Ольга Кай - Сказка о музыканте Страница 13

* * *

— Колдунья! Колдунья!

Люди кричали громко и с таким воодушевлением, словно очень хотели произвести впечатление на главу полиции, сопровождавшего повозку с пленницей.

— Колдунья!

На фоне темной одежды полицаев, украшенной блестящими латами, девушка в своем ярком цветастом наряде выделялась, словно большая заморская птица среди воронья. Сейчас Ния даже радовалась, что ее охраняют, иначе толпа в порыве преданности и законопослушания разорвала бы ее на кусочки.

Дворец наместника оказался зданием высоким и красивым, с колоннами из белоснежного мрамора, барельефами и узорной лепкой на стенах. Высокий забор украшали огромные вазы с цветами, а на чугунных воротах блестела позолота.

В главные ворота повозку не пустили, и поэтому пленницу везли через боковую аллею, освещенную желтыми фонарями. В доме громко играла музыка, слышны были крики, а гости наместника — богатые дамы и господа — прогуливались по саду и пили вино на широком балконе. Ния смотрела на них, удивляясь всему: их странным и неудобным нарядам с тугими корсетами и проволочными подъюбниками у женщин и пышными рукавами, жабо и бантами на ярких бриджах — у мужчин, и музыке, которая казалась ей грубой какофонией звуков, и громкому смеху, в котором не было ни капли искреннего веселья.

Начальник полиции снял начищенные латы, войдя в просторный холл, но меч оставил при себе — у него, одного из очень немногих, сохранялась привилегия носить оружие, даже находясь во дворце наместника.

— Ведите ее!

Двое молодых конвоиров провели пленницу в помещение. Высокие потолки зала привлекли внимание богатой росписью, и Ния подняла голову, стараясь незаметно рассмотреть изображенные прямо над ее головой сюжеты, иллюстрирующие многочисленные подвиги королевской армии. Фигуры и лица людей были выполнены явно очень талантливым художником, но картины поражали своей жестокостью, и девушка отвела взгляд.

Громко стуча каблуками высоких сапог, начальник полиции поднялся вверх по лестнице и, едва двери огромного помещения, где веселились гости, отворились, склонился в поклоне.

Сидящий в высоком, похожем на трон, кресле королевский наместник выгодно отличался от пестрой толпы тем, что одет был относительно скромно: его черно-белый костюм из невероятно дорогой ткани выглядел элегантно и очень изящно. Вид портило только пышное кружевное жабо под подбородком. Наместник был молод — не старше тридцати пяти лет, и в темных волосах еще не пробилась седина.

— Здравствуй, здравствуй, мой дорогой друг! — высокий и немного писклявый голос резко смазал первое впечатление. Наместник поднялся навстречу новому гостю. — Рад тебя видеть! Помню, ты обещал, что сегодня порадуешь меня чем-то совершенно необычным!

— Так и есть, ваша светлость, — глава полиции поклонился еще раз. — Сегодня я привел сюда настоящую колдунью!

Изумленно-восторженный шепот полетел по притихшему залу.

— Колдунью? — наместник выжидательно поднял брови, и глава полиции сделал подчиненным знак привести пленницу.

Ния вошла в полнейшей тишине, но секунду спустя раздались одинокие смешки, потом громкий хохот.

— Колдунья? И это — колдунья?

— Посмотрите на нее! Какой ужасный наряд, фи! Это же самая настоящая оборванка!

— Она даже не может развязать себе руки! Разве это колдунья?

Наместник поднял руку, и все замолчали. Встав со своего трона, он неторопливо направился к пленнице, гулко ступая по украшенному мраморной мозаикой полу. Не оборачиваясь, махнул кому-то на ходу, и в этот момент девушка увидела Рене, который послушно, словно собачонка, поспешил на зов.

— Ты о ней рассказывал? — небрежно спросил наместник и, дождавшись утвердительного ответа, обратился уже к Ние: — Ты ведь покажешь нам свое искусство?

По его знаку руки девушки освободили от пут, Ния потерла запястья, на которых остались ярко-розовые следы. Богатые гости выжидательно смотрели на нее, изредка перешептываясь. Она могла бы согласиться и посрамить каждого, кто, в шелке и бархате порхая по залу, воображал, что танцует, но… Ния поняла — все, что она сможет им показать, лишь станет поводом для насмешки.

— Я не стану развлекать этих расфуфыренных индюков! — ответила девушка.

Возмущенный ропот перекрыл хохот наместника — похоже, он и сам был не лестного мнения о своих гостях.

