Путешествие парижанки в Лхасу - Давид-Ниэль Александра Страница 11

— Как черные птицы, не так ли? — пошутила я. — И молодые леопарды, видимо, тоже?

— Конечно, как птицы, — подтвердил вконец раздосадованный Йонгден. — Что касается леопардов, понятия не имею! Они казались порядочными животными. Как бы то ни было, скоро мы выйдем из лесов Ха-Карпо и увидим перед собой настоящие деревни вместо призрачных замков, а также людей из плоти и крови: солдат, чиновников и прочих вместо ми ма йин. Только посмотрим, сможем ли мы провести их так же ловко, как я провел посланцев других миров.

— Не волнуйтесь по этому поводу, — ответила я с серьезным видом, — я возьму это на себя.

— Как же вы это сделаете? — спросил юноша.

— Я заколдую их и заставлю видеть миражи, точно так же, как поступили с нами ми ма йин.

Действительно, несколько дней спустя все произошло именно таким образом.

Чудо, позволившее нам целую неделю следовать по дороге, облюбованной многочисленными паломниками, и не встретить ни одной живой души в дневные часы, а также не наткнуться на место чьей-либо стоянки во время ночных переходов, не могло продолжаться бесконечно. Добравшись до одного из второстепенных перевалов, пересеченного дорогой, спускавшейся к Абену, мы неожиданно услышали позади звон колокольчиков: нас догоняла группа паломников, мужчин и женщин, с двумя лошадьми, нагруженными вещами. Мы вежливо перекинулись с ними несколькими фразами и с благоговением обошли вокруг латза[27] пестревшего флажками с мистическими надписями и заклинаниями. Паломники, не обремененные тяжелыми ношами, спустились вниз быстрее нас, и когда мы оказались в небольшой красивой долине, где струились навстречу друг другу ручейки с кристально чистой водой, то увидели, что паломники уже сидят, распивая чай. Пришла пора сделать первый шаг на избранном поприще. Нельзя было нарушить тибетский обычай и не остановиться в этом месте для трапезы, ибо настало время тсапога[28].

Я собиралась отправиться за хворостом для костра, но тут добрые паломники, из почтения к ламе, пригласили нас на чай. Я радовалась возможности спокойно посидеть, наслаждаясь поистине грандиозным пейзажем.

Один из гигантских белоснежных ослепительных пиков Ха-Карпо возвышался, вонзаясь вершиной в ясное тибетское небо, а его окружали многочисленные, поросшие лесами горные хребты, громоздившиеся друг на друга уступами. Рядом с этим великаном наша группа, копошившаяся на траве, казалась сборищем крошечных насекомых. Из этого разительного контраста можно было извлечь полезный урок смирения, а также, вероятно, немало других уроков, но славные паломники об этом не помышляли. Они сидели спиной к великолепной обители богов, почтить которую пришли из столь далеких краев, и были всецело поглощены едой.

Я же пришла в исступление от восторга, совершенно позабыв о том, что мое поведение может показаться странным. В конце концов паломники и вправду обратили на это внимание и спросили, почему я ничего не ем.

— Мать пребывает с богами, — ответил Йонгден и поставил передо мной чашку горячего чая, чтобы вернуть меня в мир простых смертных.

Одна из странниц не поняла смысла этого ответа и снова стала расспрашивать обо мне ламу.

— Ваша мать — памо[29]? — осведомилась она. Я испугалась на миг, что мой спутник не сможет удержаться от смеха, услышав столь нелепое предположение, но он серьезно ответил:

— Мой покойный отец был нагспа[30], и он посвятил ее в санг юм[31].

Все посмотрели на меня с уважением, и предводитель отряда богомольцев преподнес мне кусок сушеного мяса. До этого нам предлагали лишь тсампа, но моя новая ипостась показалась доверчивым тибетцам достойной более вкусного угощения. Нагспа внушают всем сильный страх из-за оккультных способностей, которые им приписывают, и тот, кто навлекает на себя гнев колдунов или их близких даже небольшой обидой, по всеобщему мнению, подвергается страшной угрозе. То, что мой мнимый супруг был мертв, ничего не меняло: грозные незримые существа, которых он покорил и сковал с помощью волшебных чар, продолжали окружать и охранять его жену и сына.

