Михаил Каришнев-Лубоцкий - Тайна Муромской чащи (Волшебные каникулы - 1) Страница 9

По висевшей из дупла веревочной лестнице дитя, нуждавшееся в покое и утешении, поспешно полезло вниз. Оно не хотело испытать на себе то, что довелось испытать когда-то легендарной сидоровой козе, слава о которой докатилась и до Муромской Чащи.

Глава девятнадцатая

За всю свою жизнь Митя не посадил ни одного дерева, ни одного цветка. Лопату и грабли он знал - они были нарисованы в букваре, и во многих книгах, и даже в учебнике по математике, - но вот как ими орудовать, Митя не знал.

Увидев, что грабли похожи на гребень, он кинулся "причесывать" аккуратно подстриженный газон. Ясь вовремя успел выхватить у него из рук злополучные грабли, иначе Митя выдрал бы всю траву вместе с корнями.

- Ты что, никогда не видел грабли? - спросил ласковый старичок у мальчика.

- Видел, - ответил Митя.

- Ты говоришь неправду, дитя мое! - рассердился внезапно старичок. - Я двести лет живу на свете и еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так безжалостно драл граблями цветы и траву.

- Возьми лопату, - приказал Ось бедному Мите. - Надеюсь, ты знаешь, что ею делают?

- Копают, - тихо ответил Митя.

- Правильно, дитя мое! - обрадовался за мальчика Ясь. И, посмотрев на брата, произнес слегка задумчиво: - Мне кажется, он не безнадежен. Как ты считаешь?

Ось пожал плечами:

- Время покажет...

И он стал поливать из лейки клубничные грядки.

Митя, вцепившись в лопату покрепче, всадил ее с размаха в землю. Хотя он и вложил в этот удар всю свою силу, лопата погрузилась в почву не более чем на один-два сантиметра. Тогда Митя размахнулся еще раз и еще раз ударил ею об землю. Лопата не входила глубоко в мягкий чернозем, и Митя ковырял только верхний слой.

- Что он делает? - изумленно спросил Ось у брата.

- По-моему, играет... Ему кажется, что лопата - это вовсе не лопата, а лом, а земля - лед, и он его долбит... А впрочем, я не знаю! - сокрушенно развел руками Ясь. Он подошел к Мите и как можно спокойнее спросил его: Играешь, дитя мое?

- Какое играю!.. - вытирая со лба выступившие капли пота ответил Митя, всаживая с размаха в двадцатый раз лопату. - Копаю!

- Так на нее нужно ножкой наступать, вот так!.. - И Ясь, взяв у Мити лопату, показал, как правильно нужно копать землю.

- Понял! - обрадовался Митя. - И как это я раньше не догадался! Он снова ухватился за лопату, и теперь работа у него пошла веселее.

А Ось, поставив лейку на землю, подошел к брату и тихо сказал ему на ухо:

- Кажется, я ошибся, Ясь... Этот мальчик не может быть лесорубом. Иначе он давно бы оттяпал себе и руки и ноги, а, может быть, изловчась, и голову. Завтра я его отпущу, а сегодня пусть поработает у нас. Ему, я думаю, это только пойдет на пользу.

Старичок в коричневой шляпе оказался прав: Мите работа действительно пошла на пользу. Ну, посуди сам, дорогой читатель. Чтобы выучить какой-нибудь предмет, Мите приходилось затратить в школе целый учебный год, а иногда и несколько лет. А в Муромской Чаще только за один день он на "отлично" запомнил три предмета: грабли, лопату и носилки. Ось хотел освоить с мальчиком еще два несложных предмета - вилы и косу, - но Ясь категорически воспротивился этому.

- Ребенок и так переутомился, - сказал он сердито брату. - Видишь, как он шатается от усталости? У бедного дитяти наверняка голова идет кругом, а ты не хочешь его пожалеть.

- Хочу, - печально ответил Ось, - но не могу. Мы с тобой уже очень старые, Ясь... Кто будет вместо нас возделывать наш общий сад?

Митя, который стоял рядом и все слышал, невольно ужаснулся: "Как?! Они хотят заставить заставить меня вечно возделывать свой сад?! Хотят сделать из меня садовника?! Нет, нужно бежать..."

Приняв такое решение, Митя немного успокоился. "Ночью убегу... Сейчас нельзя..." - думал он, ровняя лопатой гигантскую клумбу с алыми тюльпанами.

Когда старички собрались заканчивать работу и начали уже укладывать на место лейку, лопаты, грабли и другие инструменты, из чащи вдруг вылетела огромная сова и уселась на ветку дерева поближе к Ясю и Осю.

- Приветствую вас, уважаемые! - солидно и чуть нараспев произнесла она. - Я уполномочена... - Тут сова разглядела наконец Митю и, прервав свое сообщение, удивленно спросила: - А это что за подозрительная личность?

- И никакая я не личность! - обиделся Митя. - Я - обыкновенный человек... Это вы тут подобрались... необыкновенные!

- Мальчик груб - это плохо, - сказала сова учительским тоном, - но мальчик с характером - это хорошо. Из него что-нибудь получится, если получится.

