Сергей Георгиев - Запахи миндаля Страница 15

Храбрый воин Чу Фын вскочил на ноги. Глаза его сверкали.

– Несчастный! – воскликнул Чу Фын, хлопнув себя ладонью по лбу. – Это так просто! Почему же подобная мысль не пришла мне в голову?!

Затем отважный воин обратился к бродячему учителю логики Пын Жу:

– Добрый человек, неужели ты не мог подойти раньше, до того, как я спустил тетиву моего лука, и сказать мне то же самое?

– Конечно, нет, – отвечал учитель логики Пын Жу, доедая свою порцию. – Ведь в таком случае мне не достался бы мой кусок чудесной жареной утки.

Однажды мудрец Лунь И захотел обсудить со своим любимым учеником по имени Па Сюнь один важный вопрос.

Мудрец нашёл юношу на берегу пруда. Тот длинной палкой выписывал на поверхности воды красивые иероглифы.

– Что ты делаешь, славный юноша? – удивлённо обратился к Па Сюню мудрец Лунь И.

– Мой добрый учитель, – отвечал почтительно Па Сюнь. – Тот, кто умеет писать, стремится непременно превратить всё, что он знает, в иероглифы.

– Это так, – согласился мудрец Лунь И. – Но почему, дорогой Па Сюнь, ты не взял бумагу или же кусочек шёлка, чтобы, обмакивая тонкую кисточку в чёрную тушь, увековечить свои мысли?

– Мой добрый учитель, – с ещё большим почтением отвечал ученик Па Сюнь. – Мои познания пока столь ничтожны, что бумаге или шёлку я предпочёл поверхность пруда, а колонковой кисточке длинную палку.

Мудрец Лунь И ничего больше не сказал своему любимому ученику Па Сюню. Он подобрал длинный прут, встал с юношей рядом и начал быстро выписывать на поверхности воды высокие колонки иероглифов.