Поэтому, утратив свою веселость, посерьезневшие паломники вручили нам немного масла и тсампа на дорогу и поспешили удалиться, стремясь как можно скорее избавиться от нашего весьма почетного, но слишком опасного общества. Это в точности соответствовало нашим желаниям.

На следующий день мы добрались до опушки бескрайнего леса, которым покрыт горный массив Ха-Карпо. Поднявшись на одну из вершин, мы обнаружили Абен, расположенный на берегу реки Лахангры. Эта деревня, где китайцы держали раньше несколько солдат, ныне стала, как нам сказали, тибетским военным пунктом.

Теперь нам предстояло следовать не по пустынным лесам, а идти через селение, растянувшееся на несколько километров вместе со своими полями и уединенными усадьбами.

Прежний метод ночных переходов оказался непригодным. Без сомнения, рассуждали мы, на нашем пути встретятся собаки; ночью они становятся опасными и в любом случае поднимут шум. Нельзя рассчитывать, что чудо будет сопутствовать нам на каждом шагу. До сих пор наше путешествие протекало при столь благоприятных обстоятельствах, что из благоразумия следовало предусмотреть возможную неудачу и не слишком рассчитывать на покровительство неведомых сил, столь милостиво содействовавших моим планам.

Если нас заметят ночью, могут возникнуть неприятности: начнут допытываться, кто мы такие и каковы наши намерения, а это страшило нас больше всего. Мы решили, что лучше миновать Абен перед рассветом. Таким образом, можно воспользоваться темнотой, которая скроет нас от чужих глаз, а если нас все же заметят, наше поведение будет выглядеть вполне естественно, ибо тибетцы обычно отправляются в путь в ранние утренние часы.

Мы изучили местность, насколько это было возможно с такой высоты, чтобы на следующий день спозаранку отправиться вниз. Из опасения приблизиться к селению слишком рано нам пришлось оставаться в этом месте, но путь оказался более долгим, чем мы предполагали, и ночь наступила гораздо раньше, чем нам удалось спуститься в долину.

Впервые, с тех пор как мы покинули Лондре, погода была неприятной. Холодный ветер продувал нас насквозь, и низкие облака предвещали снег. Мы утратили представление о точном местонахождении деревни; кусты словно сговорились с темнотой, чтобы сбить нас с пути; не раз мы садились на землю в изнеможении, не в силах бороться со сном. Однако мы не решались сбросить свои вещи и позволить себе поспать часок, чтобы слегка взбодриться. Прежде всего необходимо было найти путь к Лахангре, дабы обрести уверенность в том, что, когда настанет час быстро пройти через Абен, не придется искать дорогу. К несчастью, мы не достигли своей цели, запутались на пересечении проселочных дорог и, оказавшись вблизи нескольких домов, были вынуждены остановиться.

Начался снегопад, но не могло быть и речи о том, чтобы спрятаться под нашей маленькой палаткой, укрывшись ею, как покрывалом. Если бы мы развязали свои котомки, было бы невозможно вновь завязать их ночью надлежащим образом; мы могли бы потерять некоторые предметы и, таким образом, скомпрометировать себя. Пришлось спать несколько часов под идущим снегом, подложив под голову свои сумки.

Задолго до восхода солнца мы проснулись, чувствуя себя продрогшими и разбитыми, и немедленно двинулись в путь. Поначалу без всяких помех мы добрались до центра деревни и здесь услышали разговор в одном из домов. Нас охватила паника; обогнув угол другого жилища, мы помчались вперед и снова оказались в поле. Когда первые лучи солнца осветили реку, мы поняли, что от испуга побежали не в ту сторону: против течения, а нужно было спускаться по течению.