Михаил Каришнев-Лубоцкий - Искатели злоключений. Книга 3 Страница 13

Стоя на возвышении из двух табуреток, поставленных друг на друга, Кракофакс огромным ножом старался подцепить уже начавший слегка дымиться гигантский кусок мяса. Но сил старому пуппетроллю явно не хватало, и все попытки дядюшки были тщетны. Наконец он не выдержал, бросил с проклятиями нож на пол – я предусмотрительно стоял в сторонке и этот тесак в меня не попал! – слез с башни из табуреток и погасил плиту.

– Пусть остынет, – сказал он то ли мне, то ли себе самому. – Потом заберусь в сковородку и переверну. Главное, вовремя вспомнить о законах физики!

– Наверное, в них сказано, что лучше разрезать большой кусок мяса на несколько маленьких? – поинтересовался я.

– Глупости, – фыркнул дядюшка, – этим занимается математика. А физика толкует о рычагах, подъемной силе, точке опоры, углах подъема…

Он был готов назвать мне еще с десяток физических терминов, но в этот момент я вдруг заметил в уголках его глаз непросохшие слезинки и громко воскликнул:

– Ты плакал, дядюшка?! Кто тебя обидел?!

– Нет, Тупси, нет, я не плачу… Просто я резал лук и вот… – Кракофакс развел руками и смущенно вздохнул.

– Не обманывай! Ты жаришь бифштекс без лука!

– Разве? – искренне удивился дядюшка. – Вот что значит забывчивость!

Он помолчал, а потом тихо и как-то задумчиво произнес:

– А еще я видел сегодня своих родителей… Они совсем не изменились за эти годы! Папа все такой же шустрый, бегает в поисках заработка. А мама, моя мама…

Лицо дядюшки вдруг искривила страшная гримаса и слезы градом так и хлынули из его покрасневших глаз. Я сам был готов зарыдать, глядя на эту душераздирающую картину, но мне удалось сдержаться, и я, протянув дяде смятый носовой платок, тихо пробормотал:

– Ну, перестань… Я рад, что ты их увидел… Не каждому выпадает такое везенье – встретиться с родителями спустя несколько десятилетий!

– Ты так считаешь? – Дядюшка посмотрел на меня исподлобья и вытер слезы, потом выжал платок и еще раз прошелся им по лицу, впитывая остатки влаги. – Мама часто называла меня «везунчиком»!

– А папа?

Физиономия старика осветилась счастливой улыбкой:

– Он называл меня «шельмецом», «сорванцом» и «пуппетроллем, подающим большие надежды»! Он был весьма прозорлив, мой папа!

– Почему же ты не сказал своим родителям о том, кто ты есть? Почему ты им не открылся?

– Странный вопрос, Тупси… Ты же знаешь, пуппетролли так недоверчивы! Разве они мне поверят?

Я взглянул на дядюшку, прикинул его шансы на успех и нехотя согласился:

– Пожалуй, не поверят. Хотя если надеть парик и подрумянить щеки…

– Нет! Нет! – замахал руками Кракофакс. – Я не хочу открываться своим родителям! Они начнут расспрашивать меня о моей карьере, о прочих скучных вещах… Лучше мы разойдемся, как в море корабли – без лишних вздохов и причитаний.

– Ну, как знаешь, дядюшка. Тебе виднее.

Я помог Кракофаксу перевернуть бифштекс и, выпив чашечку остывшего кофе, помчался к дому, в котором жил таинственный чародей по имени Невракль.

Глава двадцать шестая

У настоящих привидений есть одно удивительное свойство: они умеют видеть своих собратьев. Прекрасно они видят и пуппетроллей, превратившихся на время в невидимок. Поэтому Конфитюру не стоило особого труда заметить крадущегося по длинному коридору «пуппескаута» и сцапать его за шиворот клоунской курточки.

– Стоп, дружок! Куда ползем?

– На ик… эк… экскурсию, – выдавил я из себя испуганно. – Такой красивый старинный дом! Очень похож на замок!

– Разве тебя приглашали его посетить?

– Нет. Но я думаю, что это произошло из-за обычной забывчивости! Я не обижаюсь!

Сильная невидимая ручища приподняла меня над полом и слегка встряхнула.

– Признавайся: зачем ты сюда пришел? – прогрохотал юношеский бас над моим ухом. – И не вздумай мне лгать – я вижу тебя насквозь!

– В этом я не сомневаюсь… – пролепетал я, дрыгая в воздухе ногами. – Но я не лгу, меня привело сюда любопытство…

Пауза, наверное, очень затянулась, и невидимый страж вновь меня сильно встряхнул.

– Что ты хотел здесь вынюхать? Признавайся!