Сова вытянула вперед указательный коготь и закончила свое нравоучение по-латыни:

- Табула раса!.. Терра инкогнита!.. 1

[1 - "Табула Раса!.. Терра инкогнита!.." - "Чистая доска!.. Земля неизвестная!..." (лат.)]

Она хотела еще что-то сказать, но пошатнулась и, чтобы не свалиться с дерева, вцепилась покрепче обеими лапками в ветку.

- Вы что-то хотели нам сообщить, уважаемая Сова? - спросил быстро Ясь. Он знал, что если Сову не остановить, то словесный фонтан ученых и мудреных слов будет бить из нее бесперебойно.

- Да, - сказала Сова, чуточку обидевшись, - я хотела сказать, что уполномочена сообщить вам, - тут она сделала поклон головой Ясю и Осю, - что вы приглашаетесь на Лесной Совет.

- Когда? - спросил Ось.

- На заре. - Сова усмехнулась: - Старый леший Калина сказал: "Утро вечера мудренее!"

- По-моему, он прав. - Ясь не понял, чем недовольна Сова. - Утром, когда выспишься, голова всегда лучше думает.

- Позвольте мне иметь свое мнение на этот счет! - сказала Сова и, презрительно фыркнув, взмахнула крыльями и полетела прочь.

- Идемте ужинать, - позвал Ось брата и Митю. Он посмотрел на мальчика и сказал вдруг непривычно тепло и ласково: - Ты заработал сегодня кусок хлеба своими руками, дитя! Запомни этот день надолго!

- Кажется, я запомню... - ответил Митя и проглотил слюну. Он готов был сейчас съесть не меньше двух десятков котлет, но и от куска хлеба отказываться ему не хотелось.

Глава двадцатая

Если бы Шустрик не кричал так громко, когда будил Калину Калиныча!.. Может быть, тогда его страшную весть и не подслушали бы чужие уши и не случилось бы то, что случилось...

Впрочем, уши были не чужие, а свои. Родные. Сестренкины. Когда Шустрик и Калина Калиныч увидели в зарослях орешника мелькнувшие золотистые лапоточки, они сразу догадались о том, кто их подслушал.

- Вот я тебе! - посулил вслед шпиону Калина Калиныч.

- Только приди домой! - крикнул Шустрик вслед ломившей сквозь кусты сестренке.

Через мгновение легкий ветерок донес им ответ: - "Все обещаетесь да обещаетесь..." После чего наступила привычная тишина.

- Повезло на внучку, нечего сказать! - пробормотал старый лешак и взял Шустрика за руку. - Пошли к гостям незваным, не будем зря время терять!

- Идем, дедушка. - Шустрик вдруг улыбнулся: - А ведь и вправду нам с ней повезло! И весело всем, и не соскучишься!

Калина Калиныч хмыкнул и промолчал. Но в душе согласился с внуком. Шустрик был прав: им действительно повезло на девчонку. А ведь сначала везло только на мальчишек!..

Каждой весной над Муромской Чащей пролетали аисты.

Каждой весной они приносили Шустрику по братику.

- Хочу сестренку! - кричал Шустрик вслед улетавшим аистам.

- Хочу сестренку! - кричал Шустрик своим папе и маме, купающим в утренних росах свалившегося им на головы нового младенца.

- Мы тоже хотим девочку, - терпеливо отвечали ему родители каждый раз, - но что же делать: аистам не прикажешь!

А дедушка Калина, узнав о появлении еще одного внука, добродушно крякал и говорил:

- Нашего полку прибыло! Только этого лешего нам и не хватало!

И старый лешак был прав: скоро все в лесу привязывались к новорожденному так, что от добровольных нянек папа и мама Шустрика никак не могли отвязаться: так всем хотелось понянчить юного лешачонка.

И все-таки однажды случилось чудо: однажды Шустрик проснулся и увидел в колыбельке, приготовленной для очередного братика, какое-то смешное и непонятное существо, одетое вместо рубашки и штанишек в бирюзовое платьице и беленький чепчик. Это существо удивленно разглядывало одним глазом Шустрика, а другим весь остальной мир.

- Эх ты!.. Вот это да!.. Ну и умора!.. - сказал восхищенно Шустрик и протянул палец, чтобы потрогать живую куколку в бирюзовом платьице и получше убедиться в том, что это не сон.

"Цап!" - цапнула Шустрика за палец бирюзовая куколка.

- Вот умора! - повторил, отдергивая руку, Шустрик. - Зубов нет, а кусается!

Папа и мама, которые были рядом и слышали, как их дочку Шустрик дважды назвал уморой, переглянулись и дружно согласились:

- Ну что ж, пусть будет "Уморой". Тоже красивое имя, да и встречается не так уж часто.

Хотя Умору назвали Уморой, но все ее звали просто и ласково Уморушкой. Она так и осталась единственной девочкой в семье, и все близкие не чаяли в ней души.

Аисты, когда сообразили, какое сокровище они потеряли, стали облетать их семейство стороной и новых братиков и сестричек уже не приносили Шустрику. Да и этих, если признаться честно, хватало с лихвой: семеро орлов-лешаков сидело за обедом по лавкам, куда же больше?