Брайан Джейкс - Маттимео Страница 24

Воин больше не в силах был гнать от себя сон. Он откинулся на спину, опираясь на тихо поднимавшийся и опадавший бок Орландо, и позволил себе расслабиться.

Постепенно чувства начали отказывать ему, дыхание стало тише. Его окутала тьма, и он задремал…

Он был в Большом Зале своего любимого аббатства Рэдволл. Солнечный свет разноцветным каскадом лился в высокие окна, пробиваясь сквозь цветные витражи и узорчатыми бликами ложась на холодные каменные стены. Матиас подходил к длинному гобелену. Он знал, зачем идет: ему нужно было увидеть Мартина Воителя. Да, вот он — великий Воин, Основатель и Защитник Рэдволла, гордо стоящий в центре своего гобелена. Матиас ничуть не удивился, когда Мартин сошел с тканого гобелена и сам предстал перед ним. Он двинулся вперед, чтобы пожать Мартину лапу, но фигура отступила. Мартин нахмурился, он поднял что-то с пола. Это был огромный боевой топор Орландо!

Матиас был ошеломлен. Мартин наступал на него и колол в бок топором. Матиас почувствовал боль.

— Эй! Мартин, это же я, Матиас. Почему ты нападаешь на меня?

Мартин вновь ударил Матиаса в бок; на этот раз он громким укоризненным голосом произнес:

— Почему спишь, Воин? Ты должен спасти своего сына и его друзей.

Матиас попытался достать свой меч, чтобы защитить себя, когда Мартин вновь напал на него, но не почувствовал своих лап. Они безвольно висели у него по бокам. Он вздрогнул от боли, когда топор снова вонзился в его бок.

— Воин, который спит в минуту опасности, — это не воин, а трус!

Матиас проснулся и обнаружил, что скатился с бока Орландо и лежит теперь на боевом топоре. Стоило ему пошевелиться, и топор больно впивался ему в бок. Матиас сел и потер больное место, понимая, что его просто мучил кошмар. Но в этом сне была и помощь, и предостережение, которое дружески послал ему дух Воителя.

С трудом выпрямившись, Воин взял топор и, неуверенно побродив в темноте, обнаружил наконец заваленный вход. Он мучительно медленно полез, стараясь взобраться как можно выше по сползшей груде обломков, пока не оказался на ее вершине. Весь залитый потом, тяжело дыша, Матиас принялся простукивать каменный завал длинной рукоятью топора. Он с трудом всовывал и проталкивал длинный черенок между валунами, пока не почувствовал, что тот вонзился в землистый холм. Иногда черенок натыкался на камень, но Матиасу удавалось, поводив им из стороны в сторону, обойти препятствие и протолкнуть его дальше. Черенок уже почти на всю длину вошел в завал. Последним усилием Матиас налег на него и упал вперед, когда деревянный черенок полностью провалился в отверстие. Совершенно измученный, Воин медленно начал раскачивать древко из стороны в сторону, потом очень осторожно стал выводить его из проделанного отверстия, пока тот полностью не вышел наружу.

Воин припал к отверстию, с робкой надеждой осмелившись сделать вдох.

Словно первый поцелуй солнца весеннему снегу, воздух коснулся его усов…

Свежий воздух!

Слезы радости безудержно покатились по запыленной морде Воина. Холодный, чистый, свежий воздух пробивался сквозь отверстие, впустившее внутрь тонкий луч дневного света. Спасибо, Мартин! Спасибо тебе за то, что возвратил нас к жизни!

Тяжело спустившись с кучи, Матиас отыскал в темноте Бэзила. Он принялся тормошить и расталкивать зайца, дергая за уши и разминая ему лапы. Прошло немало времени, прежде чем тот начал как-то реагировать, и вдруг очнулся, вновь став старым добрым Бэзилом.

— Ох, ух-ух! Держись, парень! Пчхи! Зачем ты меня разбудил? Я уже наполовину расправился с паштетом из латука с пореем и собирался приступить к пучку летнего салата, огромному, как дом. Да, но моя бедная голова просто раскалывается.

Матиас с облегчением потрепал Бэзила по ушам:

— Поднимайся, старый обжора. Взгляни, что со Щекачом, пока я разберусь с — Джесс. Тогда нас будет трое и мы сможем привести в чувство Орландо. Надеюсь, он еще не перестал дышать окончательно.

Им понадобилось немало времени, чтобы разбудить остальных. К счастью, все были живы, хотя Орландо доставил им изрядно хлопот и головы их раскалывались от боли. Однако слабый приток свежего воздуха и луч дневного света, проникавший в их склеп, заставил всех приободриться. Наконец Орландо сел, потирая виски:

— О-ох! У меня головная боль, какой хватило бы на десять барсуков. Никогда не думал, что свежий воздух может быть так приятен на вкус. Он как глоток воды из горного ключа в середине лета.

