Михаил Жижка - Радищев

М. Жижка

РАДИЩЕВ

Красным партизанам села Николина-Балка и их славному командиру Семену Михайловичу Буденному посвящает эту книгу автор.

„Различие обыкновенных умов от изящных состоит в том, что одни приемлют все, что до них доходит, и трудятся над чуждым изданием, другие, укрепив природные силы свои учением, устраняются от проложенных стезей и вдаются в неизвестные и непроложенные. Деятельность есть знаменующая их отличность, и в них то сродное человеку беспокойствие, становится явно. Беспокойствие, произведшее все что есть изящное и все уродливое касающееся обоюдно до пределов даже невозможного и непонятного возродившее вольность и рабство, веселие и муку, не щадящее ни дружбы, ни любви, терпящее хладнокровно скорбь и кончину, покорившее стихии, родившее мечтание и истину, ад, рай, сатану и бога“.

„Человек не пресмыкаться должен по земле, а смотреть за ее пределы".

Гравюра Вендрамини с портрета работы художника Алексеева. Хранится в Саратовском музее им. Радищева

ДО ОТЪЕЗДА В ЛЕЙПЦИГСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Александр Николаевич Радищев родился 20 августа 1749 года в семье саратовского помещика Николая Афанасьевича Радищева. Имение отца Радищева находилось в селе Преображенском, в 12 верстах от г. Кузнецка.

Николай Афанасьевич принадлежал к той группе дворянства, которую князь Щербатов удачно назвал «дворянством среднего достатка». Дворянство этого типа, начиная со второй половины XVIII века, постепенно втягивалось в новые товарно-капиталистические отношения, тормозом на пути развития которых стояло крепостное право и монархия Романовых, как юридическое выражение этих отношений. Эта обуржуазивающаяся часть русского дворянству постепенно разорялась и потому вынуждена была искать выхода для разрешения новых хозяйственных задач, с одной стороны, в частичном освобождении крестьян от крепостной зависимости и в ограничении монархии «фундаментальным законом» (Радищев, Панины, Воронцовы, Фонвизин), с другой — в усилении крепостного нажима на крестьян, в развитии промышленно-предпринимательской деятельности дворянства на основе крепостного труда (кн. Щербатов).

Эта часть среднего дворянства выдвигала целый ряд либеральных, конституционно настроенных идеологов, которые, однако, в своих политических стремлениях не выходили за пределы дворянской точки зрения и дворянских интересов по всем главнейшим вопросам, а потому оппозиционность и либерализм их были весьма умеренные.

Настроениями этой части дворянства питался и Радищев, но в своем выступлении он стал на революционно-буржуазную точку зрения, от которой были чрезвычайно далеки его либеральные современники.

В первой четверти XIX века самыми яркими выразителями интересов этой части дворянства явились декабристы. В выступлении декабристов, в их политических идеалах и практических стремлениях, наконец в причинах их поражения, как в зеркале, отразились все сильные и слабые стороны этой группы дворянства.

Отец Радищева для своего времени был образованным человеком. Он знал латинский, немецкий, французский и польский языки, имел большую домашнюю библиотеку, занимался богословием, историей и много читал. Современники передают, что он настолько гуманно относился к своим крепостным крестьянам, что во время Пугачевского бунта они, в благодарность за это, не выдали своего барина пугачевцам, который и спасся благополучно в соседнем лесу вместе с детьми.

По словам П. А. Радищева, деревенские бабы, чтобы Придать барчатам вид крестьянских детей, «вымазали им руки и лица сажей».

Если такие факты действительно имели место, то из этого еще нельзя сделать заключения о наследственном и раннем свободолюбии Радищева, как это пытались делать некоторые исследователи. Для нас все это имеет второстепенный интерес. Важно заметить, что отец Радищева, как человек образованный, старался дать хорошее образование и своему сыну.

Русской грамоте Радищев научился к шести годам. Учил его дядька, Петр Мамонтов, по псалтырю и часослову.

Мамонтов, по прозванию Сума, рассказывал сказки Радищеву живо и увлекательно. В своей богатырской повести «Бова», написанной им после ссылки в селе Немцове, Радищев пишет, что он слыхал эту сказку от «старинного от дядьки моего, Сумы любезна». Начиная эту сказку, Радищев боится, что у него не хватит воображения, а потому призывает на помощь своего старого учителя.

Петр Сума, приди на помощьИ струею речи сладкойОживи мою ты повесть.

Сума, по свидетельству Радищева:

Человек был просвещенный.Чесал волосы гребенкой,В голове он не искался,Он ходил в полукафтанье,Борода, усы обритыТабак нюхал и в картишкиИграть мастер

Словом, это был человек, как говорит Радищев, «нового покроя».

Другой учитель был француз, который обучал Радищева французскому языку. Впоследствии оказалось, что это был беглый солдат, мало образованный и любивший выпить. Естественно, что как от дядьки Сумы, так и от француза, Радищев получил весьма скудные сведения о «науках и искусствах». Он мог бойко читать по псалтырю и объясняться по-французски.

В усадьбе своего отца Радищев жил до девяти лет.

Вот все, что можно сказать о жизни Радищева в помещичьей усадьбе. Можно еще добавить, что отец Радищева имел до 2 000 душ крепостных и многочисленное семейство: 7 сыновей и 4 дочери. «Александр Николаевич, — пишет сын Радищева, Павел, — был старший и любимец своей матери, Феклы Степановны, женщины отличной кротостию нрава».

Из писем А. Радищева, написанных им после возвращения из ссылки, видно, что хозяйство отца Радищева стремительно разорялось и «барские каменные постройки даже в развалинах своих, — как он пишет, — ничего готического не представляли». По возвращении из ссылки Радищев нашел большую сумму долгов, а леса, пустоши и деревни, доставшиеся ему в наследство, — заложенными и проданными. Сам Радищев вынужден был жить в простой крестьянской избе, сквозь крышу которой, во время дождя, протекала вода.

Такая судьба постигла в то время не одно хозяйство отца Радищева. Большинство среднего дворянства разорялось. Дворянские гербы тускнели и, как говорит Фонвизин, были «бедностью унижены».

Экономическую эволюцию хозяйства помещиков Радищевых лучше всего можно охарактеризовать стихами Пушкина из «Родословной моего героя». Перефразируя начало, можно сказать, что Радищев…твердо ведал,