— Что ж, мы вернемся к этому вопросу, ведь вечер еще только начался, а ночь впереди долгая, — он кивнул застывшим у дверей телохранителям, и те в мгновение ока оказались рядом. — А пока, в ответ на твой отказ я покажу тебе нечто интересное. Возможно после, в знак благодарности, ты согласишься станцевать для нас.

Ния хмыкнула, всем своим видом давая понять, что не согласится в любом случае, но слова наместника ее заинтриговали, и девушка послушно последовала за ним к выходу. Впрочем, выбора у нее все равно не было.

Высокие окна первого этажа были закрыты плотными портьерами. На стенах, отделанных белым и розовым мрамором, висели картины разной величины, в дорогих багетах и дешевых деревянных рамах. Ния на мгновение замерла на пороге, едва не раскрыв от удивления рот, а потом первой вошла, ступая босиком по холодному гладкому полу.

Здесь были великолепные пейзажи, на некоторых Ния узнавала заповедный лес, и тем больнее было осознавать, что этой красоты уже нет в помине. Болото — противное, гиблое место — было изображено загадочным и по-настоящему красивым. Наверное, в благодарность за кислую клюкву, скромные цветы которой виднелись на первом плане. На нескольких картинах Ния увидела людей — они выглядели радостными, а, главное, здоровыми — девушка узнала "живительные" картины, где великие художники рисовали больных и калек, дабы помочь лекарям восстановить здоровье пациентов. Чаще всего картины действительно помогали.

— Почти всех этих людей уже нет в живых, — прозвучал за ее спиной голос, и девушка вздрогнула, только сейчас вспомнив, где находится и с кем. — Они воспользовались услугами колдунов и были наказаны.

Девушка обернулась, глядя в упор на круглолицего человека в черно-белом костюме. Он развел руками:

— Таков закон! Зато я сохранил эти бесценные образцы живописи… или, вернее, темного колдовства, — наместник усмехнулся. — Недавно был казнен художник по имени Вольтран. Закон требовал сожжения всех его картин, но здесь, у меня, хранится несколько пейзажей. Времена нынче изменчивы, и вскоре, я думаю, его работы будут стоить баснословных денег, особенно учитывая трагическую судьбу художника-лесоруба и то, как мало осталось его картин…

Ния не выдержала и отвернулась. Яркие краски расплывались у нее перед глазами.

— Зачем вы мне это показываете?

— Я подумал, что с тобой должно быть интересно побеседовать, — наместник обошел ее, встал напротив. — Потому что ты умна. Потому что знаешь еще что-то, помимо, — он щелкнул пальцами, — этих шпилек, бантиков, бриллиантиков… Я слышал, ты рассказываешь сказки детям и взрослым. Расскажи и мне сказку.

Ния недоуменно подняла брови.

— Сказку об Эльнаре, — улыбнулся наместник.

— Нет, — девушка отвела взгляд, делая вид, будто снова разглядывает картины. — Эту сказку вы, должно быть, знаете не хуже меня.

— Мне интересно знать, чем заканчивается эта сказка.

— У нее нет конца.

— Пока нет?

— И, надеюсь, не будет.

Девушка услышала шаги и следила украдкой за наместником, который отошел к окну и встал там, опираясь о золоченую спинку резного кресла.

— Мне интересно услышать, как ты обычно заканчиваешь эту сказку.

— Я заканчиваю ее историей о предательстве, — жестко ответила Ния. — И о том, как вы посадили в тюрьму человека-легенду, которого ненавидите и боитесь.

— Боюсь? Хм… Однако странно, что у твоей сказки нет продолжения.

— Оно появится, как только Эльнар окажется на свободе, — при этих словах Нии наместник нахмурился. Его пристальный взгляд впился в лицо девушки. Внезапное подозрение показалось очень правдоподобным, настолько, что Ния едва сдержала улыбку: "Неужели он все-таки сбежал?"

Наверное, лицо Нии переменилось, как и настроение наместника. Он резко направился к выходу, а телохранители вдруг подхватили девушку под локти и грубо потащили обратно, вверх по лестнице, в ярко освещенный бальный зал.

* * *

Пальцы сжали рукоять как-то неловко. Лаэрт перехватил поудобнее, взмахнул разок-другой, примеряясь к весу оружия. У него никогда не было своего меча, но благодаря тренировкам с друзьями он умел с ним управляться, правда, не слишком мастерски. А теперь, подумалось ему, даже Тимка смог был сражаться лучше.

— Улицы свободны!

Воевода поднял руку, и тем, кто не мог его видеть, команду передали другие. Еще мгновение, и полторы сотни вооруженных людей бросились пестрым потоком по трем улицам, ведущим к боковым воротам резиденции наместника.