– Рад бы признаться, да сам не знаю! – выкрикнул я и попробовал вывернуться из курточки и удрать, но мне этот фокус не удался и я остался висеть в воздухе, словно мокрая тряпочка на бельевой веревке. – Видите ли, уважаемый, по городу поползли слухи, что будто бы господин Невракль сделал какую-то удивительную штуковину…

– Если по городу поползли слухи, то это еще не значит, что по дому господина Невракля должны ползать пуппетролли! – перебил меня Конфитюр. – Придется тебя наказать!

– Лучше не надо. Ни вы, ни я не получим от этого никакого удовольствия!

Конфитюр что-то хмыкнул себе под нос (кажется, он сказал: «Ну и пройдоха!») и потащил меня сначала куда-то по коридору, а потом по винтовой лестнице вниз – наверное, в подвал.

«Сейчас запрет в темницу, прикует цепью к стене и оставит там навсегда», – подумал я с грустью и тихонечко всхлипнул.

– Не реви! Никто тебя не съест!

«Спорный вопрос… Но нет времени открывать по нему дискуссию…»

Конфитюр спустился в подвал и, подойдя к металлической двери с табличкой «ЛАБОРАТОРИЯ», постучался в нее невидимым кулачком.

– Конфитюр, это ты? – откликнулся изнутри звонкий мальчишеский голос. – Что за церемонии, входи, пожалуйста!

– Я не один…

– Кого ты привел? – раздался из-за двери другой голос – наверное, самого Невракля.

– Как тебя зовут? – шепотом спросил меня Конфитюр.

– Тупсифокс. Но для друзей я просто Тупси!

– Я поймал шпиона по имени Тупсифокс, – доложил Конфитюр. – Он пуппетролль, причем, невидимый.

– Вот как? – удивился за дверью Невракль. – Ну что ж, пригласи его к нам.

– Вот! – радостно воскликнул я. – Ты слышал?! Я наконец-то дождался официального приглашения! И от кого?! От самого господина Невракля!

В ответ Конфитюр весело рассмеялся и, открыв свободной рукой массивную дверь, вошел в лабораторию, держа меня по-прежнему за шиворот клоунской курточки. И едва я «переступил» порог заветного помещения, как сразу понял, что за ШТУКОВИНУ мастерит чародей Невракль со своими юными помощниками. Ну, конечно же, домик-привидение!

Глава двадцать седьмая

Я сразу узнал нашу «машину времени», хотя и выглядела она сейчас гораздо новее и привлекательнее. Свежеоструганные доски и брусочки радовали глаза приятной теплой желтизной, а маленькое окошко сияло чистотой и блеском. «Интересно, а как она сюда попала? Мы же оставили ее в городском сквере возле памятника Альтерфатти!»

И тут я понял: ведь домик еще только делают, а мы переместимся в нем в прошлое гораздо позже!

– Конфитюр, – вывел меня из глубоких раздумий требовательный голос Невракля, – где твой пленник? Что-то я его не вижу!

Юное привидение встряхнуло свою добычу в очередной раз и глухо пророкотало:

– Хватит притворяться невидимкой, немедленно становись обычным пуппетроллем!

Пришлось подчиниться насилию и прошептать нужное заклинание.

– Да это же маленький мальчик! – воскликнула внучка чародея и подбежала ко мне поближе. – Похож на Кракофакса, но только смешнее!

– Зря ты его сюда притащил, Конфитюр, – вздохнул седоусый гнэльф Невракль. – Зачем нам лишние свидетели?

– Может быть, его следует убрать? – спросил невидимый страж.

Я побледнел: такие слова кого хочешь в дрожь кинут! Но к счастью, мне на помощь пришел внук чародея Клаус. Положив на верстак рубанок, он приблизился к деду и что-то прошептал ему на ухо. У меня был великолепный слух и я различил: «Вы совсем запугали мальчишку. Он не так понимает ваши слова!»

– Пуппетролли вообще ничего толком не понимают! – громко огрызнулся Невракль.

Однако к совету внука прислушался и уже ласковее сказал, обращаясь ко мне:

– Если дашь честное слово никому не рассказывать о том, что здесь увидишь, я разрешу тебе немного с нами побыть. Но берегись нарушить данное слово – месть моя будет страшна и сурова!

Что мне оставалось делать? Не раздумывая особенно долго, я дал великую клятву молчать. Я даже пообещал откусить себе язык, если нечаянно проболтаюсь. Но Жозефина, ехидно улыбаясь, меня успокоила:

– Не тревожься, тебе не придется в таком случае откусывать язык. Ты просто не успеешь это сделать!

Глава двадцать восьмая

Не знаю как чужие тайны, а свои собственные я хранить умел. Поэтому ни словом не обмолвился о том, что мне все известно про чудесный домик-привидение. Напротив, едва я освоился в лаборатории Невракля и перезнакомился со всеми, кто там был, я сразу же начал с неподдельным любопытством задавать вопросы: «А это – что? А это для чего? А эти часы зачем? А как ими пользоваться? А кто в домике жить будет? А мне можно в нем с вами попутешествовать?»

В конце концов я так всех донял, что Невракль не выдержал и сердито рявкнул: