Навстречу мечте - Евгения Владимировна Суворова Страница 10

– Деньги лучше на карточке держать. Если что – всегда можно ее заблокировать.

– Я никогда не держу всю сумму на карте. Наличные, бывает, тоже просят: не везде же принимают карточки.

– Можно и так. Кстати, куда ты дальше поедешь и когда?

Я рассказала о своих ближайших планах и о том, что совсем не знаю, куда в итоге доберусь.

– Не боишься? Знаешь своего путника хоть? И почему ты его так странно называешь – «путник»? Почему не попутчик или спутник?

– Гуляли вместе пару дней… Боюсь, конечно, но что теперь жить отказываться, раз страшно? А путник потому, что так нравится называть. Никто же так не называет, а я буду.

Я улыбнулась. Мне нравилось называть все вокруг необычными словами. Своих воздыхателей звала не парнями, а кавалерами, микробы у меня были бациллами и так далее.

– Ну, ты там осторожнее.

Откуда‑то доносилась громкая музыка, и мы решили пойти на звук. В самом центре площади расположилась сцена, которую люди облепили со всех сторон. Мой приятель, явно узнав кого‑то в толпе, направился в самую ее гущу. Я же осталась на месте, не желая ни с кем общаться. К этому времени уже стемнело, и я, разглядывая бездонное черное небо, подумала, как здорово было бы увидеть его сплошь усеянным звездами. Последний раз я застала звездную ночь больше десяти лет назад в очереди на украинской таможне. Кажется, это был единственный раз, когда я столь отчетливо видела каждую звезду на небе.

Мой товарищ вскоре вернулся, и мы немного прогулялись вдоль набережной, а затем он любезно согласился проводить меня до подъезда. Мы обнялись на прощание, и я пошла домой. На лестнице я встретила Руслана, который перепрыгивая через ступеньки, направлялся к выходу. Скорее всего, он, по своему обыкновению, вышел за сигаретами.

– О, Жень, ты домой? Если хочешь, поехали прокатимся.

Мы спустились к машине и молча двинулись в путь. Удивительно (особенно для меня, жительницы Петербурга) было отсутствие пробок на дорогах. Странно, что я не заметила этого сразу. Казань занимает шестое место среди наших городов по численности населения – и при этом мы не застревали на каждом светофоре даже в час пик.

– В Казани почти никогда не бывает пробок. Это мне и нравится, – словно предвосхищая мой вопрос, ответил Руслан. – И дороги здесь лучшие в России.

– Да, это заметно.

Мы катались по вечерней Казани наворачивая круги вокруг самых известных достопримечательностей.

– Мост, по которому мы сейчас поедем, называется Миллениум. Он самый высокий в Казани и протяженностью больше километра.

– Такой длинный… – пробормотала я.

Я всегда любила мосты – есть в них какая‑то притягательная красота.

– Мост построили в честь тысячелетия города, поэтому и назвали так. С латинского «Миллениум» – тысячелетие.

Казань представляла собой особое место, где жизнь течет по своим правилам, где не бывает пробок, а люди общаются на смеси татарского и русского.

Чем больше я знакомилась с Россией, тем больше она меня удивляла. Знаете, весь мир представлялся мне сказкой, колоритным местечком, которое способно удивить.

Казань будто существовала в параллельной вселенной, куда каким‑то чудом смогла попасть и я. Да и обстоятельства сложились самым благоприятным образом: двое незнакомцев приняли меня, девушку, следовавшую в неизвестном направлении. Туда ее звала лишь жажда приключений, а не четко обозначенная цель.

Глядя на проплывавший вдалеке мост, я думала о том, что уже завтра отправлюсь в Екатеринбург и там будет разница во времени два часа. Но так не хотелось уезжать…

Утром меня разбудил Руслан:

– Доброе утро! Как спалось?

– Доброе, – ответила я, потирая сонные глаза, – хорошо, как и всегда.

– Отлично, тогда собирайся – пойдем гулять, а потом я провожу тебя на вокзал.

Рюкзак у меня и так был собран – я из него ничего не вытаскивала, только пару пакетов. Когда я распихала оставшиеся вещи, у меня остался лишь один пакет. «Ну, с ним‑то я скоро расстанусь и поеду только с рюкзаком», – подумала я и мечтательно посмотрела в окно. Уже завтра рано утром буду в новом городе. Первым делом надо увидеть дом Севастьянова. Это здание поразило меня яркой пряничной окраской зеленого и красного цветов – смотрелось настолько гармонично, что мне не терпелось увидеть его вживую.

