Афанасий Фрезер - 100 волшебных сказок мира (сборник) Страница 56

От одного вида мышиной запеканки принц содрогнулся. Ему кусок в горло не лез. Его недоумение не укрылось от Белой Кошки, поспешившей успокоить гостя:

– Ну же, принц. Мой повар в равной мере чистоплотен и деликатен. Для него не секрет, что кошки, а не люди питаются мышами. Приятного аппетита!

Принц не заставил себя просить дважды. После трапезы они переместились в другую комнату, где кошки в бальных платьях исполняли для них испанские танцы. Спальню принцу отвели поистине необыкновенную. На стенах там висели картины из крыльев бабочек и птичьих перьев.

На заре принц проснулся от звука горна. Руки невидимых слуг облачили его в охотничий костюм. Он лихо сбежал по лестнице, а внизу его ждал деревянный конь, который мог дать фору настоящему. Белая Кошка предпочитала охотиться верхом на обезьяне. После охоты они подкрепились ликером забвения, и принц уже не помнил ни себя, ни цели своего путешествия. Дни напролет он проводил в обществе Белой Кошки.

Охота сменялась рыбалкой, чтением вслух и музицированием за фортепиано, кошачьи оперы – кошачьим балетом, пока однажды Белая Кошка не напомнила принцу:

– У тебя осталось всего три дня, чтобы вернуться к отцу с маленьким песиком.

– Ах! – словно очнулся принц. – Об этом я напрочь позабыл! Где мне успеть раздобыть собачку, быстрого коня и приехать домой?

Белая Кошка одарила его улыбкой:

– Принц, ты мой друг, и можешь рассчитывать на мою помощь. Деревянный конь мигом домчит тебя к королю, самое большее – за день.

– А что же с песиком? – поинтересовался принц.

– Держи, – Белая Кошка протянула ему желудь. – Приставь его к уху, – посоветовала она.

Стоило ему проделать это, как из желудя послышался лай.

– Не повреди желудь, пока не предстанешь перед королем, – предупредила Белая Кошка.

Младший принц даже несколько опередил братьев по пути домой.

– Вот твой компаньон, отец, – сказал он, подавая королю желудь.

Король аккуратно снял с желудя шляпку. Из оббитой парчой серединки выскочил миниатюрный песик и с поклонами принялся исполнять испанский танец. Естественно, собаки братьев не шли ни в какое сравнение с этой крохой, но король выдумал сыновьям новую задачу:

– Принесите-ка мне каждый по полотну столь тонкому, чтобы его можно было продеть в игольное ушко. На это у вас будет один год.

Старшие принцы пошли куда глаза глядят, а младший поспешил в кошачий дворец. Белая Кошка обрадовалась новой встрече и возможности помочь:

– Не тревожься, я обо всем позабочусь!

Минул год, прежде чем однажды на рассвете Белая Кошка не разбудила принца словами:

– Завтра тебе срок возвращаться к королю с полотном тонкой работы. Карета запряжена, доброго пути! А этот грецкий орех передай отцу. Внутри он найдет, что загадал.

– Милая моя Белая Кошка, – молвил принц. – Я так привык к тебе, что не вижу смысла возвращаться к отцу. Не престол мне нужен, а ты.

Белая Кошка только улыбнулась:

– Возвращайся. Исполни долг перед королем.

На этот раз принц застал братьев уже во дворце. Их полотна, бесспорно, были тонкой работы, но… в игольное ушко никак не проходили. Придворные расступились, пропуская вперед младшего принца: в руке он держал орех. Король извлек из него дивное полотно, на котором были представлены все цветы, звери, птицы и рыбы, сколько не есть их на свете. Оно с легкостью продевалось сквозь игольное ушко.

– А теперь, – не спешил уступать корону отец, – жду вас с самыми красивыми невестами на свете, ведь наследник престола должен женатым взойти на трон. У вас есть один год.

Принцы снова разделились, младший – поспешил в кошачий дворец.

– Мне все уже известно, – встретила его Белая Кошка, – положись на меня.

Третий год истек еще быстрее первых двух – за охотой, шахматами, волшебными сказками. Пора было принцу ехать к королю.

– Теперь ты сам кузнец своего счастья. На самом деле я заколдованная принцесса, и лишь тебе под силу освободить меня от чар, – открылась ему Белая Кошка.

– Что я должен делать? – вопрошал принц.

– Убить меня, – ответила Белая Кошка.

– Как ты можешь говорить такое? Зачем мне корона и трон без тебя? Я тебя и пальцем не трону!

– Убив, ты лишь освободишь меня! – не отставала Белая Кошка.

