокоилась? Ну вот и хорошо. - Скучун сиял блаженной улыбкой. Он и всегда-то был чуточку не от мира сего, а теперь это стало еще заметнее... - Я так счастлив, Ксюн, я нашел свою Красоту! Я вдыхаю ее с этих древних страниц, будто запах сирени... Вспоминаю, каким прекрасным было наше земное путешествие, как горят и манят звезды, но здесь, в тишине, мне открывается большее... И многое открыто уже, а сколько еще впереди! Ведь книги, что собраны здесь - это гордость Земли! Многие уникальные экземпляры там, наверху, уж давно утрачены, и мудрость их доверена лишь мне одному...

Все время, пока Скучун говорил, а Ксюн его слушала, перед ними проносились прозрачные, легкие образы. Многих Ксюн узнавала - то были герои ее любимых книг, но большинство не было ей знакомо.

- Видишь, видишь?! Перед тобою ожившие помыслы тех, кто создавал эти книги. Погляди, какие чудесные! Разве есть на свете что-нибудь прекраснее, чем они?..

- Есть, Скучун... - шепнула чуть слышно девочка, - это ты! И то, что ты спас меня от Большого Жомба! И улыбка Утренней Звезды... А Личинка, Скучун? Ты забыл - ведь она существует и ждет своего заветного часа...

Вдруг внезапный свет золотою зарницей вспыхнул над ними. То Жар-птица промчалась бесшумно и вмиг пропала...

И только Ксюн решилась продолжить, как к столу приблизился ткач Основа*, украшенный ослиными ушами, и, нимало не смущаясь присутствия посторонних, вступил в перебранку с толстым и содрогавшимся от хохота человеком по имени Джон Фальстаф**. Сэр Джон был по своему обыкновению пьян и весел. В конце концов он не удержал равновесия, пытаясь пощекотать Основу за ухом, и грохнулся на пол. Оба мгновенно исчезли... А над головами наших друзей склонился проказник Пэк***, подмигнув, он бросил Ксюну волшебную красную розу...