Быстро позавтракав хлопьями с молоком, я с трудом вынесла тяжеленный рюкзак в коридор. Честно говоря, я смутно себе представляла, как буду путешествовать с таким весом на плечах.

– Выходи, я к машине, – сказал Руслан и скрылся за дверью.

Я крепко обняла Альбину и поблагодарила за гостеприимство.

– Приезжай еще! – крикнула вдогонку она, провожая меня взглядом.

– Хорошо, как смогу, обязательно заеду! – пообещала я.

Мы снова ехали по главным улицам города. Мне было безумно грустно расставаться с этим чудесным городом. Но это было необходимо.

Мой путник тем временем уже оказался в Екатеринбурге – он предполагал пойти на лекцию о путешествиях, а потом вписаться к кому‑нибудь на ночь. Рано утром, в 4:03 по московскому и в 6:03 по местному времени, я должна буду причалить к железнодорожному перрону.

– О, смотри! Мне так нравится это строение! Давай здесь погуляем! – вдруг сказал Руслан, и мы притормозили, встав на единственное свободное место для стоянки.

Я озиралась вокруг и не видела перед собой никаких интересных зданий.

– Смотри! Оно такое серое, такое никчемное, но что‑то

в нем есть, – Руслан достал телефон и сделал пару снимков.

Я рассмеялась. Действительно – в нем что‑то было. Это здание своей серостью заполняло всю улицу, не давая другим домам покрасивее привлечь к себе внимание. Оно словно отрицало само понятие красоты и вполне гордилось своим невзрачным внешним видом. Его облупленная штукатурка напоминала чешую старой змеи, готовящейся сбросить шкуру.

– Ну что, поехали дальше?

Мы снова сели в машину.

– Ты только ради этого здания здесь остановился? – удивленно спросила я.

– Да, а что?

– Да нет, ничего, – снова засмеялась я. – Ты забавный.

– Не, ну ты посмотри на его облезлый вид. Честно, мне его даже немного жалко. Так и хочется обнять его и пригреть. Но ни в коем случае не перекрашивать. Оно по‑своему прекрасно.

Да, это верно: даже такие здания должны иметь право на существование, равно как и люди. Красота бывает разной. И это здорово.

Руслан, заехав на стоянку, быстро припарковался и вылез из машины.

– Это парк Горького. Я здесь давно не был. Говорят, тут все обустроили в 2014 году и сделали дорожки.

Не успели мы выйти с парковки, как нас окружили три человека азиатской внешности.

– Это парк Горького? – спросил один из них.

– Да, это парк Горького, – ответил Руслан.

– А вы верите во Всевышнего?

– Нет, я атеист.

– А вы? – они обратились ко мне с вопрошающими взглядами.

– Тоже нет, – отрезала я.

Я толкнула Руслана в бок, явно не желая продолжать диалог с этими людьми.

– А вы читали слово Божье?

– Нет, и не собираемся, – громко ответила я и ускорила шаг, взяв Руслана под руку.

Руслан притормозил.

– Давай их послушаем. Мне интересно.

– Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит, и выведет, как свет, правду твою и справедливость твою, как полдень. Покорись Господу и надейся на Него. Не ревнуй успевающему в пути своем человеку лукавствующему. Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю.

«Ну уж нет, я на такое не подписывалась», – думала я и медленно плелась за Русланом и тремя верующими из Южной Кореи. Насколько я их поняла, они приехали сюда учиться. Я уже проклинала эту нашу прогулку по парку и не замечала множества белок, бегающих по стволам деревьев. Я уткнулась в телефон, проверяя билеты на поезд.

Навернув небольшой круг по парку, один из верующих азиатов наконец сказал:

– Великое приобретение – быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение, и в сеть, и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол…

Не дослушав, я пошла к выходу, а затем и к машине.

– Зачем ты слушал весь этот бред? – возмутилась я на Руслана.

– Просто хотел понять ход их мыслей.

– Ну и как? Понял?

– Нет, они кроме своего Господа ничего вокруг не видят.

– Что и требовалось доказать, – пробурчала я с недовольством. – Делать добро надо потому, что ты хороший человек, а вовсе не потому, что так завещал Господь.

Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. На вокзале Руслан вытащил мой рюкзак из багажника и закинул себе на спину.

– Ты напиши, как доедешь, – лишь сказал он,