Дрожащей рукой он исполнил ее приказ, и – о чудо – Белая Кошка превратилась в такую красавицу, которой одного взгляда достаточно, чтобы вскружить голову и принцу и нищему. Слуги-кошки стали людьми. А принцесса поведала принцу свою грустную историю.

– Я не родилась кошкой. Мой папа правил шестью королевствами, а маман страсть как любила путешествия. Однажды ей рассказали легенду о диковинном фрукте из старинного покинутого замка, и она всем своим естеством устремилась туда. Но ворота замка были заперты изнутри, а высокие стены свидетельствовали о его неприступности. Осознав, что ей не полакомиться диковинным плодом, маман стала таять на глазах. Однажды больная королева обнаружила у своего одра старушку.

– Королева, – заговорила непрошеная гостья. – Ты так жаждешь диковинного плода, что вот-вот умрешь. Я принесу его, но взамен получу дочь, которую ты в скором времени произведешь на свет. От меня девочка получит благородное сердце, а от двух других фей, моих сестер, умненькую головку и ангельский лик, но ты не увидишь ее до тех пор, пока она не выйдет замуж.

– Я согласна, – помедлив, сказала маман.

Старушка одела ее и провела в сад, где гнулось под тяжестью плодов диковинное дерево. Маман полакомилась плодами, набрала целую корзину и унесла с собой. А потом родилась я. Маман пришла в ужас от своего обещания. Она не решалась открыться папа и окончательно загрустила. Но папа не отступал и наконец обо всем узнал. В ярости он приказал бросить маман в темницу, а ко мне приставил караул. За это феи прокляли короля и наслали на его земли мор. Дети, старики, женщины гибли сотнями. Король призвал было на помощь придворного мага.

– Не в моей власти что-то предпринять, – признался маг. – Слово надлежит держать.

Смирившись, папа велел освободить узницу. Маман преподнесла меня феям в золотой колыбели. Ликуя, они поместили меня в крепость, воздвигнутую, чтобы стать моим домом, моей золотой клеткой. Там было множество премиленьких комнат без единой двери, зато с высокими окнами. Целая свита из королевских слуг поступила в мое распоряжение.

Прошли годы, и феи озаботились вопросом моего замужества. Моим женихом должен был стать король Миггоне. Но накануне свадьбы у меня гостил говорящий попугай, который пожалел меня:

– Бедняжка-принцесса, плачь о своей судьбе!

– Почему? – не поняла я.

– Потому что твой будущий муж, король Миггоне, – тиран среди карликов. Мы с ним с одной ветки.

Его откровения прервала одна из фей:

– Нарядись как следует и поспеши вниз. Явился король Миггоне, ты должна произвести впечатление.

– Но я не желаю видеть его, не то чтобы сочетаться с карликом браком, – разрыдалась я.

– Глупышка, не тебе решать, за кого выходить замуж!

Глотая слезы, я спустилась вниз и встретилась с ним взглядом: ростом – попугаю по крыло, лапы – когтистые, как у орла, горб и уродливое лицо выдавали в нем злобного карлика. Его нос был настолько длинен, что на его крыльях гнездились птицы. Испугавшись, я кинулась в свою комнату. Жестокие феи наложили чары на меня и моих слуг, обратив нас в кошек. Эти чары должны были рассеяться, когда в моем дворце появится юный принц, который полюбит нас больше всего на свете.

– Я люблю тебя больше всего на свете! – воскликнул принц. – Будь моей женой!

Вместе поехали они к королю, но принцесса спряталась внутри рубинового яичка. Старшие братья принца были уже тут как тут, каждый – с красавицей невестой. Тут младший раскрыл рубиновое яичко, из которого выпорхнула принцесса – на фоне ее красоты меркли небесные светила. На ней было сказочное бело-розовое платье, а ее гордо поднятую голову венчали самые редкие цветы.

– Она! – воскликнул король. – Лишь она должна править моим королевством!

– Ваше Высочество, – сказала принцесса, – я польщена оказанным мне приемом, но зачем ваше королевство мне, у кого их целых шесть? Позвольте мне преподнести два из них вашим старшим сыновьям в обмен на право сочетаться браком с младшим.

В тот день три пары клялись быть вместе в горе и в радости.

Уильям Теккерей

Кольцо и роза

Тысячелетий десять или двенадцать тому назад в Пафлагонии еще не было, по-видимому, закона о престолонаследии. Во всяком случае, когда скончался венценосный Сейвио и оставил брата опекуном своего осиротевшего сына Перекориля и регентом, сей вероломный родственник и не подумал исполнить волю покойного монарха. Он объявил себя королем Храбусом XXIV.