Аббревиатура - Валерий Александрович Алексеев Страница 10

   Теперь, когда аэропорту Шереметьево присвоенное имя Пушкина и нам легче защищать Пушкина как горнолыжника России, ведь авиатором он точно не был. Тогда и аэропланов-то не было. Так, что «Ура и Слава!» первому горнолыжнику России. Помните об этом, друзья, не забывайте в горах поднимать за Александра Сергеевича Пушкина первый тост. Да будет вам удача!

14. Полиглот.

      С начала 90-х годов открылись границы международного общения. Это было особенно непривычно для нас, работников режимного предприятия. Тем не менее, по командам сверху, мы стали принимать многочисленные делегации зарубежных специалистов. Дотоле секретные, мы стали предметом изучения иностранными специалистами. Нам разрешили общаться с зарубежными коллегами даже по телефону. Сказать, что мы были готовы к этому, было бы большим преувеличением. Вся прежняя жизнь в нашей стране не готовила нас к этому. Даже иностранные языки в ВУЗах мы изучали с упором не на разговор, а на перевод, как правило, технический.

      Дело было вскоре после событий, происшедших в Москве, известных как штурм Белого Дома. Однажды нам в приемную позвонили из Германии. Трубку сняла секретарша, услышав иностранную речь, она в панике от неожиданности, позвала заместителя начальника – Захара Ивановича – в приёмную к трубке. Он с значительным видом взял трубку, сказал «алё».  Секретарша не успела его предупредить, что на трубке иностранец. Когда он услышал немецкую речь, то разобрал только фамилию нашего специалиста, хорошо разговаривающего на немецком языке. Его-то и хотел услышать иностранец.

     Захар Иванович, чтобы не потерять авторитет перед секретаршей и всеми, кто в этот момент находился в приёмной, выдал всё, что знал, изучая немецкий в школе и в институте. Он сказал про специалиста, что тот «кранкен», потом подумал, добавил «эр кранкен», разбавил неожиданно всплывшими в памяти «ахтунг». Помедлив секунду, он добавил «гутен морген», хотя была вторая половина дня, и припечатал всё, сказанное выше, словом «панцер» и положил трубку с видом человека, проведшего тяжелые международные переговоры.

    Секретарша с большим уважением смотрела на него, не только как на начальника, но и как на человека, владеющего иностранными языками, на полиглота.

    После этого разговора немцы в панике решили, что в Москве снова танки, и наш специалист видимо пострадал во время танковой атаки. Всё это они рассказали позже нашему специалисту, когда его разыскали дома.

    Потом мы долго смеялись, вспоминая этот случай, и решили, что Захар Иванович поскромничал, он мог бы продолжить общаться с немцем, ведь он наверняка знал ещё кое-что по-немецки, типа: «Хальт», «Ханде хох» или «Гитлер капут!»

15. Что русскому по фигу, то французу….

      С начала 90-х годов нашу фирму массово стали посещать иностранные делегации: американцы, немцы, французы, японцы и многие другие. В план демонстрации наших возможностей входили разработки в области силовой оптики. Я руководил этим направлением, поэтому мне приходилось встречать эти делегации в вакуумном зале, где у меня был порядок, и где была развёрнута небольшая выставка. Сам зал располагался в производственном корпусе, построенном в конце 70-х годов солдатами спецстроя, поэтому качество корпуса было, как бы сказать, никакое. Особенно плохими были туалеты, как их называл наш директор, сортиры.  Рядом с вакуумным залом был мужской туалет с крупной буквой «М». Несколько раз я вызывал главного энергетика и, будучи одним из старших по должности в службе Главного инженера, требовал привести его в порядок. Каждый раз он мне говорил:

– Валерий Александрович, вы знаете, кто его строил – уклонов нет, стоки забиты – и поэтому там всё плавает по полу.

    Кончилось это тем, что на внутренней двери главный энергетик мелом написал «Мужики просьба по большому не ср..ть!»

– Вить, эх ты, ты же главный энергетик, ты же Бог! Бог воды, огня и пара! Что ты написал? – спрашивал я его, а он: – Это всё, что я могу сделать, так как г-но плавает по всему полу.

– Выходит правильно директор тебя называет Бог воды, г-на и пара.

     И вот в тот день ко мне от генерального директора спустилась делегация французов около 15 человек. Сопровождающий их наш начальник отдела по внешне экономическим связям, говорит мне:

– Валерий Александрович, один француз хочет в туалет.

– Ты работаешь давно и знаешь, что здесь нет туалета, веди его назад к директору.

     Демонстрация и мой доклад длился минут двадцать, затем делегация ушла по маршруту дальше. И вот, когда французы проходили мимо туалета, один француз, то ли по букве «М», то ли по запаху определил туалет и рванул внутрь. Остальные остановились и стали его ждать, через короткое время он вышел с бледным лицом и сказал ожидавшим его товарищам:

– У меня ничего не получилось!

      Вот! Мы наглядно увидели, слабость французской нации.

– Видимо, они так и не оправились после войны восемьсот двенадцатого года – под общий смех заметил кто-то из нас, кажется, Саша Бакеев.

16. Танец вокруг трубы.

      Впервые за всё время существования нашей фирмы к нам прилетела большая делегация коллег из Америки. Прошли все приказы от вышестоящих организаций, предписывающие нам принять делегацию и предложить им взаимовыгодное сотрудничество. Наш директор – истинно русская душа – организовал не только деловую часть, но и угощение, немыслимое без обильных возлияний. Английским языком у нас владел ограниченный контингент сотрудников. Для переводов была создана в составе предприятия  специальная группа англоговорящих сотрудников. Учитывая важность мероприятия, директор для перевода пригласил руководителя группы переводчика Тульникова. Это был интеллигентный человек субтильного телосложения в очках с толстыми линзами. Приём делегации шёл целый день с перерывом на обед, накрытый с изысками, в директорской столовой. После обеда делегация отбывала на маленький подмосковный объект, где продолжалась деловая часть и по завершении встречи небольшой фуршет. Часа в четыре изрядно выпившая шумная компания побратавшихся специалистов прибыла на объёкт. Для встречи делегаций, часто посещающих этот объект, начальник объекта соорудил из подручного материала небольшую комнатку, задрапировав её изнутри снятыми где-то шторами цвета липы с мелкими цветочками по полю штор. Первое впечатление от этой комнаты – будуар в дешевом борделе. Вместо широкой кровати с балдахином в центре комнаты стоял длинный составной стол, собранный в виде подковы. Неяркий свет нескольких светильников только усиливал первое впечатление. В центре подковы или комнаты стояла водопроводная труба, подпирающая потолочные панели. Все с шумом расселись по внешней стороне стола- подковы, таким образом, чтобы видеть друг друга. Лицом к лицу – американская сторона и хозяева. В центр подковы к трубе вышел директор с раскрасневшимся лицом, изрядно выпивший, но в силу своей должности,