— Тс-с, слушайте! — сказала Джесс. — Там, снаружи, кто-то есть!

Все напряженно прислушивались. Через отверстие вместе с воздухом и светом снаружи и впрямь доходили какие-то слабые звуки.

Джабез Пень высказал вслух свои мысли:

— Может, друзья, но, может, и враги. Орландо встал в луче света:

— Какая разница, если мы сможем отсюда выбраться.А друзья они или недруги, разберемся потом. Матиас решительно поднял с земли меч:

— Орландо прав, нам нужно выбраться отсюда. Мы должны использовать любой шанс. Но мы рискуем вдвойне, поскольку можем разрушить отдушину для воздуха. Вы готовы поддержать меня?

Все немедленно ответили согласием.

Взяв топор Орландо, Матиас повязал на конец рукоятки ремень, на котором носил слой меч, затем передал топор Бэзилу:

— Держи, у тебя самые длинные лапы, старина. Просунь это в отверстие и покачай из стороны в сторону, чтобы привлечь внимание.

Бэзил, приняв топор, вскарабкался на кучу и протолкнул самодельный штандарт в отдушину. Топор закрыл свет, пещера вновь погрузилась во тьму. В темноте было слышно лишь ворчание Бэзила, пока он усиленно старался привлечь внимание, поворачивая топор так, чтобы его древко раскачивалось снаружи.

— Как там, происходит что-нибудь, Бэзил? — с надеждой спросила Джесс.

— Еще не могу сказать… Погоди, кажется, кто-то схватился за тот конец. Да! Они толкают топор обратно. У-уф! Осторожней. Думаю, мне лучше вытащить его и открыть эту славную отдушину, чтобы мы могли вести переговоры с этими, как их бишь там, кем бы они ни были.

Матиас вскарабкался на осыпь и встал рядом с Бэзилом. К счастью, отдушина не пострадала и стала даже несколько шире, когда заяц вытащил из нее рукоять топора. Матиас приложил морду к самому отверстию и крикнул:

— Эй, там, наверху! Нас засыпало. Вы можете помочь нам выбраться?

Они подождали ответа.

Снаружи послышался отдаленный гомон. Казалось, там спорят и пререкаются. Один из голосов ясно донесся до них сквозь узкую дыру. Он звучал резко и властно.

— Кто вы такие? Назовите ваши имена и скажите, принадлежите ли вы к Гуосиму?

Матиас оторвался от отдушины:

— Гуосим! Хвала судьбе, это друзья!

Орландо взобрался на кучу вслед за Матиасом и Бэзилом:

— Гуосим? Во имя всех моих полосок, кто они такие?

— Осторожнее выбирай выражения! — предостерег барсука Матиас. — Предоставь мне вести переговоры. Гуосим — это Гвардейский Отряд Землероек, партизанский сонм, действующий в Стране Цветущих Мхов. Они очень обидчивы, любят поспорить и, что бы они ни делали, всегда подчиняются особым правилам и законам своего союза. Теперь постойте спокойно и позвольте мне выступить в качестве парламентера.

— Если вы Гуосим, то дайте мне поговорить с Лог-а-Логом! — крикнул Матиас в отверстие. Ему ответил гул голосов:

— Кто вы?

— Откуда вы знаете, что с нами Лог-а-Лог?

— Вы друзья или враги?

Послышался скрежет когтей, и шум спора усилился. Голос, который донесся до них на этот раз, был сильнее и громче остальных.

— Отойдите с дороги! Дайте мне место. Не лезьте, я говорю! Эй, там, внизу. Я Лог-а-Лог. Чего вы хотите от меня?

Даже в такой напряженной ситуации Матиас не мог сдержать улыбки.

— Лог-а-Лог, старый усач, это я, Матиас из Рэдволла! — прокричал он.

В ответ послышался хриплый смешок.

— Матиас, это ты, старина меченосец! Ха, в хорошенькую ты попал переделку. Не волнуйся, друг. Скоро я вытащу тебя отсюда, но сначала мне придется уладить здесь небольшой спор. А пока сиди смирно. Нам понадобятся инструменты, чтобы откопать вас, и еще камни с бревнами для подпорки. Эта гнилая куча все время сыпется и сползает. Дело мудреное, но не тревожься. Сколько вас там?

— Всего шестеро. Еж, барсук, выдренок, белка Джесс и заяц Бэзил Олень.

Лишь ближе к вечеру отряд землероек прорубился через завал. Большую часть дня друзья просидели в темноте, прислушиваясь к стуку кирок и скрипу возводимых подпорок, которые иногда прерывались приказаниями и спорами. Внезапно посыпался щебень, и в ореоле дневного света внутрь просунулась маленькая голова.

— Флагг, кончай пререкаться и подай мне ту ветку. Вот так! Привет, пещерные жители! Я Герн, лучший копатель в Гуосиме. Некоторые говорят, что мой дедушка был кротом.